Глава 18

Люк

— Мы, кажется, перестарались. — Я поморщился от боли в пояснице.

А вот Доминик, разумеется, ничуть не устал после двухчасового интенсивного секса. После того, как мы приняли душ, он заказал пиццу и теперь поедал ее, сидя рядом со мной со скрещенными ногами. Выгнув бровь, он протянул мне кусочек.

— Хочешь?

— Не.

Он пожал плечами и продолжил есть.

— Ты сам набросился на мою задницу, едва я ступил за порог.

Я рассмеялся.

— Не хотел терять время.

— У нас впереди целые выходные!

— Знаю, но в этом доме еще много поверхностей, где я хочу тебя отыметь.

Он усмехнулся, поцеловал меня, и у его поцелуя был вкус пепперони.

— Как романтично.

Я тоже улыбнулся ему и пару минут любовался им. Он выглядел так, словно был в моей постели всегда. Словно здесь ему было самое место. За последние пару недель — после Дня благодарения, если быть точным — он освоился у меня, словно дома. И теперь на два с половиной дня принадлежал только мне. Впервые оставшись на целый уикенд.

— Расскажи, как дела дома. Ты сказал, что поговорил с отцом.

— Я дам ему денег, чтобы заплатить за аренду и обновить магазин. — Доминик посмотрел на меня поверх куска пиццы. — А он перепишет на меня половину бизнеса.

Меня чуть не выбросило из кровати.

— Доминик, нет… — Он не спрашивал моих ценных советов, но промолчать я все же не смог. — Не отказывайся от курсов. Ты же хочешь стать парамедиком, а не владеть магазином. Не меняй свои цели ради него.

— Это не только ради него. У меня есть возможность помочь им, поэтому я помогу.

Ничего больше он не сказал, и я понял, что он подумывает забросить идею с курсами парамедиков. От досады внутри все задрожало. Когда он теперь выберется из родительского подвала, если отдаст Даффи все свои деньги? Озвучивать свои сомнения я, конечно, не стал, но было понятно, что он прочитал их у меня на лице. Однако вместо того, чтобы снова талдычить ему об отце, я сжал его ногу.

— Ты справишься с курсами на отлично. И тебе очень пойдет медицинская униформа.

Крошечная улыбка подтянула вверх уголки его рта.

— Спасибо. Пока что люди пророчат мне только одно: что зарабатывать там я буду немного.

— К черту этих людей.

— Согласен. — Доминик хрустнул корочкой пиццы. — Слушай, я может и кажусь тебе идиотом, но я жертвую всем не только ради отца. Есть еще моя мама и Адриана. И другого способа разгрести этот бардак просто нет.

Он покраснел и перестал смотреть мне в глаза, как бывало всегда, когда он говорил о родителях.

— Паршиво не иметь возможности как-то влиять на человека, который должен любить тебя и заботиться о тебе, — произнес я. — Это не соревнование на самое паршивое детство, но мое тоже было несладким. Отца я не знал. Матери никогда не было рядом. Я жил у деда, но был ему в тягость. Он не умел любить, не умел поддерживать, и все свое детство я ощущал себя источником постоянного раздражения. Вдобавок мы жили бедно. Мне неприятно об этом рассказывать и по сей день. — Я забрал у Доминика корочку пиццы и сунул в рот. Прожевав, я продолжил: — Так что не думай, что шокируешь меня рассказами о несчастьях семьи Костиганов. Я вырос не в лучшей семье.

Доминик медленно кивнул, а потом лег на меня. Я крякнул, принимая вес его тела, и посмотрел ему в глаза.

Он уселся на моих бедрах верхом.

— Ты опять это делаешь.

— Что? — спросил я, разминая его голые ягодицы.

— Пытаешься сделать так, чтобы мне стало легче.

Я улыбнулся.

— Ну да.

— Еще никто не пытался утешить меня на тему отца. Мои друзья уже привыкли к тому, что он просто злобный ирландец, у которого магазин бубликов и который, возможно, поколачивает меня.

Я скользнул ладонями по его спине и погрузился пальцами в его волосы.

— Я не один из твоих друзей.

— Это уж точно.

Он начал раскачиваться на мне, и я застонал.

— Остановись. Мне нужно больше времени на передышку. — Он надулся, и я потянул его за волосы. — Дай хоть восстановить баланс жидкости.

Театрально вздохнув, Доминик слез с меня. А я свесил ноги с кровати, потянулся, и тут у меня зазвонил телефон. Я взглянул на экран. Звонила Надя, которая забрала детей на уикенд.

— Да?

— Люк.

Услышав, какой у нее тон, я резко выпрямился.

— Что случилось?

— Мика пропал.

Меня моментально отбросило в прошлое. Мне снова было двадцать семь, и мне снова звонила Надя, которая пришла к няне за близнецами и увидела, что их нет.

Вернулся тот былой гнев, тот удушающий страх. Двигаясь как на автопилоте, я огляделся, нашел свои джинсы и слепо надел их.

— Пропал? — выдавил я.

— Он сказал, что пошел к себе в комнату. Я сейчас заглянула к нему, а его нет. Как и его рюкзака, кроссовок и телефона. Он сбежал, Люк. Мика сбежал.

Такими вещами он в жизни не занимался.

— Черт. А где Шелли?

— Дома. Сказала, что не знает, куда он исчез, но она слышала, что он говорил с Адрианой.

Доминик, очевидно, услышал имя сестры через динамик. Вскочив, он натянул боксеры, схватил свой телефон и, по пути включая его, вышел из спальни.

— Ладно, дай я поговорю с Домиником. А ты пока спроси Шелли, может, у нее есть идеи, куда мог деться Мика. И из дома ее не отпускай.

Из коридора донесся настойчивый голос Доминика, разговаривающего по телефону.

Я снова сосредоточился на разговоре с Надей.

— Спорю на миллион, что он с Адрианой.

— Держи меня в курсе.

— Конечно.

Пока я одевался, в спальню вбежал Доминик.

— Адриана тоже пропала.

Я запустил руки в волосы и призвал себя успокоиться, сосредоточиться, но меня бомбардировали флэшбеки. Неважно, что Мика с тех пор превратился в подростка. Он по-прежнему был моим сыном, и я отвечал за него. Он по-прежнему был моим малышом. Кровь в моих венах вскипела. Я найду его и посажу под домашний арест до конца его дней.

— Ну разумеется он с Адрианой. Сам он бы не додумался до такого дерьма.

Доминик, который застегивал джинсы, застыл.

— И что это значит?

Я сунул в задний карман бумажник и телефон.

— Он хороший ребенок. Не из тех, что сбегают.

Доминик не шевельнулся.

— И поскольку моя сестра хулиганка, ты решил, что это она подала идею сбежать, а не твой вундеркинд.

— Я не это имел в виду.

— Тогда что же?

Сложно сказать. Я знал только одно: на Мику такое было совсем не похоже. Из-за Доминика я в последнее время поощрял его общение с Адрианой — в надежде, что он окажет хорошее влияние на нее, — и теперь меня настигла расплата.

— Слушай, у нас нет времени спорить. Есть мысли, где они могут быть?

Он, еще одеваясь, повернулся ко мне.

— Можно съездить в парк Клоув-Лейкс. Они постоянно там зависают.

— Какой смысл тайно сбегать, чтобы сходить в чертов парк? Ему бы пришлось ехать туда аж из самого Джерси.

— Я без понятия, Люк. — Доминик запустил в свои взъерошенные волосы пальцы и уставился в никуда. Через секунду его глаза распахнулись. — Погоди, какое сегодня число?

— 11 декабря.

— Твою мать…

Нажав пару кнопок на телефоне, он повернул его экраном ко мне. Я прищурился и начал читать.

— Фестиваль FallenCon 2016. 11–13 декабря в Бостоне. Для фанатов игры… — Я осекся, и мой взгляд взметнулся к глазам Доминика. — Не может быть.

— Может. Мика говорил мне о нем. Они оба хотели поехать, но у Адрианы не было денег… а потом мой друг прислал ей билеты. Но она была под домашним арестом, и отец ее не отпустил.

У меня уже лопалась голова.

— Значит, они сбежали в гребаный Бостон?

— Похоже на то.

Я ткнул в него пальцем.

— Поедем в Бостон и вернем их домой.

— Я так и хотел предложить.

— Они несовершеннолетние, одни в чужом городе на каком-то тупом фестивале… — К концу предложения я сорвался на рык. — Где они будут там жить? Как вообще им пришла в голову эта идея?

— Они еще дети, — сказал Доминик. — А дети не думают наперед. В их возрасте ты разве не совершал глупых поступков?

— Естественно, совершал. Потому что взрослым было плевать, что я делал.

— Моим родителям не плевать. Потому-то Адриану и наказали. Но это не остановило ее.

Я, еле держась, развернулся к нему.

— Как скажешь, Доминик. Говорить о твоих родителях я точно сейчас не хочу.

— Воу. Ну хорошо.

Как мы перешли от посторгарзменной неги в теплой постели к взаимному раздражению и разгневанным взглядам? Напряжение буквально сочилось из нас, но я был слишком зол, чтобы это исправить.

***

Доминик

Темную автостраду впереди нас освещало море красных мигающих фар, которые словно предупреждали нас, что ехать дальше не стоит. Чем дольше мы ехали, тем сильнее я убеждался, что зря мы сорвались в Бостон.

Я был на грани. Отец, с которым я пообщался по телефону, как всегда, выразил свой страх через маты и крик, а Люк метал в мою сторону все более сердитые и нетерпеливые взгляды. Раньше я уже видел его напряженным, но таким — никогда. В его теле словно вот-вот должна была лопнуть пружина, слова вылетали так резко, словно удары хлыста.

— Ну что, взяла она трубку?

— Нет. У нее выключен телефон. — Я снова посмотрел на экран. Сестра не ответила ни на одно из моих сообщений. — Буду чувствовать себя идиотом, если мы припремся туда, а в итоге окажется, что они сидят дома у друга и смотрят этот гребаный фестиваль через стрим.

Люк взглянул на меня.

— Очень надеюсь, что ты все-таки не ошибся.

Предостережение в его голосе разозлило меня.

— Слушай, у меня нет стопроцентного доказательства, что они уехали в Бостон. Просто это кажется мне наиболее вероятным. Мой друг Гаррет сказал, что Адриана поблагодарила их за билеты, а значит она точно их получила.

Люк снова уставился на дорогу.

— Я не понимаю, почему твои друзья шлют ей билеты, не спросив сначала тебя.

— Они прислали их просто из доброты, — ответил я резко. — Люди постоянно участвуют в конкурсах ради бесплатных билетов. И мои друзья не какие-то грязные извращенцы, подбивающие подростков сбегать.

Он лишь качнул головой, и я отвернулся к окну. Машины еле ползли. Надежда на то, что мы успеем доехать до фестиваля до завершения первого дня, таяла с каждой минутой, и внезапно я пожалел, что утром выключил телефон, чтобы не отвлекаться от Люка. Останься он включенным, мои встревоженные родители дозвонились бы до меня сразу, и мы бы уже давно были в дороге.