— Все равно не понимаю, — сказал Алексей, — ладно Света. Но здесь-то вроде другой случай. Лепрекон не похищал Сиропкина… вроде. И даже вреда не причинил. Так каким образом он мог от него силой набраться?

— Пожалуй, я могу ответить на этот вопрос, — начала Пифия знакомым Кряневу по телефонным разговорам деловым тоном, — видите ли, с подобными… сверхъестественными сущностями люди успешно контактировали в древности. Когда не были обременены знаниями, и тем более не пытались возвести из них бумажную стену, чтобы от этих сущностей, труднопостигаемых, ею отгородиться. Тогда люди признавали не только их существование, но и вред, который эти существа приносили. А чтобы вреда было поменьше, действовали одновременно примитивно и до предела практично. По принципу «ты мне — я тебе».

— Жертвы приносили, — поняла Бланка, и Пифия, кивнув, продолжила.

— Да, как бы подкармливали силой эти сущности, — были ее слова, — чтобы не трогали. А желательно пользу приносили. При этом не всякие места, что важно, годились для жертвоприношений. Только особые точки… и зоны, где пересекаются потоки мистических энергий. Или просто уже скопилось много духовной энергии… желательно, негативной, чтобы привлечь выходцев из потустороннего мира. Как мух привлекает известно что.

— И где ближайшая из таких зон? — в нетерпении вопрошал Алексей.

— Не поверишь, — отвечала Пифия, — но у нас в городе.

И с этими словами достала айпад, открыла на нем Яндекс Карты, принялась водить по экрану пальцем. Потом остановилась и, поставив гаджет на столик перед остальными участниками встречи, ткнула пальцем в одну из точек на карте города.

— Хм… знакомое место, — произнесла Бланка, склонившись над айпадом и прочитав адрес.

Затем взяла свой телефон, полистала там что-то, почитала. И выдала:

— Раньше там цыгане жили. Хибарки их стояли. И было их кладбище. А что еще раньше, сказать не могу, но тоже вряд ли что-то шибко приятное. Однако особенно плохо стало где-то лет двенадцать тому назад. Когда место это решили застроить.

— Почему-то я не удивлен, — хмыкнул Змей.

— Фирма, взявшаяся за это дело, вскоре обанкротилась, — продолжила Бланка, — вроде бы за счет других проектов, вроде бы этот был ни при чем. Но факт оставался фактом: стройку заморозили не меньше, чем на год. После этого еще несколько застройщиков попробовали свои силы… с все тем же результатом. Некоторые даже к работам не успели приступить. Не могли найти подрядчика. Суды сотрясались от исков обманутых дольщиков, а тем временем в строящемся доме не все этажи даже успели возвести. И не все подъезды. Притом, что домов таких запланировано было три.

— Однако, — только и мог сказать Алексей, — и что теперь на том месте?

— Разруха, — отвечала Бланка, продолжая листать смартфон, и, очевидно, ища фотографии. — Грязь. Строительство остановлено. Из охраны разве что бездомные собаки, привыкшие прятаться там от дождя. Ну и еще забор. Который, однако, на непреодолимость Великой китайской стены, как ты понимаешь, не претендует.

— Неплохое укромное местечко для жертвоприношений, — прокомментировал Змей, — никто не увидит. И даже не услышит твоих криков.

— О, не совсем так, — заметила Пифия, — Лепрекон же сказал Алексею, что непосредственно… то есть, своими руками причинить вред человеку не может. Не могли это и духи, требовавшие жертв. Другое дело, что могли насылать непогоду. Или несчастные случаи.

— Как со мной, — напомнил Крянев почти с обидой. Вспомнив едва не сбивший его грузовик.

— Но соль в том, что убить человека, предназначенного в жертву, тоже должен человек. Только так злой дух мог получить силу.

— Но если такого второго человека нет… — начал Змей.

— …то сойдет и самоубийство, — закончила его мысль Пифия. — Не зря в ряде конфессий оно считается грехом. Действительно, чем еще считать поддержку хтонических сил. Пусть даже неосознанную. Все равно как террористам оружие поставлять.

— В свете этого, — сказала Бланка, — трудно считать совпадением, что эта заброшенная стройка превратилась в самое популярное в городе место для суицида. Этим и привлекла мое внимание… профессиональное второй раз, причем повод вышел еще горячее. Восемь случаев только за год. Причем все подростки. И кто знает, скольких из них именно Лепрекон подбил на это… ну или сила, за ним стоящая.

— Я иду туда, — заявил Алексей, поднимаясь из-за столика.

— А я думаю, что тебе не лишней будет помощь, — подхватил Змей, присоединяясь к нему.

— Ну а я сегодня на машине, — последовала их примеру Бланка, — могу подбросить.

После чего обратилась к оставшейся сидеть Пифии:

— Не говори ничего. Мы сами скажем, как только новости появятся. Жди.

Проснулся Витя Сиропкин в каком-то полутемном помещении… подвальном, судя по тому, что свет в него проникал только через узенькие оконца под самым потолком.

Пол был завален пустыми бутылками, сам Витя обнаружил себя на ржавой раскладушке, не блещущей чистотой. И был благодарен уже за то, что никто не составил ему компанию. А то известно, что за контингент захаживает в подобные места. Бомжи, забулдыги или даже наркоманы. Встретиться с такими, да еще под одной крышей было так себе удовольствием.

А вот как он попал в этот подвал, Витя не помнил. Но если удивился, то не очень. Вообще, после встречи с человеком в зеленом пальто его трудно было чем-то удивить. Особенно после гостеприимно осветившейся перед ними обоими «Гренады» посреди ночи, после услужливо ожившей кофе-машины.

А скоро удивление вовсе обещало стать для Сиропкина категорией столь же чуждой, столь же лишенной смысла, как музыка для глухого. Потому что разговор вчерашний… то есть, скорее, уже сегодняшний с тем типом в зеленом пальто Витя помнил отчетливо. И потому столь же четко представлял себе, что нужно сделать.

В общем смысле — требовалось прийти в определенное место и… сделать там кое-что. После чего равнодушные родители, недружелюбные сверстники, презирающие девчонки уже не будут для него значить ровным счетом ничего. Не смогут ни обидеть его, Витю Сиропкина, ни огорчить, ни вообще навредить хоть как-то. Он их всех переиграет.

С такими ободряющими мыслями Витя слез с раскладушки. Затем поднялся наверх и вышел из старинного дома, возведенного примерно век назад. А теперь обшарпанного и, судя по мутным стеклам на окнах, не очень-то заселенного.

Сиропкин осмотрелся. День был в разгаре, и яркий день, хоть и прохладный. Зато воздух был наполнен свежестью, жарким летом обычно не доступной.

Светило солнце, под лучами которого уже начавшая желтеть листва смотрелась подчеркнуто нарядно. На несколько секунд мальчик даже залюбовался ближайшими деревьями. И глядя на красоту, чуть не усомнился — а правильно ли поступает. Вернее, собирается поступить.

Но быстро отогнал эту предательскую мысль. Разумеется, правильно. Без вариантов. Не сдаваться же на милость родителям и прочим обидчикам. Как и остальным людишкам, способным лишь загаживать мир вокруг себя. Включая всю его красоту.

Эта часть города, где он проснулся, Вите была незнакомой. Но — что удивительно, мальчик точно знал, куда идти. В какую сторону двигаться, чтобы попасть в нужное место. Стоило только расслабиться и одновременно перестать глазеть по сторонам, провоцируя мозг на бесполезные мысли, как нужное знание пришло.

Еще, насколько помнил Сиропкин, идти следовало не кратчайшим путем, а зигзагами. Избегая оживленных улиц и вообще людных мест. Потому что его уже искали. А найдя, как правильно подметил человек в зеленом пальто, обещали спустить в унитаз все усилия мальчика быть независимым. Самостоятельно распоряжаться собственной жизнью… и не только жизнью.

По этой причине Вите ни в коем случае не следовало даже пытаться спрашивать у прохожих, как пройти туда-то и туда-то. Хотя, с другой стороны, зачем спрашивать-то? Если он и так все знает.

…Все то время, пока Витя Сиропкин петлял по улочкам и переулкам города, выбирая из них те, что побезлюдней, за ним неотступно следил, выглядывая чуть ли не из-за каждого поворота, низенький человек в зеленом пальто. Вернее, существо, таким человеком притворявшееся. И известное как Лепрекон.

Итак, Лепрекон незаметно следовал за Витей, пока тот заводной куклой брел по городу навстречу собственной незавидной судьбе. В затылок не дышал — необходимости не было. Зато не упускал из виду его тощую спину.

Когда же Сиропкин, наконец, добрался до брошенной стройки, когда нашел брешь в окружавшем ее заборе и прошмыгнул туда, Лепрекон удовлетворенно ухмыльнулся. И даже шляпу ненадолго снял — словно воздавая дань уважения удачливому мальцу.

Под шляпой пряталась пара небольших рожек. Собственно, из-за них Лепрекон никогда не ходил на людях с непокрытой головой.

А вот когда пару минут спустя к стройке подъехал автомобиль, и из него вылезли три человека… включая знакомого ему Алексея Крянева; когда эти трое к тому же полезли в ту же самую брешь в заборе, Лепрекон уже не обрадовался. Напротив.

Следовало остановить этих людишек, наглых и пронырливых как домовые мыши. Но для начала Лепрекон нацепил шляпу обратно.

В каждом из пяти подъездов многострадального дома успели возвести разное количество этажей. Отчего этот долгострой издали напоминал огромную диаграмму.

Куда менее забавным и безобидным дом выглядел вблизи. Таращась темными пустыми окнами да чуть ли не попирая небо верхними этажами (там, где их успели возвести, конечно), он казался этаким зловещим замком. Владением какого-нибудь графа Синяя Борода, Дракулы или семейства Ашеров. Даже небо в этот ясный день было мрачнее над стройкой и ее окрестностями. Меньше голубого цвета, больше серого.

Внизу картина была не радостнее. На земле то тут, то там валялся строительный мусор, который никто не спешил убирать; ржавели какие-то механизмы. А стены покрывала зловещая вязь граффити — самозваных автографов, оставленных малолетними шалопаями. Которые всегда были рады застолбить таким способом любую стену. И тем самоутвердиться перед другой шайкой такой же юной шпаны.