ГЛАВА 18

ЧУДОВИЩЕ/ОГОНЬ И СТАЛЬ

Они забрали ее на второй день, когда начали сгущаться сумерки.

Мы были готовы к этому. Мы были готовы. Мы были.

Мы были.

С тех пор я повторяю себе это снова и снова каждый день.

Мы были.

Клянусь Богом. Всем, что у меня есть.

Мы были.

Но этого оказалось недостаточно. Этого никогда не было достаточно. И уже никогда не будет.

— Мне нужно сходить домой, — сказала мама. — Возьму кое-какую одежду на завтра. Униформу на работу.

— Я схожу с тобой, — ответил я.

— Оставайся здесь, — остановила меня она. — Это недалеко. Ты и так очень занят.

Так и было. Я тренировался. С Томасом. С Джо. И остальными. Осмонд внимательно наблюдал за мной. Меня не покидало чувство, будто я должен ему что-то доказать. Зная, кто я. Зная свою роль. В стае.

Рядом с Джо.

— Ты не можешь идти одна, — возразил я.

— Я отправлю с ней двух своих людей, — отозвался Осмонд.

— Ладно, — согласился я.

Ладно.

Я сказал «ладно». Как будто все было в порядке. Как будто не существовало никакой угрозы.

Элизабет с Марком ушли в дом. Картер с Келли царапали и крошили друг друга справа от меня. Гордо проверял защиту по всему городу. Осмонд наблюдал, как мы двигаемся, но его глаза все время оставались прикованы ко мне. Я оказался для него загадкой. Чем-то таким, чего он никак не мог понять. Он был крайне осторожен. Любопытен. С тех самых пор, как тон моего голоса заставил его Бет задрожать.

Мы на эту тему не говорили. По крайней мере, я ни разу не слышал, чтобы он упоминал об этом.

Я был рассеян.

— Ладно, — сказал я.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила мама как ни в чем не бывало. Как будто не существовало никакой угрозы.

Я отрицательно покачал головой. Вытер пот со лба. Сделал обманный маневр, когда Джо атаковал. Крутанулся еще раз. Зарядил кулаком ему в затылок. Заставил споткнуться.

— Нет, — ответил я. — Порядок.

Потому что так и было. Все было хорошо. В полном порядке. Со мной все было в полном порядке. Надвигалось неизвестное. Чудовище, способное на ужасные вещи. Но я был в кругу своей семьи. Над головой сияло солнце. На небе проплывало несколько облачков. Я слышал пение птиц. Чувствовал запах деревьев и травы. И все было зеленым. Все вокруг было таким неимоверно зеленым, что даже фиолетовые края его казались далеки, потому что мы стая. Мы были сильнее всего, что могло напасть на нас, и если бы Ричард Коллинз сунулся сюда, это было бы последнее, что он когда-либо сделал. Если бы Роберт Ливингстон явился сюда, источая озон и молнии, мы бы вырвали из него магию, и он бы превратился в ничто. Клянусь. За Джо.

За то, кем он являлся. Для своей стаи. Для таких людей, как Осмонд. Для меня.

Я был сосредоточен.

Не задавал вопросов, которые должен был бы задать.

Почему отец Гордо примкнул к Ричарду Коллинзу?

Чего они хотели?

Что искали?

(Кто был самым слабым звеном. Кого легче всего будет убрать первым. Кого можно было оторвать. Кто был добрым и красивым и не заслуживал такого гребаного трусливого поступка, чудовищного поступка, который…)

— Я сейчас вернусь, — сказала мама.

Джо атаковал снова.

Томас внимательно наблюдал за происходящим.

Картер с Келли рычали и огрызались.

Осмонд указал на двух своих Бет, и они последовали за моей мамой.

Оба были крупными парнями.

Я даже не придал этому значение.

Здесь мы были в безопасности. На территории Беннетов. На их земле. С колдовской защитой и лесом, наполненным древней магией, которую я никогда не пойму. Впрочем, в этом не было необходимости.

Потому что ее понимал мой Альфа.

И он защитит нас.

Через двадцать минут начало казаться, что что-то не так.

Мама была частью стаи. Была.

Но не совсем так, как я.

Я был связан с Беннетами.

Узы между нами стали невероятно крепки. В полнолуние я слышал их шепот в своей голове.

Правда, это уже прошло.

Сейчас было новолуние.

И у мамы не было таких уз, как у нас.

Она была связана с ними посредством меня.

Волки были во мне.

Она же порхала по краям яркими маленькими вспышками света.

Но я знал.

Сначала оно было крохотным. Всего лишь слабое тянущее чувство где-то в затылке.

Томас смотрел на Картера, Келли и Джо.

Я сделал глоток воды. Оно было холодным и нежным, это крохотное чувство, вызывающее зуд.

— Эй, — окликнул я. — Сколько уже? Как давно они ушли?

— Двадцать минут. Около того, — нахмурившись, ответил Осмонд.

Я вытащил телефон. Отправил сообщение.

«Почему так долго?»

И стал ждать.

Меня прошиб пот.

Но вскоре пришел ответ:

«Уже заканчиваю. Можешь быстренько прийти и помочь мне?»

Я набрал:

«Конечно»

— Сейчас вернусь, — сказал я Осмонду. — Ей нужна помощь.

— Окс… — начал он, и я внимательно посмотрел на него. — Ничего, — после короткого колебания закончил он.

Я прошел через весь дом.

Элизабет с Марком были на кухне. Они улыбнулись мне, когда я проходил мимо.

Выглядело натянуто, но они старались.

— Все в порядке, Окс? — спросила она.

— Да, маме нужна какая-то помощь по-быстрому дома.

— Подожди, — сказал Марк, — я пойду с тобой.

— Не нужно, — я отрицательно покачал головой. — Не думаю, что это займет много времени.

— Окс…

— Все в порядке, — рассмеялся я. — Честно.

— Просто… поторопитесь. Хорошо?

— Ладно.

И я был быстр. Пересек лужайку, направляясь к своему дому. Стараясь оставаться на чеку, я держал глаза и уши открытыми, потому что меня этому научили. Защита Гордо, разумеется, была активирована. Меня окружали волки. Я был в стае. Большой и сильный. Отец когда-то сказал, что ко мне будут дерьмово относиться, но он мертв и похоронен, а я все еще жив. Я стал важен для кого-то. Даже для многих людей. У меня появились друзья. Была семья. Может, когда-нибудь ко мне и отнесутся дерьмово, но в таком случае их встретят клыком и когтем.

Я двигался целенаправленно.

Оставался на чеку.

Все было в порядке.

Ничего необычного.

Пускай я оставался человеком, тем не менее мои инстинкты обострились.

Все было хорошо. Все было просто прекрасно.

Но я все равно перестраховался.

Вошел через боковую дверь на кухне.

Стоило закрыть ее за собой, как меня будто накрыло мокрым одеялом.

Темным. Заглушающим все.

В воздухе стоял резкий запах, почти как от дыма.

Узы стаи все еще ощущались, но стали серыми и тусклыми. Приглушенными.

— Мам?

И какой-то мужчина ответил мне:

— Привет.

Он стоял, прислонившись к столешнице возле раковины. Это был высокий мужчина. Стройный. С редеющими каштановыми волосами. Вокруг его глаз залегли крохотные морщинки. Острый, угловатый нос, ровные зубы. Загорелая кожа без единой видимой отметины. Он улыбнулся мне, и это была добрая улыбка.

Искрившаяся весельем. Удовольствием.

Он был доволен.

— Окс, верно? — произнес он.

Я сделал осторожный шаг, потому что это было неправильно, неправильно, неправильно.

— Где моя мама?

Мужчина склонил голову набок, и улыбка его слегка померкла.

— Это было грубо, — заметил он. — Я задал тебе вопрос.

Я ничего не ответил.

— Окс, — тяжело вздохнул он.

Она хранила серебро в шкафу в другом конце кухни. Я мог бы…

— Я, конечно, слышал о тебе разные истории. Человек, который бегает с волками. Человек в волчьей стае. Скажи-ка мне, Окснард. Чувствуешь ли ты зов волка в себе? Цепляется ли он когтями за человеческую плоть, окружающую твои человеческие кости?

— Где она? — это тяжелое чувство не покидало меня, и я подумал, что именно так ощущается магия, когда ты окутан ею. Видимо, Гордо чувствовал себя так все время.

— Я задал тебе вопрос, — нахмурился незнакомец.

— Я не волк.

— Я знаю. Это мне прекрасно известно. Но я спрашивал не об этом.

— Нет. Я этого не чувствую.

— Это была ложь, — заметил мужчина. — Зачем ты мне лжешь, Окс?

— Прошу прощения. Пожалуйста. Где она?

— Ты же знаешь, они тебя не слышат.

— Кто?

— Твоя стая. Они не догадываются, что что-то… не так. Оно слишком мощное. Это заклинание.

— Я заметил.

— Ты знаешь, кто я такой? — поинтересовался он. Его глаза были ярко-зелеными, пока в них не вспыхнул оранжевый огонь. Но это был не тот хэллоуинский оранжевый, к которому я привык, яркий и живой. Нет, этот оранжевый напоминал гниль.

— Нет.

— Еще одна ложь. Окс. Неужели они ничему тебя не научили?

— Не делай этого, — попросил я.

— Не делать чего? — рассмеялся он.

— Не причиняй ей боль.

— Ах. Что ж. Разумеется. Ты можешь остановить это, Окс. Если пожелаешь.

— Как?

— На самом деле все очень просто. Отдай мне Джо и Томаса Беннетов, а я отдам тебе твою мать. Ты позвонишь им и попросишь прийти. Мне все равно, что ты скажешь, чтобы привести их сюда. Мне нужны лишь эти двое и только они. Если я хотя бы заподозрю, что ты пытаешься их предупредить, я выкрашу стены ее кровью.

— Ты не можешь…

— Вот тут ты ошибаешься, — перебил он. — Потому что я могу. И даже более того, я уже это делаю. Прямо сейчас. Пока мы разговариваем. Пока ты дышишь. Пока стоишь там с гулко бьющимся кроличьим сердечком.

— Ты не можешь…

— Окс. Окс. Не спорь со мной. Только не об этом. Я чудовище. Я стал таким по милости и глупости людей, и уже давно перестал отрицать то, кем я являюсь. Я возьму то, что принадлежит мне по праву, и все будет хорошо.

— Не нужно этого делать, — мой голос дрогнул.

— Тебе придется сделать выбор, Окснард. Поторопись. У тебя есть минута, чтобы принять решение.

Я шагнул к нему, сжав руки в кулаки. Голова болела, в ней пульсировало только «Мама», «Джо» и «Томас», я испытывал столько злости. Столько ярости из-за того, что этот человек, этот обманчиво простой на вид человек смог войти в мой дом и попытаться отнять у меня все. Все, что у меня было. Все, что я построил.

— Ричард Коллинз, — сказал я.

Он усмехнулся. Поклонился. Расставив руки в стороны в изящном реверансе.

— К вашим услугам.

Его глаза вновь вспыхнули прогнившим оранжевым светом.

— Я убью тебя, — предупредил я. — За все, что ты сделал.

Его улыбка стала еще шире. Зубы у него были скорее волчьи, чем человеческие.

— Теперь я понимаю, почему ты нравишься Томасу. Человек или нет, но в тебе есть крохотное нечто… нечто особенное, я прав? Сорок пять секунд, Окс.