Глава 13

Доминик

На следующее утро я проснулся в постели у Люка, и он не выставил меня вон. Порадовавшись этой знаменательной вехе, я ощутил себя жалким, но Люк поцеловал меня, и неприятное чувство прошло. Его губы прошлись по моей щетинистой челюсти, по мышцам шеи и добрались до кадыка.

— Я ведь могу и привыкнуть к такому, — хрипло проговорил я.

— М-м… — Люк взглянул на меня. — Правильно. Привыкай.

Я раздвинул ноги, чтобы он мог лечь на меня своим сильным телом.

— Это наша новая суббота?

Его зубы царапнули мою кожу.

— О да.

По моему телу распространились мурашки — и не из-за страсти. Ну, не только из-за нее.

— Можно сказать, что ты мне по-настоящему нравишься?

— Да, — произнес он мне в горло. — Думаю, уместно будет даже сказать, что ты тоже мне нравишься. И прости меня за вчера. Надо было рассказать тебе о своих чувствах раньше. — Уголки его губ поползли вверх. — Но я заглажу вину.

В этом можно было не сомневаться. Я закрыл глаза, и Люк, лежа на мне, начал нежно исследовать мою грудь языком. Он и раньше ласкал меня так, но всегда был словно настороже. Я всегда чувствовал, что если скажу или сделаю что-то не то, то он сразу отпрянет. Но сегодня мы были на одной волне и ласкали друг друга в идеальном синхроне.

Впервые после знакомства с ним в том приложении я целиком отдался своей тактильной натуре. Доминик Костиган был известен своей любовью к физическому контакту. Я обожал прикасаться и чувствовать ласку, мне нравилось, когда меня обнимали. А значит сегодня все было невероятно. Я давно не испытывал столь мощного удовольствия, как сейчас, когда он теребил мой сосок языком, а я перебирал его волосы.

— Это так странно.

— М-м?

— Просто… — Я попробовал подобрать слова, чтобы выразить свою мысль, и не смог. — Не знаю. У меня ведь были отношения раньше, но все они словно были обречены прямо с начала. Либо мы были слишком похожими, либо я был слишком незрелым.

Люк на миг замер и ухмыльнулся.

— Да неужели?

Я толкнул его бедрами.

— Да неужели. Может, так было из-за того, что в юности меня интересовали лишь вечеринки? А потом, когда я стал старше, я знал, что меня в любой момент могут отправить за океан, и потому не ощущал особой потребности начинать отношения.

— Когда ты в последний раз ощущал такую потребность?

— Черт. Даже не знаю. Может, три года назад. Правда, мы провстречались всего ничего и разбежались прямо перед моей отправкой на службу. — Я крепче сжал его волосы. — Но сейчас я хочу чего-то серьезного. Что странно. Когда я бросил армию, то знал, что хочу попробовать секс с мужчиной... и хотя идея бесконечных интрижек на одну ночь меня тоже не привлекала, я помнил, что в прошлом был непригодным для отношений. И потому решил, что иметь со мной что-то серьезное никто не захочет.

Язык Люка вырисовывал на моем торсе узоры, опускаясь все ниже.

— А я хочу.

Я чуть не спросил, почему, но вовремя остановился. То, что я продолжал сомневаться в нем после его вчерашней пламенной речи, было результатом моей неуверенности в себе. Уж кто-кто, но Люк точно не стал бы лгать мне в лицо, хотя в глубине души я по-прежнему не мог в это поверить.

Но как только он взял меня в рот, я забыл обо всем. Богом клянусь, такой долгой и крышесносной прелюдии, такого тантрического минета у меня не было никогда. Когда он закончил разрабатывать мою задницу пальцем и вошел в меня, я уже все обкончал и еле смог пережить движения его члена.

Когда все завершилось, я, разумеется, сразу заснул. А после он удивил меня, разбудив и накормив французскими тостами. Домашний завтрак… Я был на седьмом небе.

— Когда мы увидимся снова? — спросил я по пути к двери.

— Скоро. — Люк, скрестив руки, прислонился к перилам лестницы. — Теперь, когда мы стали парой, я должен рассказать о тебе детям.

Мои глаза округлились.

— Воу. Что, правда?

— Да. Правда. Раз мы решили быть вместе, то прятать тебя от них будет сложно, ведь они знают, кто ты такой. Поэтому я не хочу врать.

— Но сначала мне надо сказать Адриане, и я… я не знаю, как она это воспримет.

— Она не знает, что ты бисексуал?

— Знает, но… — Я проиграл в голове все возможные варианты исходов, и большинство из них указывали в плохом направлении. — У Адрианы не особо много друзей, и твои дети важны для нее. Я не знаю, как она отреагирует на новость о том, что я сплю с их отцом. Боюсь, она разозлится из-за того, что я целый месяц это скрывал, и перестанет мне доверять.

Люк нахмурился.

— Вот поэтому я и не хочу врать своим детям.

— Понимаю, но в моем случае все не так просто. Послушай, сейчас мы с ней союзники. Мы нужны друг другу, и Мика с Мишель точно ей скажут. Я хочу сделать это до них. И понять, как. Даже если она неизбежно обидится на меня, я хочу дождаться момента, когда дома будет спокойно.

По лицу Люка было заметно, что всю серьезность проблемы он не осознает, но его семья не была настолько дисфункциональной, как наша. В доме Костиганов приходилось вести себя осторожно. Любое неправильное телодвижение могло обернуться скандалом или слезами, поэтому мы с Адрианой мечтали родиться в другой семье — или не рождаться вообще. Что было грустно, но… заставить себя выложить все это ему напрямик я не мог.

— Пожалуйста, просто дай мне немного времени, хорошо?

Люк неохотно кивнул, затем обнял меня и наградил еще одним жестким до синяка поцелуем. Уходя, я еще долго чувствовал на себе его взгляд. За мной впервые не захлопнули дверь.

***

Люк

Глядя, как Доминик разминается перед пробежкой, как напрягаются его бицепсы, когда он поднимал руки над головой, я испытал искушение все отменить и увести его в спальню.

Доминик усмехнулся.

— Перестань так смотреть на меня.

— «Так» это как?

— Словно хочешь предложить мне потрахаться вместо пробежки.

Я не стал отрицать, что у меня есть такое желание.

Он ухмыльнулся.

Разминаясь, я огляделся. День выдался необычно теплым для ноября, поэтому на нас были треники и компрессионные кофты с длинными рукавами. В парке гуляло еще несколько человек, которые, как и мы, наслаждались последними днями хорошей погоды. Когда я позвонил Доминику и предложил вместе побегать, то волнение в его голосе ясно дало мне понять, насколько он ценит, что я начал вести себя по-другому. Свидания я, в общем-то, не любил. Никогда. Ходить в ресторан или в кино, платить там втридорога и находиться рядом с другими людьми мне не нравилось. Фу. Но бегать вместе… Вполне. Плюс Доминик был в замечательном настроении, так что я сделал правильный выбор.

Мимо прошли двое мужчин в спортивной одежде. Я здороваться с ними не стал — из страха, что незнакомые люди втянут меня в бессмысленный разговор, но Доминик с присущим ему обаянием кивнул им и улыбнулся.

— Привет, парни. Как жизнь?

Я закатил глаза, увидев, как рыжий бросил на Доминика кокетливый взгляд, после чего блондинчик потянул его за руку. Блондинчик был умным.

В груди всколыхнулась ревность, но потом я вспомнил, что Доминик теперь мой. Это был установленный факт. Подтвержденная сделка. Он улыбался мне, ветер ерошил его светлые волосы, и внезапно я ощутил прилив мощнейшей энергии.

— Готов? — спросил он.

Вместо ответа я медленно побежал по длинной тропе через парк, а когда Доминик поравнялся со мной, набрал скорость. Он был пониже меня, но у него были длинные ноги, и потому наш ритм совпадал.

Через полмили мою шею защекотал пот. У Доминика же даже не сбилось дыхание. Чертова юность.

Доминик все молчал, но я видел, что он что-то обдумывает у себя в голове. Я понимал его. Пробежка и мне всегда давала возможность внести в мысли ясность, поэтому я решил не заговаривать первым и дождаться, когда он поделится сам.

На второй миле он ровно это и сделал.

— А это нормально, что на гражданке я ощущаю себя до такой степени неуверенно? Я будто стал другим человеком и… — Мы расступились, чтобы пропустить мужчину с собакой. — И я не знаю, как с этим справляться.

С тех пор прошло много лет, но я до сих пор хорошо помнил, что ощущал, когда был в его положении. Все решения — все до единого — казались неправильными. Я словно стал незнакомцем для всех. То была одна из причин, по которой я разорвал все старые связи. Общаться с людьми, которые не представляли, что значила для меня армия, было до невыносимого сложно. Частично по этой причине история с Джейком и обернулась такой катастрофой.

— Это нормально. Но это не значит, что оно не должно тебя напрягать.

— А как справился ты? — Он взглянул на меня, потом, когда тропа сделала поворот, вновь перевел взгляд вперед. — Особенно с учетом того, что ты бросил армию не по своей воле.

— Сначала было паршиво, — произнес я. — Я перенес увольнение не без проблем. Потом я оттолкнул Джейка — парня, с которым меня поймали на базе, и он… тоже перенес это не без проблем. — Мягко говоря. — Когда мы расстались, я начал пить и трахаться направо и налево, а одумался только после того, как Надя встряхнула меня и приказала ради детей взять себя в руки. Тогда я собрал остатки своих сбережений и открыл бизнес.

Доминик, который наконец стал уставать, сделал пару вдохов и выдохов, затем прищурился на меня.

— То есть, ты хочешь сказать, что мне надо найти новый смысл жизни?

— Вроде того.

— И как это сделать?

Я рассмеялся.

— Будь у меня ответ на этот вопрос, я бы продал его и стал богачом. Понимаю, ты хотел услышать другое, но со временем, думаю, у тебя все пройдет.

— Я знаю, ты прав, но все равно не могу перестать беспокоиться. Если в ближайшее время я не приведу свою жизнь в порядок, то стану очередным безработным бывшим солдатом. Я не хочу начать сожалеть о десяти годах в армии, понимаешь? Там я был уверен, что делаю важное дело, но вот я вернулся и чувствую себя лузером.

Я остановился.

Доминик еще какое-то время бежал, а когда заметил, что меня рядом нет, развернулся и, тяжело дыша, положил руки на бедра.

— Что?

— Подойди сюда.

Бормоча что-то, он стал возвращаться. А когда подошел достаточно близко, я крепко взял его за затылок.