— Потеряли? — чтобы разбавить напряжение, спросила Мари.

— Видимо, да, — ответил врач, осматривая пол.

— Павел Валерьевич, вам бы отдохнуть, — улыбнулась ему Мари. Аня в свою очередь ещё не имела достаточно крепких позиций в коллективе, чтобы столь же свободно общаться с врачами всех рангов.

— Ничего не говори, Маша, я уже год без отпуска. Без преувеличения.

Коротко попрощавшись, мужчина куда-то убежал. Мари убедительно просила Аню подкинуть флешку в какой-нибудь угол и по-тихому уйти, и та коротко кивнула, пообещав сделать это. Девушки переоделись и покинули клинику в разное время: они могли играть роль приятельниц, но существовала черта, переходить которую не стоило. Например, постоянно виться рядом друг с другом они не могли, ни к чему лишние подозрения.

Через неделю после того, как проклятая флешка попала в руки Анны, над клиникой сгустились тучи: один из давних и весьма состоятельных пациентов заявил о шантаже. Он точно знал, где и при каких обстоятельствах были сделаны фото, распространением которых ему угрожали, поэтому пришёл в клинику на долгий и неприятный разговор с Леонидом. Через несколько дней то же самое повторилось, но уже с другим пациентом.

Клиенты начали отменять записи, СМИ завалили корпоративную почту запросами, а Леонид и его замы жили в настолько нервном режиме, что начали конфликтовать между собой. Кто-то уволился, и Леонид прекрасно понимал, что это были редкие профессионалы, равных которым ему придётся долго искать. Но тяжелее всего ему далось расставание с Павлом — человеком, который стал одним из первых сотрудников клиники много лет назад. Тот не стал оправдываться, сказал: «Разбирайтесь. И если будут поводы винить меня, я готов отвечать».

Но только теперь к ответу призвали виновных.