Глава 19

Прошлое

— Я к тебе с гостинцем! — на пороге стояла девушка в сереньком пальто и старомодной шапке. В маленьких городах, удалённых от райцентра, мода особенно жестока.

— Да, проходи, — светловолосая хозяйка холодной квартиры сделала шаг назад, чтобы гостья смогла войти. Та разулась и аккуратно поставила около стенки стоптанные сапожки.

— Вот, смотри! — когда они оказались на кухне, дочь владелицы гостевого домика, откуда хозяйка квартиры съехала неделю назад, достала из пакета пластиковый контейнер. Внутри были клубничные эклеры.

— Сама делала?

— Да. Может быть, чаю попьём?

Александра заварила чай со смородиновым листом. В последнее время она очень часто пила его, зато очень мало ела. Щёки начали проваливаться, черты лица заметно заострились. Она до похорон Рустама и после них — как два разных человека. Татьяна не могла себе представить, как та, что сидит перед ней, будет бегать в костюме спасателя на пожаре и успокаивать людей. Её саму хотелось успокоить, а ещё лучше — покормить.

— Вкусно — сказала та, откусив большой кусок от эклера.

— Спасибо, — ответила гостья. Она напрасно боялась, что новая подруга снова не притронется к еде.

Девушки держали связь все эти дни — может быть поэтому спасательница хоть как-то сохранила человеческий облик и не сошла с ума.

— Я хочу уехать, — вдруг сказала она.

Гостья вопросительно посмотрела на неё.

— Куда?

— В другой город. Большой город. В Москву или в Петербург.

— Ого, здорово. Я уверена, что у тебя всё получится. Это мне только о таком мечтать приходится. Я сама не отсюда, мы из Сибири родом. Я в Москве-то была всего один раз, и то лишь потому, что меня к доктору возили.

Дочь хозяйки гостевого домика грустно опустила взгляд. Пол был недавно вымыт — это хороший знак. После похорон бедняга несколько дней даже не мыла посуду, из которой пила, а сейчас возвращается к жизни.

— Почему ты так считаешь?

— Там такой бешеный ритм, я не смогу в него влиться.

— Ты себя недооцениваешь. Если бы ты захотела, ты бы смогла.

— Я очень хочу. Может показаться, что мать меня держит, чтобы я помогала ей, но это не так. Она сама говорит мне, что я должна ехать, добиваться успеха. Это я трусишка. Вряд ли у меня что-то получится.

Она сделала первый глоток ароматного чая — действительно вкусно, уж в чае она разбиралась. Хозяйка квартиры доела первый эклер, и девушка-кулинар была счастлива, хоть и не подавала вида.

— Получится. Хочешь вместе поехать?

— Я? Конечно! Ты сейчас серьёзно?

— Ну, почему нет? — спасательница улыбнулась впервые за долгое время. И эта улыбка, которую видела Татьяна, вселяла в неё уверенность, заставляла её поверить, что и маленькая провинциальная девочка может быть сильной. Она уже сильная. Они обе — сильные.

Нет, город не опустел. Он не стал казаться Саше мрачным, слишком громким и скучным. Просто теперь ей не с кем было вечером прогуливаться вдоль каналов и сплетничать, как это умеют делать только лучшие подруги. Но даже девчачье промывание косточек должно закончиться, когда в твою жизнь приходит любовь. Саша не знала, что это такое. А может быть, знала очень хорошо, и это знание резало её пополам. Ведь мысли о том, что это не пауза, а тупик, становились всё яснее, а надежд было всё меньше. Ян пытался связываться с ней, но она не шла на диалог, ссылаясь на занятость, постоянно переносила их созвоны на более позднее время.

Свои будни она занимала походами в кино, прогулками, даже начала бегать на стадионе, но это не помогало перестраивать мысли. Придумывать новые отговорки для Яна становилось невыносимо. Он тоже писал всё реже и реже, и уже не пытался добиться каких-либо объяснений.

«Две недели назад моя подруга уехала в другой город со своим парнем. Самого близкого человека больше нет рядом со мной, если мы говорим о физическом присутствии, но именно сейчас я понимаю, что умею завидовать по-белому и радоваться за любимых людей.

Я искренне надеюсь, что у неё всё будет хорошо. Надеюсь, что у неё никогда не возникнет мысли что-либо проверять в своих отношениях.

Сейчас в моей жизни наступил период, когда пора задуматься, чего я на самом деле хочу. В связи с этим я не беру новых проверок. Никаких. Даже по двойному тарифу. О возобновлении работы сообщу вам дополнительно».

Однажды утром она проснулась с мокрым от слёз лицом. Ей снился Ян. Он шёл по улице, а Саша бежала за ним, но почему-то не могла догнать. К ней будто привязали трос и тянули за него сзади, чтобы все её усилия оставались напрасными. Во сне она кричала, падала на тротуар, просила Яна обернуться, но он всё отдалялся и отдалялся. Проснувшись, Саша снова провалилась в тяжёлые мысли, и на этот раз ни бег, ни кино не спасли бы её. В мультиках в такие моменты на плечах появляются ангелок и чёрт. Собственно, ангел-хранитель Саши мыл в раковине кастрюлю и даже не подозревал, что девушку нужно спасать прямо сейчас. Потому что она уже набирала сообщение. «Я хочу поговорить. Лично, не по телефону».

Но ответа не было. Впрочем, чего она хотела после того, как несколько дней сама игнорировала все его попытки связаться с ней? Саша всё отчётливее понимала, что действует нелогично. По привычке она зашла в новости и пролистала ленту. Вдруг её палец хлопнул по дисплею, остановив бег заголовков и фотографий. Внимание девушки привлёк портрет Леонида Ланде, в уголке которого была траурная лента. Снимок сопровождался некрологом.

— Нейтан, подойди сюда! Смотри!

— Твою мать… Док… Он же ещё относительно молодой мужик был!

Не об этом ли они думали с Нейтаном и не в этом ли подозревали странную пару? Саша испугалась, что могла по незнанию помочь нечистым на руку людям совершать ужасные поступки, и теперь её трясло от незнания и ощущения собственного бессилия. Если Ян добивался именно этого, его траур будет показным. Все поверят ему, но только Саша сможет увидеть фальшь. Эту версию хотелось быстрее опровергнуть, ведь в глубине души Саша верила, что Ян не затевал ничего плохого, что сейчас ему больно и он страдает. Страдает, потому что он был честен с ней. Наплевав на гордость, она решила действовать.

«Ян, я видела новости. Соболезную».

Никакого ответа.

«Ян, я могу хоть чем-то тебя поддержать?»

Стойкость и умение планировать свои действия испарились, и теперь Саша торопилась разобраться во всём, хоть и понимала: она действует неправильно. Выбежав из квартиры, слыша за собой возмущённые возгласы Нейтана, она рванула в сторону Невского проспекта, где поймала такси. Ей вдруг стало понятно, почему люди носят с собой чётки и перебирают их иногда: очень хотелось чем-нибудь занять дрожащие руки.

Примерно в половине четвёртого она увидела его. Ян шёл ко входу в клинику, практически не глядя вперёд, его взор был направлен под ноги. Парню всё-таки пришлось поднять голову, когда он понял, что кто-то преграждает ему дорогу. Саше было нелегко сделать шаг, чтобы стать барьером у него на пути. Ян застыл на месте, едва увидев её. На его лице так открыто читалось презрение, что никаких сомнений не осталось: парень не хочет видеть Сашу.

— У тебя ещё хватает наглости приходить сюда?!

— Ян, о чём ты? — спросила Саша, хотя догадывалась, что ей никто ничего не будет объяснять. Первой её мыслью было: «он узнал о проверке».

— Не играй в дурочку, актриса, — он отмахнулся и подался влево, чтобы обойти девушку.

— Стой же ты! Ты всё узнал, да? Ян, подожди, теперь я вынуждена всё рассказать! Да, изначально это была проверка…

Ланде посмотрел на неё, сдвинув брови от удивления.

— Ты так спокойно об этом говоришь? Ты больная! Да тебе бы бежать отсюда подальше, потому что я еле держусь! Ты угробила всё! Его самого и дело всей его жизни! На кого ты работаешь, сволочь, на кого?! — взорвался он, вцепился в её плечи руками, а затем с силой оттолкнул. Саша пошатнулась, но не упала, зато уяснила, что сейчас лучше не подходить к нему ближе, чем на два шага.

— Ян, о чём ты? — Саша обняла себя руками, защищаясь. Теперь ей было по-настоящему страшно.

— Надеюсь, я увижу тебя в суде, а потом за решёткой, сучья ты ищейка. И ты ещё долго не будешь никому приседать на уши, — произнёс он вполголоса, пятясь к стенам клиники.

Не в силах поверить, что он это сказал, Саша быстро развернулась и побежала прочь. По пути она стирала с лица градом катившиеся слёзы, смешивая их с золотистым хайлайтером. Сейчас она никого не хотела видеть, даже Нейта. Если уж она не может сама себе объяснить, что происходит, то этого не сделает и он.

Телефон завибрировал. На самом деле вибрировал он уже около минуты, но на бегу Саша не ощущала этого жужжания в рюкзаке. Лишь оказавшись на тротуаре, она поняла, что ей звонят.

— Саш! — Тихо, но как-то неспокойно произнес Нейтан, — к тебе тут из полиции. Срочно звони адвокату.