Тася куда-то исчезла. Сейчас некогда было ее искать, да и видел Гущин, что с ней все в порядке.
Они передвигались по краю рощи, прячась за стволами деревьев. Потом присоединился оставивший НП Семёныч: «Дальний танк, под ним он».
Вышли на поле. Казалось, что боевая машина так плотно увязла в грязи, что под ней нельзя спрятаться.
Но из-под танка по озябшей земле выполз раненый снайпер. Услышав чавканье глины под сапогами русских, перевернулся на спину, приподнял голову, в лунном свете блеснули зубы.
«Чему радуется, сволочь? – подумал Егор. – А если сейчас пальнёт прямо в сердце?» Но снайпер отбросил винтовку. Может, патроны у него кончились, может, он надеялся, что отвезут в госпиталь. Но Колька не оставил ему шансов, прошил врага из ППШа,12 висевшего на груди.
Документов при фашисте не оказалось, винтовка с оптическим прицелом была цела, чему капитан очень обрадовался. Егор и сам не ожидал, что испытает такие теплые чувства к оружию. Незнакомые ощущения появились где-то в глубине его тела, и он будто видел себя со стороны. Вытер деревянное, еще не остывшее от тепла рук снайпера ложе. Винтовка «Маузер» плотно легла в ладонь. Капитан вскинул оружие к плечу, став с ним одним целым, прицелился, глядя в оптический прицел: ближайшая роща, позиции второго эшелона. Даже кубанку одного из разведчиков он рассмотрел в окуляр прицела.
…Сёменыч отшатнулся от Егора. Ему показалось на мгновенье, что не командир держит винтовку, а низкорослый с узкими глазами-щелочками солдат в белом маскхалате. Сержант перекрестился. Капитан опустил винтовку и повесил её за спину: «Отставить креститься, гвардии старший сержант!»
Сёменыч шумно выдохнул, узнавая Егора в прежнем облике.
– Надо было в плен брать, – сказал старший сержант, доставая кисет и клочок газеты. Свернул дрожащими после недавнего видения руками самокрутку и прикурил от трофейной зажигалки.
– Он моего товарища убил, – оправдывался пулемётчик.
– Аника-воин,13 – печально проговорил старший сержант. Кому это сказано, осталось непонятным: фашисту или Кольке.
Пока пошли обратно, парень тихим шепотом произнес: «Он со страху в этот раз палить начал, привидение увидел».
– Какое привидение? Это же Тася , – устало сказал Егор.
– А я что говорю – привидение, – не унимался пулемётчик.
– Никому такое не рассказывай, ты же комсомолец, – строго сказал Гущин парню. Капитан повернул к окопам, не видя, как Сёменыч тыкает прикладом Кольку в спину, а тот крутит пальцем у виска.
***
Днём из штаба привезли пакет. Пополнение ожидали сегодня, но сначала надо было эвакуировать раненых из госпиталя в военно-санитарный поезд, который прибывал раньше. Отдали для раненых и «Студебекер», и лошадей. Освобождая телегу, ящики с остатками снарядов сгрузили прямо на накат блиндажа, среди мешков с песком. Некогда было.
В этой суматохе Таська затерялась, а то бы Егор непременно отправил девушку поездом в глубокий тыл. После этой ночи он вообще ее не видел.
«Ушла, на конюшню опять, что ли. Может, ей не лошади, а коневод нравится?» – вяло подумалось Гущину.
Набегались с носилками, наматерились от души. От какой-то неясной тревоги, у Гущина нестерпимо заболела голова. Просить какой-нибудь порошок не ко времени, не до него врачам и сестричкам. Он ждал только часа, чтобы вернуться к себе и полежать в полной тишине до того времени, пока не придёт эшелон с пополнением.
Наконец погрузка раненых закончилась, и он, оставив Миху в посёлке, вернулся к своим, в окопы. Лёг в блиндаже на нары, ушанку натянул на правое здоровое ухо. Поправил удобнее вещмешок под головой и замер. В полной тишине боль стала ослабевать.
Вдруг блиндаж содрогнулся, на капитана посыпалась земля. «Неужели фашисты прорвали фронт?» – вскакивая с нар, подумал Егор, но выбежать из блиндажа капитан не успел. Рядом с окопами с мерзким воем пролетела бомба. Наверху, над головой, раздался грохот. Земля встала дыбом, тяжелые бревна блиндажа ломались, как спички. «Неужели это все, конец?», – успел подумать Егор и отключился…
Казалось, забытье длилось несколько мгновений. Постепенно к Гущину возвращалось сознание. Тишина. Век не разомкнуть. Он медленно поднес руку к лицу, ощупал – земля пополам с кровью. Здоровое ухо заложило от взрывов. Егора мутило, гудела голова. Все, что ниже пояса, осталось под землей, ноги не шевелились. «Позвоночник перебило?» – с ужасом подумал и принялся изо всех сил барахтаться в месиве из расколотых бревен, щепок, земли и собственной крови…
Но повезло и в этот раз: самые толстые брусья не сломались, а сложились в скворечник со скошенной крышей. Сохранилось небольшое пространство над головой и воздух. Гущин попробовал ударить рукой слева от себя. Хорошо, что не со всей дури саданул: там оказалось бревно. Он взял левее, ударил снова, и обрушил на себя землю пополам с металлическими осколками. Он оказался зарытым по плечи. И это, как ни странно, было хорошо: он теперь дышал осторожно, не полной грудью, экономя воздух. «Надо стучать по бревну, дать своим знак, где я», – принял решение Егор.
Солдаты в окопе уже приходили в себя. Обошлось без серьезных ранений. Сёменыч схватил саперную лопатку, подбежал к разбомбленному блиндажу и стал откапывать вход. Лопата все время упиралась в обломки бревен.
– Сюда давай! – закричал подносчик снарядов Алимов. Солдаты поползли наверх, разгребая землю с верхушки, не думая о том, что там могут остаться невзорвавшиеся снаряды.
Скоро другие бойцы присоединились к ним. И кашевар, и связисты, прибежали разведчики, видевшие взрыв. Вернувшийся из посёлка Миха организовал слаженную работу: кто копает, кто носит брёвна. Перепачканный в земле, как шахтер, он, не стесняясь плакал, но упорно разгребал и ссыпал землю на плащ-палатку, а солдаты тащили её вниз.
Гущину отчаянно хотелось дышать полной грудью, но воздуха становилось всё меньше.
«Вот он, мой последний окоп, и могилу копать не надо», – горько подумалось, но всё его молодое, жадное до жизни и любви тело сопротивлялось этой мысли. И артиллерист всё бил и бил тяжелое бревно разбитым кулаком. « А той всё мало людской кровушки, ей еще подавай. Да когда уж ты досыта напьешься, землица родная! Или тебе всё равно, чья это кровь, своя или вражья?!»
От спертого воздуха кружилась голова. Вдруг Егор почувствовал на своих губах стылый и одновременно нежный поцелуй.
– Таиска, – догадался погребенный заживо капитан. – Ты здесь как?
Гущин ясно увидел её лицо, хотя глаза его оставались закрыты. Брови домиком, скорбные глаза и шрам над верхней губой. Что-то очень далёкое из прежней, довоенной жизни почудилось ему в этом усталом девичьем лице.
И Егор вдруг вспомнил. Тася – так звали девчонку-подростка из соседнего дома в родном посёлке. Мама, смеясь, называла её невестой. Тася всегда, когда он приезжал к родителям на каникулы, стояла у калитки, а потом убегала, как только Гущин здоровался с ней. Но невесту Егор привез из дальней станицы. На свадьбу соседка не пришла, а потом бежала, плача, за поездом, который увозил молодых к новой жизни.
Он тогда в развалинах не очень-то её разглядывал. Но сейчас лицо это было совершенно безжизненно: серая кожа без единой кровинки, синюшные веки, запекшаяся кровяная полоска, идущая от круглой ранки на виске и дальше по щеке, длинной шее.
Тася открыла ему рот языком и вдохнула морозный свежий воздух. В голове прояснилось. Словно неведомые силы подняли разбитую в кровь ладонь, наполнили ее мощью и крепостью, залечили раны, и, ударив как в последний раз, капитан попал по земляной корке. Рука пробилась наружу. И Гущин, снова теряя сознание, услышал радостные крики.
***
– Везунчик ты, брат, – засмеялся Миха, когда Егор открыл глаза. Остальные бойцы засмеялись тоже.
Они лежали на перепаханной взрывами земле, тяжело дыша – старший сержант Сёменыч, рядовой Алимов, старший лейтенант Михаил Колесник, капитан Егор Гущин, сержант Колька – и смотрели в бездонное весеннее небо. И в эту синеву лёгким облачком возносилась Таискина душа, успокоенная, выполнившая свое главное предназначение – Любовь. То, ради чего задержалась на этой земле.
Notes
[
←1
]
ПНШ4 – помощник начальника штаба по личному составу
[
←2
]
Зоси – ЗИС-3 76-мм дивизионная пушка образца 1942 года .
[
←3
]
Воспоминания Ушаков Н.Н https://iremember.ru/memoirs/artilleristi/ushakov-nikolay-nikitovich
[
←4
]
Пантера-(нем. Panzerkampfwagen V Panther, сокр. PzKpfw V Panther) —немецкий средний танк Второй мировой войны
[
←5
]
Вальтер - немецкий самозарядный пистолет
[
←6
]
Целик-часть прицела огнестрельного оружия
[
←7
]
«Тридцатьчетверка»- советский танк Т-34
[
←8
]
Подкалиберный снаряд - бронебойные снаряды предназначены для поражения тяжёлобронированных объектов, в частности танков
[
←9
]
«переливание трупной крови» -автор метода Юдин С.С (https://www.kommersant.ru/doc/402868)
[
←10
]
Самосад- табак собственного посева и домашней выделки.
[
←11
]
Дюралевый портсигар – алюминиевый, самодельный, из обшивки самолетов.
[
←12
]
ППШ- пистолет-пулемёт Шпагина.1940г.
[
←13
]
Аника-воин - синоним задиры, хвастающегося силой, но терпящего поражение.