— Нет, ну конечно же, нет! — воскликнул человек в старомодном зеленом прикиде, будто мог угадать мысли Сиропкина. — Я не про свое жилище говорю. Мое жилище далеко. А угостить тебя могу прямо здесь… поблизости.

С этими словами он вышел из-под крыши павильона и отступил от него на шаг.

— Подойди. И посмотри во-о-он туда.

Витя нехотя слез со скамейки. Подошел к человеку в зеленом пальто и посмотрел в ту сторону, куда он указывал рукой.

Там, сквозь темноту и туман проступали очертания огромной коробки. Мгновение спустя на ее крыше вспыхнули огромные буквы. Сложились в надпись: «Торгово-развлекательный центр Гренада».

— Туда? — Сиропкин нахмурился. — Так она же не работает. Поздно…

— Или слишком рано, — улыбнулся его собеседник, — с какой стороны посмотреть.

И зашагал в сторону коробки, подсвеченной гигантскими буквами. Шел, не оглядываясь, почему-то уверенный, что Витя непременно следует за ним.

Почему — сам Сиропкин до конца не понимал. Но действительно пошел за странным незнакомцем. Видимо, так сильно хотелось есть. А может, присутствие взрослого еще и дарило ощущение безопасности.

Да, последнее предположение было не самым приятным для Витиной самооценки. Для того ли он бросил родителей и школу, чтобы как бродячая собачонка увязаться за каким-то хмырем в зеленом пальто? Но Сиропкин надеялся, что сумеет отделаться от него, утолив голод.

Когда они оба подошли к главному входу в «Гренаду», она осветилась изнутри — было видно сквозь прозрачные двери и фасад из стеклопластика. После этого Витя уже не удивился, когда автоматические двери разъехались, открываясь ему навстречу.

— Неплохо для «фокусника»? — подчеркнуто иронично вопрошал человек в зеленом пальто. — Для «клоуна зеленого», а?

Прямо в фойе этого торгово-развлекательного центра с испанским именем — ярко освещенного, как в разгар рабочего дня, но неестественно-безлюдного — находилась мини-кафешка или кофейня. С несколькими маленькими столиками и креслами, прилавком. Да кофе-машиной за ним. К ней-то и направился человек в зеленом пальто. А Сиропкин, естественно, за ним.

Кофе-машина, теперь уже вполне ожидаемо, ожила, зафыркала с причмокиванием. Тип в зеленом пальто подставил пластиковый стаканчик, наполнил. Протянул Вите, а сам взял другой. Снова наполнил, пока мальчик жадными глазами рассматривал ассортимент сладостей. Бисквиты, шоколадные батончики, пирожные…

— Так это вроде кража… нет? — спросил он, не решаясь даже протянуть руку за ближайшей вкусняшкой.

— Пусть тебя это не волнует, — поспешил успокоить Сиропкина его странноватый спутник, — дело в том, что тебя и так уже ищут. Независимо от того, возьмешь ты здесь что-то или нет.

— Ищут?! — переспросил Витя, крайне удивленный.

Получалось, что предков он недооценил. Что если им и плевать на родное дитя, то не до такой степени. Или настолько поразил их поступок сына, до того впечатлил, что им захотелось что-то пересмотреть в своей жизни — особенно по отношению к самому Вите.

Последняя мысль грела, придавала гордости. Но тот факт, что кто-то уже шел по его следу, а значит, мог настичь, не очень-то радовал.

— Полиция? — спросил мальчик, и человек в зеленом пальто кивнул.

— А также любители совать нос в чужие дела, — произнес он затем, не скрывая неприязни, — так к чему это я? Ах, да. Если тебя найдут, то не потому, что ты стянул шоколадный батончик. Не факт, что о нем вообще вспомнят, когда найдут… если найдут. А важно, чтобы не нашли, согласен?

Со стаканчиком кофе человек в зеленом пальто расположился в одном из кресел. Через полминуты в соседнее кресло плюхнулся Витя Сиропкин, держа в одной руке свой стаканчик, а в другой — круглое шоколадное пирожное.

— Согласен, — были его слова, потому что возвращаться домой и в школу мальчик желанием не горел, — но вот как… сделать, чтобы не нашли?

— Вот поэтому мы и встретились, — молвил его собеседник, отпивая немного кофе, — именно поэтому нас судьба и свела. Чтобы я мог подсказать тебе, что делать.

Снова Витя внутренне напрягся. Неужели опять? Неужели это у всех взрослых такая склонность гаденькая — подсказывать, как правильно (по их мнению) следует поступать?

— Когда человеку не нравится его работа, он уходит с этой работы, — начал тип в зеленом пальто с философским видом, — когда не устраивает место, где он живет, человек переезжает. Если человека не устраивает другой человек… пусть даже считающийся близким, они расстаются. Рано или поздно. Это если говорить о людях взрослых. Способных самостоятельно решать свою судьбу. А что не устраивает лично тебя, юный друг?

— Легче сказать, что меня устраивает, — Сиропкин хмыкнул.

— Иначе говоря, тебе не нравится сама жизнь как таковая, — произнес его собеседник, и мальчик кивнул, — тогда, продолжая мою мысль, наверное, логично будет тебе с самой своей жизнью… расстаться.

— То есть, как это? — от дикости высказанного предложения Витя просто опешил. Как и от спокойствия, с каким его озвучил человек в зеленом пальто.

— Именно так, — было ему ответом.

Говорил собеседник вежливо, но твердо и веско. Не допуская возражений.

— Ты научился распоряжаться самостоятельно своей жизнью, — продолжал он, — молодец, потому что это делает тебя взрослым. Но теперь нужно сделать следующий шаг… на который и из взрослых-то мало кто решился. Распорядиться собственной смертью. Самому решить, как и когда умереть.

— И когда?.. — спросил Витя, крайне обескураженный тем, куда свернул разговор.

— Разумеется, раньше, чем тебя найдут, — пояснил человек в зеленом пальто с таким видом, будто излагал очевидные истины какому-то дитятке непутевому. — Иначе все потеряет смысл. Ты снова вернешься в ту колею, где тобой помыкали все, кому не лень. Учителя, родители. И способность на самостоятельные поступки, так внезапно у тебя пробудившуюся, утратишь, как космонавты — умение ходить.

Затем он сделал еще несколько глотков и добавил:

— Повторяю, на это решились даже среди взрослых — немногие. Зато немало достойных людей в истории нашли в себе смелость… определиться. Да-да, определиться, определить для себя, как и сколько им жить. А также когда и как уйти из жизни. Кто-то осознал, что уже сделал все, что мог. Кто-то наоборот, чувствовал вину из-за того, что не справился. А кто-то просто решил этот вопрос сам. Не отдавая на откуп недругам и болезням. И этих людей помнят в веках. В отличие от тех, кто боялся.

— Но… — начал было Витя, но человек в зеленом пальто его перебил.

— Тем более что тебе… лично тебе бояться нечего. Чего ты теряешь? Бестолковое блуждание по городу, пока с голоду не умрешь? Я ведь не всегда буду рядом. Или возвращение домой — со всеми вытекающими?

Новости, хорошие они или плохие, не заставили себя ждать. Уже на следующий день Алексею Кряневу позвонила старая знакомая. Инфорг поиска по имени Инна, среди своих известная как Пифия.

— Мальчика видели в ТРЦ «Гренада», — сообщила она, — точнее, его присутствие зафиксировала одна из камер. Там сейчас полиция работает. Могли бы подъехать… ну, чтобы опознать, действительно ли это Витя Сиропкин? Раз вы с ним лично знакомы.

Разумеется, Крянев и не думал отказываться. Тем более что сам вроде как и заварил эту кашу. Но лишь спросил:

— Что-то еще?

Потому что голос Инны-Пифии звучал тревожно.

— Вообще да, — отвечала она, — мальчик был там не один. А в компании какого-то мужчины.

Наспех отпросившись в школе, Крянев срочно подъехал к «Гренаде». Где действительно узнал на распечатанном кадре видеозаписи своего пропавшего ученика, о чем не преминул сказать сотрудникам полиции.

Узнал он и еще один нюанс пребывания Сиропкина в ТРЦ. Притом, что помещение на записи было ярко освещено, а Витя и его взрослый спутник пили кофе, происходило дело глубокой ночью. В четвертом часу, о чем свидетельствовали цифры в уголке кадра — указывавшие дату и время записи.

Надо ли говорить, что по такому случаю гвоздем программы сделался дежуривший в ту ночь охранник. На него наседали — с одной стороны полицейские, с другой какой-то хмырь в пиджаке, примерно ровесник Алексея. Директор «Гренады», по всей видимости. Уж точно кто-то из начальства.

Оно и понятно. Позволил посторонним проникнуть в помещение в нерабочие часы. Ушами прохлопал. Профессиональную судьбу такого сотрудника не трудно было предсказать.

Еще пара сотрудников крутилась возле кофе-машины, где и находились давеча Витя и незнакомый мужчина. Осматривали, отпечатки пальцев искали. Один еще осторожно подобрал использованный пластиковый стаканчик через салфетку — чтоб свои отпечатки не оставить.

Но хотя бы один из полицейских все-таки уделил внимание и Кряневу. Даже после того, как мальчик на распечатке был опознан.

— Так значит, вы учитель мальчика, — спросил полицейский сугубо риторически, ибо род занятий Алексея был уже внесен в протокол опознания.

— Классный руководитель, — уточнил Крянев, — ну и биологию веду.

— Тогда, наверное, не только с Сиропкиным знакомы, но и с родителями… другими родственниками. Не узнаете этого мужика рядом? Раньше с мальчиком его видели?

— Нет, — уверенно отвечал Алексей. Уж очень странно выглядел этот тип на скриншоте. Одет одновременно старомодно и вызывающе. Эти ядовито-зеленые непрактичные вещи. Представить такого скомороха рядом с ребенком из благополучной, обеспеченной семьи было трудно. Приметь Крянев это зеленое чучело рядом с Витей — в школе ли, возле школы — наверняка бы запомнил.

С другой стороны, что-то знакомое было во внешности Витиного спутника. Смутно знакомое. Но точно ответить, где он его видел, и что этот человек ему напоминает, Крянев пока не мог.

Внезапно что-то зеленое мелькнуло на периферии зрения. Забив на вежливость, Алексей резко повернулся, отворачиваясь от сотрудника полиции.