Глава 17

Окна были закрыты плотными серыми шторами. Саша проснулась одна в огромной кровати, которая занимала практически всю площадь маленькой спальни в загородном доме. Голова гудела, кожа на локтях и коленях воспалилась и покраснела. Покинув постель, Саша скользнула в зал — Яна там не было. Зато на обеденном столе стояло блюдце с двумя ломтиками хлеба, на которые толстым слоем был намазан творожный сыр, а на нём лежали кусочки красной рыбы и веточки зелени. В вазе она нашла фрукты, в графине — по всей видимости, сок. Отыскав на полу свой рюкзак, Саша достала оттуда сменные трусики, зубную щётку и поспешила в привести себя в порядок. Её «аварийный запас» как нельзя лучше объяснял, чего она ожидала. Уже через пятнадцать минут Саша завтракала, всё ещё не понимая, куда делся Ланде.

Вернулся он только когда Саша осушила половину графина с апельсиновым соком. Ян распахнул дверь и остановился. Видимо, бегал, раз такой взъерошенный и в спортивках, догадалась она. Он состроил нагловато-приветливое выражение лица и подмигнул ей. Саша-Женя не растерялась и подмигнула в ответ.

— Как ты себя чувствуешь? — он присел рядом.

— Неплохо. Всегда бегаешь?

— Нет, редко. Но сегодня с утра ощутил небывалый прилив сил.

Она смущённо отвернулась, потому что кусать банан под его контролем было непривычно.

Ощутив запах его пота, она моментально вспомнила, как ублажала его ртом несколько часов назад. Проклятье, запустился один из самых предательски действующих механизмов женской природы: от этого запаха у неё появлялось желание повторить вчерашнее. Встав со стула, Ян обошёл Сашу и положил руки ей на плечи, стал аккуратно массировать их, иногда скользя чуть ниже — за линию ключиц, к груди.

— Жень, ты потрясающая, — заворожённо сказал он и девушка оторопела.

Сейчас это «Жень» из его уст напоминало ей о близком конце игры, ведь никакой Жени на самом деле нет. Ян всё это время целовался с живой куклой, у которой было даже не имя, а так — рабочее название. Всё, что он делал вчера, он делал для Жени-которой-на-самом-деле-нет. Целовал её. Трахал её. Кончал в рот ей. Это была не Саша. Никакой Саши Ян не знает и не должен узнать. Саша ощутила, что воздух будто стал сухим, гранулированным, сначала щекотал глаза, а потом вызвал настолько сильное раздражение, что слёзы были уже на подходе.

— Я в душ, — раздалась за её спиной спасительная фраза. Он ушёл, и Саша промокнула глаза бумажной салфеткой. Девушка вышла на веранду и сделала несколько глубоких вдохов.

— Неужели он не чувствует, что со мной? Что я как тряпка? Господи, как я до этого дошла… — одними губами произнесла Саша.

В воздухе пахло хвоей и сырой землёй, мимо дома по извилистой дороге проехал огромный красный внедорожник кого-то из соседей. Саша преодолела приступ беспокойства и не сразу поняла, что снаружи холодно, а она до сих пор ходила в его рубашке. Вернувшись в дом, девушка поспешила нырнуть под одеяло в спальне, свернуться клубком и закрыть глаза. Она незаметно для самой себя задремала, так как ночью спала около пяти часов — не слишком много для человека, который обычно сам решает, во сколько ему вставать, и поэтому не имеет недостатка в сне.

События последнего вечера вытеснили из сознания другие важные вещи. Например, тот факт, что Саша так и не написала Нейтану с утра. Он не знал, где она и что с ней, и только благодаря присутствию Тани не побежал в клинику доктора Ланде выбивать у него информацию о том, в каком месте ошивается его сынок и что он сделал с Сашей. Включилось подсознание, и Саша увидела беспокойного друга во сне: он тряс её за плечо, в то время как она спокойно сидела за столом и ела Танины ватрушки. Нейт кричал Саше, что всё не так, как ей кажется, что она ошибается и отказывается видеть правду.

Разбудило Сашу касание чего-то тёплого там, внизу, на внутренней стороне бедра. Образ Нейтана растаял, девушка моментально забыла сон и поняла, где находится. Её кожи ниже пояса касались мужские губы. Притвориться спящей — почему-то эта идея Саше понравилась, и она никак не дала понять, что всё осознаёт. Будучи уверенным, что она спит, Ян действовал мягко, бережно: сначала прошёлся короткими поцелуями от колена правой ноги к белой ткани трусиков, и уже пальцем, как крючком, натянул её, освобождая дальнейший путь. От первого горячего касания языка девушка с шумом выдохнула и притворяться дальше не получилось. Он нащупал её ладонь в складках одеяла своей рукой и крепко сжал, она повторила этот жест, отвечая ему.

Саша ощущала себя не на мягкой постели, частично прикрытую огромным одеялом, а на большом утреннем облаке, из которого вот-вот польётся вода. Вот её пульс учащается, дыхание становится неровным — это на подходе буря, которую так давно ждала иссохшая равнина, это усиливается ветер. Сердцебиение отдаётся гулом в ушах — нет, это ещё не гром, это грохот окон и дверей где-то там, на грешной земле. Смазки так много, что Саша сама удивилась, что он не захлёбывается, но ему, кажется, это нравится. С таким остервенением дворовый кот кидается к пластмассовой банке из-под майонеза, в которую положили пару ложек сметаны. Свободной рукой она коснулась его головы, аккуратно погладила за ухом. Ян оторвался от процесса, взял её ладонь в свою, поднёс к губам и поцеловал в костяшки — теперь на них поблёскивала густая субстанция.

— Вспомнил, что не поблагодарил тебя за вчерашнее, — сказал Ян, и на этот раз голос его звучал не так, как обычно. Слишком мягко.

Саша молчала, если не считать беспокойных вздохов и стонов. В этот момент она поняла, что готова работать для него безо всякой благодарности — на всю глубину, на которую только способна. Ян остановился и навис над ней с немым вопросом. Она оторвала голову от подушки и посмотрела на него своим расфокусированным, мутным от эйфории взглядом. Его глаза — красивые, светлые, но в то же время несущие в себе угрозу свободе и покою любой женщины, агрессивные, жаждущие. Она подалась вперёд, слегка, еле заметно, но он всё понял правильно и поцеловал её. Вкус кофе, зубной пасты и возбуждённой женщины перешёл с губ на губы. Запахи пряного геля для душа, дезодоранта, кондиционера для белья и дерева, которым отделаны стены, можно миксовать на столе у парфюмера, заливать во флакон и клеить этикетку — «безумие».

И он снова вонзился в неё — даже без усилий, ведь она давно была подготовлена. В мягкой постели, без рывков и силовых методов начался уже совсем другой секс. Он был похож не на проникновение ножа в плоть, скорее на медленное вползание металла под кожу, электрические разряды, которые не травмируют, но заставляют всё внутри сжиматься. Саша плакала, пока он этого не видел. Нет, она не всхлипывала, не сопела, слёзы просто текли из глаз, но Ян даже не догадывался о них. Он целовал её в шею со словами:

— Ты обалденная. Ты даже не представляешь, что творится со мной из-за тебя…