Особенно он выделил голосом: «Природа, обернувшаяся адом». Буквально смаковал эту фразу.

Здесь он с подчеркнутым наслаждением и восторгом выделил: «И страхом перекошенные лица».

А Кряневу на двух последних строчках вспомнились детские трупы-мумии, которые они со Змеем обнаружили в подвале заброшенного дома. Да, лица у тех тоже были отнюдь не веселые.

— Почему обернулось адом то, что вообще-то изначально проектировалось как райский сад, — вернулся его собеседник к прозе, — на этом останавливаться не буду. Лучше поясню, какая в этом роль вашего… отряда. Вы как бы вламываетесь в сад и говорите: «Так, хорек, не смей птичку трогать. И ты, птица, отстань от жука. А жук — отвали-ка от травы, пожалуйста. Вообще все трое, пшли вон. Солнечными лучами питайтесь. И не мешайте траве расти. Пусть хоть весь сад… вся планета зарастет травой, мы только рады будем».

— Интересные рассуждения, — Алексей попытался добавить в голос сарказма, — но есть одно «но». Люди — не трава.

— Ой-ей! — снова вплеснул человек в зеленом пальто руками в притворном огорчении. — Какое па-а-афосное заявление! Мы, мол, не трава, но венец природы. А вы допускаете, уважаемый биолог, что трава… простая сорная трава может тоже себя венцом природы считать? Просто в силу примитивности своей и ограниченности даже не подозревая о других сущностях. Более высокого порядка. И которые рады травой полакомиться.

Крянев снова вспомнил Змея. Вспомнил и тварь, скрывавшуюся под именем Света и имевшую внешность девушки-продавщицы. Тварь… не то паразита, не то хищника. На которую Змей не так давно безуспешно охотился.

— То есть… правильно ли я понял, — начал Алексей, — вы утверждаете, что мы занимаемся каким-то неправильным и неестественным делом. И просите отойти с дороги. А дети и старики пусть пропадают…

— Правильно, да не совсем, — услышал он в ответ, — во-первых, в природе ничего так просто не пропадает. Для кого-то они действительно теряются, но для кого-то находятся. Кому-то пользу да приносят.

И снова Кряневу вспомнился злополучный подвал, полный мумий.

— Во-вторых, — продолжал человек в зеленом пальто, — вы… лично вы, Алексей Павлович, еще ничем таким не занимаетесь. Но будете заниматься, как вы правильно подметили, неправильным и неестественным делом, если продолжите в том же духе. Не перестанете крутиться слишком близко от тех, кто уже этим делом, неестественным и неправильным занят. А то как же? Небось, думали, что этот ваш отряд — просто игра типа «Зарницы» для бородатых мальчиков и девочек бальзаковского возраста? Игра, которую, если надоест, всегда можно бросить?

— А разве не так? — не понял Алексей.

— Не так, — отвечал его собеседник. — И когда вы это поймете, будет уже поздно точка невозврата пройдена. Вернуться к прежней жизни уже не получится. Поэтому вот мое «в-третьих». Я не прошу вас, Алексей Павлович. Но предостерегаю. Не связывайтесь с отрядом «Тревога». Есть много более приятных способов потратить силы и время. Приятных… и безопасных.

— Благодарю за столь трогательную заботу о моей судьбе, — теперь сарказм просто сочился из голоса Крянева, — но у меня к вам остался всего один вопрос. Где Витя Сиропкин?

— Вы так ничего и не поняли, — со вздохом и укоризной произнес человек в зеленом пальто.

И не говоря больше ни слова, двинулся прочь. Алексей попытался было догнать его, но недавний собеседник шел слишком быстро. Слишком быстро вышел из коридора в фойе, где очень скоро затерялся в толпе покупателей.

Некоторое время спустя… минут пятнадцать или чуть больше, люди на парковке перед торгово-развлекательным центром «Гренада» стали свидетелями забавной сцены.

Какой-то низенький мужичонка, одетый в зеленое и выглядевший малость старомодно, отплясывал посреди парковки. Танцем назвать его занятие было нельзя. Движения человечка в зеленом выглядели довольно хаотично, но при этом были настолько сложными, настолько требовали ловкости и гибкости, что один из зевак, попытавшийся было за ним повторять, почти сразу признал поражение.

Не было и музыки, под которую бы двигался человек в зеленом. Взамен он сам что-то бормотал себе под нос.

Среди свидетелей странного поведения этого человека нашлись желающие снять его на видео. Для Ютуба, Тиктока, Инстаграма. Куда-нибудь под хэштэгом #забавное или #РаноПсихаВыписали. В результате у двоих видео получились мутными на грани полной неразличимости — будто снимали сквозь грязное стекло. А еще у одного новенький смартфон уже на первых секундах съемки приказал долго жить.

Тем временем почти в километре отсюда водитель грузовика отвлекся на ворону, со всей дури влетевшую в лобовое стекло. И не заметил, как проскочил на красный сигнал светофора.

Мелкое нарушение правил… сравнительно мелкое. Но оно могло стать крупным. Кабы Алексей Крянев, переходивший в эти секунды улицу, не успел попятиться вместо еще одного шага вперед по «зебре».

Но Алексей успел — какое-то шестое чувство подсказало ему это сделать, спасло его. Благодаря чему грузовик лишь обдал ветром и теплом от собственного нагретого кузова, проносясь мимо.

Вздох колоссального облегчения вырвался из груди Крянева, в которой отчаянно билось всколыхнутое сердце. И вспомнились слова, сказанные ему накануне человеком в зеленом пальто.

«Причинить вам вреда мы не можем. Непосредственно, по крайней мере».

А если через посредников? Не верилось в свете этого Алексею, что едва не случившееся столкновение с грузовиком (на пешеходном переходе, при зеленом свете!) могло быть случайным.

Вспомнил Крянев наконец, и кого ему напомнил человечек в старомодном зеленом пальто и шляпе. Точнее, не человечек… не представитель рода людского.

Стоило лишь увязать его внешность и надпись, которую Алексей видел на экране компьютера Вити Сиропкина.

Точнее, приведенное авторство надписи. Лепрекон…

«Лепрекон, блин! — с досадой подумал Крянев, уже перейдя на другую сторону улицы и стоя на автобусной остановке. — Да как я сразу не сообразил. Ведь именно такими их и принято изображать. Только где твой горшочек с золотом, Лепрекон? От такого разве что ночной горшок получить можно… с соответствующим содержимым».

Встречу устроили в одной из многочисленных закусочных имени полковника Сандерса. За один столик напротив Алексея присели товарищи по предыдущим поискам. Невысокая, но эффектная брюнетка с пышными волосами — Бланка. И Змей — парень в своей неизменной красной бейсболке.

— Итак, — начал было Крянев, но Змей его перебил.

— Подожди, — попросил он, — хотя бы пару минуток. Еще не все в сборе.

Пришлось подождать, но оно того стоило. Алексей это понял, едва увидев четвертого участника встречи. Точней, участницу. Высокую рыжеволосую женщину примерно его лет. В узких джинсах, лиловой атласной блузке, а поверх нее — короткой кожаной куртке. Расстегнутой по случаю теплой погоды.

Крянев помимо воли засмотрелся на такую красотку, пока та подходила к их столику. И уж потом, как биолог, сообразил, что это организм посылает ему тревожные сигналы. Мол, давненько ты, бро, ни с кем не встречался из прекрасного пола. Разово с географичкой за сорок из своей же школы да подшофе — не в счет.

— Кажется, сегодня выпадет снег, — заявил Змей, так прокомментировав ее появление, — или я ослепну. Ведь я увидел нашего инфорга живьем. А не просто как голос в телефоне или ник на форуме. Привет, Пифия!

— Да ладно. Я же все-таки не леди Годива, — усмехнулась та, присаживаясь рядом с Алексеем. — Привет!

А Крянев перешел к своей истории.

— У этого Лепрекона на Ютубе канал, — посетовала Бланка по окончании рассказа, — с кучей подписчиков. И Телеграм-канал есть. Как бы учит жизни малых сих. Ключевое слово «как бы».

— Интересно, почему ни то, ни другое еще не заблокировали, — сказал Алексей, — а самого автора вообще не замели. Опознав на видео его рожу.

— А рожу он и не светит, — ответила ему Бланка, — даже на Ютубе. Просто картинку какую-нибудь пускает, а за кадром его голос. Причем сильно измененный.

— А насчет блокировки, — добавил Змей, — пока тех, кто за это отвечает, поставят в известность. Пока они согласятся, что да: контент действительно вреден, и лучше к нему народ не допускать. Пока, наконец, соответствующее решение завизирует начальство. Да вредный контент… каналы эти успеют на другой адрес переместиться не на раз. А мы на второй круг переходим: ставим в известность, дожидаемся согласия, дожидаемся визы от начальства.

— Не говоря о том, — сказала Бланка, — что чаще блокируют конкретное видео, а не целый канал.

— Эх, Ластика бы побеспокоить, — Змей вздохнул, — стерла бы к чертям этого Лепрекона из реальности.

— Не поможет, — подала голос Пифия, — он же просто воплощение… одно из многих. Просто форма. Очередное вместилище… для одной и той же силы.

— Которая хочет зла, но всегда совершает благо? — вспомнил невесть откуда цитату Крянев.

— Если бы, — с грустью возразил ему Змей, — но увы, не наш случай. Эта сила зла желает, и зла, как правило, добивается. Вспомни хотя бы, что стало с Юлей Демушкиной.

Последнее предложение было лишним. Алексей не то что вспомнил тот, закончившийся катастрофой поиск — он его до конца и забыть-то не смог. Хотя рад был бы.

— Вопрос, чего хочет именно это ее… воплощение, — проговорил Крянев. А про себя подумал, что их беседа на посторонний взгляд мало-помалу скатывается к бреду. Пуще безумного чаепития из «Алисы в стране чудес».

— Ясно чего, — отвечал Змей, — того же, что и любое другое воплощение, включая так называемую Свету. Сила им нужна всем, тварям адским! Сила. А получить ее можно только у нас. Существ, одновременно живых и являющихся носителями разума.