Глава 12

«Где ты?» — он нажал на «отправку», а затем ускорил работу дворников. Дождь усиливался. Ян подъезжал к Казанскому собору.

«В Зингере», — ответила Саша-Женя практически сразу.

Он предлагал ей встречу вечером того же дня, когда они вернулись пешком с Васильевского острова, но она отказалась. Необходимость мариновать его — вот, что двигало Сашей. Она понимала: Ян сейчас не готов отступиться, он слишком близко подошёл к ощущению того, что девочка западает на него. А может, это не просто ощущение?

Она знала, что друзья в этот момент следят за Мари, поэтому планировала оттянуть Яна на себя. Именно сейчас его приглашение прокатиться было очень кстати: пока Саша выбирала новую книгу в разделе детективов, погода резко испортилась.

«Встану на аварийке, если подъеду раньше, чем ты выйдешь. Запрыгивай».

Зонта у Саши не было, и ей пришлось пробежать несколько метров под сильнейшим ливнем. Этого хватило, чтобы она промокла практически полностью.

— Держи, — он накинул на её плечи плед.

— О, как вовремя, — Саша-Женя посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что даже сейчас, когда с неё течёт дождевая вода, она выглядит хорошо. Ян снова надавил на педаль газа, чтобы не создавать затор на дороге. Ливень был настолько сильным, что пришлось припарковаться — место нашлось на набережной Мойки.

— Холодно? Включить горячий воздух? — с деловым видом он касался приборной панели, поглядывая на девушку.

— Да, ненадолго.

Когда в салон ворвалось тепло, он наклонился к её стопам, молча снял с них туфли и сказал, чтобы она завернула ноги в плед. Через минуту девушка согрелась, но влага со светлых волос текла на топ, и под ним проступали очертания её ажурного бюстгальтера без косточек.

— Иди сюда. Прямо с пледом.

Саша поджала под себя ноги, упёрлась ими в сиденье и как можно аккуратнее полезла прямо к нему в руки. Её волосы коснулись его футболки и та моментально начала впитывать дождевую воду с запахом её шампуня, но Ян этого не замечал. Посадив её сверху, он обхватил холодное раскрасневшееся лицо блондинки ладонями и нетерпеливо поцеловал. Чувствовать холодные губы и касаться почти ледяного носа ему было явно непривычно, но он усердно согревал её — в том числе своими руками, проникшими в какой-то момент под топ.

Дождь прятал их от посторонних. Посторонние в этот момент прятались от лихого июльского дождя: на верандах кафе, под козырьками магазинов, на остановках, в переходах метро. Увесистые капли хлестали машины на парковке. Из салона было видно (хотя ни он, ни она в тот момент не смотрели по сторонам), что сквозь ливень пробиваются лучи вечернего солнца. Город вспыхнул в золотом свете и теперь шипел, остывая; асфальт чернел, напитываясь водой, а по бокам от него распускались зонты и шуршали дождевики. Город будто мыли под напором, чистили от праздношатающихся, сбивали пыль с крыш, а после — раскинули над ним радугу.

Её кожа быстро вспыхивала теплом после прикосновений его губ. Тепло согревало её снаружи, в то время как изнутри уже проступал жар, природа которого весьма проста и примитивна. Скользнув губами по его шее, Саша начала всё понимать. Его запах. Не явно дорогой парфюм или аромат салона, нет. Именно его мужской запах — описать его привычными словами она не могла, но заметить, что он возбуждает её — успела. Тут всё просто: с точки зрения матушки-природы они хорошая пара, раз так тащатся друг от друга, понимала Саша.

«Мари должна была сделать одну из его футболок реликвией, это какое-то безумие», — размышляла она.

— Жень, я хотел бы поговорить о нас.

— М? — она провела пальцами от его уха до макушки. Саша была готова ловить крючки, чтобы те не проникли под кожу.

— Я почти ничего о тебе не знаю. Но… я уже понимаю, что ты стала… слишком много для меня значить.

Она что-то возбуждённо промурлыкала в ответ, на самом деле пытаясь угадать, с козырей ли он сейчас пойдёт. Будет по классике: взволнованный вид, долгая подготовка к признанию, искренние на первый взгляд слова о взаимной симпатии — всё это старо, как мир.

— И что ты намерен с этим делать?

О каких ещё вещах может говорить парень на автомобиле за пять миллионов, когда у него дымится член, причём виновата в этом девица, сидящая прямо на нём и готовая, по его мнению, на всё ради ночи с таким кандидатом? Естественно, о настоящей любви.

— Понимаешь, моя к тебе симпатия оказалась сильнее, чем я поначалу думал.

Это один из лучших крючков, и Саша это знала: показать душевные муки, показать, что внутри творится чёрт знает что. Привязывать к себе этими переживаниями, заставляя ощущать себя той самой, которая сделала невозможное.

— А что ты думал?

— А я не знал, что мне вообще о тебе думать, потому что я и тебя не знал толком. И не знаю до сих пор. Сейчас ты есть в моей жизни, но ты вроде бы нереальная. Понимаешь, ты даже появляешься в ней, как будто я материализую свои фантазии. Расскажи мне о себе. То, что считаешь, что я должен знать.

Пришлось крепко задуматься.

Телефон Саши-Жени пиликнул на пассажирском сидении. Бросив короткое «Извини, отвечу», она пересела обратно и зашла в мессенджер. Какие-то новости от Ильи.

«Шур, кто это?» — Илья прислал фото Мари. Саша поспешила отодвинуть дисплей от случайного взгляда Яна. На фото Троицкая сидела в дорогом авто рядом с каким-то мужчиной, черты лица которого было не разобрать. Илья явно сделал снимок в движении.

«Мари, невеста Яна. Она заказала его».

Ожидание. Илья что-то пишет в ответ. Дождь уже прекратился, Саша опустила стекло со своей стороны и почувствовала запах сырости и листьев.

«В таком случае, знай — папаша Яна захватил эту Мари из клиники и они поехали на подземную парковку ТЦ. Мне пришлось прикинуться дурачком, который суёт под дворники листовки, чтобы подойти поближе. Этот дядя Лёня на меня рявкнул, но всё, что мне нужно, я увидел: Мари смачно сосёт ему прямо там, на парковке».

Саша почувствовала себя мерзко. Отец Яна и его же невеста? На что всё это похоже?

— Ты в порядке, Жень? — Ян коснулся её плеча, и Саша впервые не ощутила от этого касания приятных разрядов по телу.

— М? А, всё нормально. Просто по моей поездке не очень хорошие новости. Подкинешь меня до метро?

— Конечно, — тоном смирившегося проговорил он. — Правда, я надеялся, что мы сегодня всё-таки доедем до залива.

Этого она уже практически не слышала. В душе у неё родилось ощущение, что туда свалили гору гниющего мусора. Даже не гору — целый мусорный полигон. А она шла по нему, думая, что идет по ровной привычной дороге, и очнулась только сейчас: ноги увязли в грязи, острые края консервных банок норовят полоснуть по щиколотке, птицы-падальщики кружат над головой.