Глава 7

Сэм

Это утро после ТЕЛЕФОННОГО ЗВОНКА, и у меня развился какой-то посттравматический синдром. Я не отвечаю на звонок Йена, в основном потому, что в этом нет необходимости. Я уже проснулась и на кухне готовлю яичницу. На моем столе бекон, свежие черничные кексы, нарезанные фрукты, кофе и апельсиновый сок. Я похожа на маму из ситкома. В любую минуту может появиться мальчик-подросток. Я скажу ему, чтобы он садился завтракать, а он скажет: «Мам, ну я опаздываю в школу!» Я брошу батончик мюсли ему в затылок, когда он выйдет за дверь.

У меня есть вся эта еда, потому что я проснулась и решила, что мне нужен плотный завтрак. Мне нужно набраться сил на предстоящий день. Никакого низкого уровня сахара в крови, если собираюсь быть сильным противовесом для этой новой версии Йена. Йен 2.0: сексуальный дьявол, хриплый оператор секса по телефону.

Прошлой ночью я позволила ему заманить меня в какой-то странный сценарий, в котором мы не были Йеном и Сэм, лучшими друзьями. Мы просто играли роль: Йен и Сэм, похотливые подростки. Правдоподобное отрицание. Хотела бы я позвонить и взять отгул, но они точно не дают учителям миллион выходных. Я отказываюсь тратить один, потому что боюсь встретиться с Йеном. Сомневаюсь, что он боится встретиться со мной лицом к лицу. Нет, не после того сообщения, которое он прислал вчера вечером. Ясно, что карты у него в руках.

Я снова открываю текст, просто чтобы убедиться, что не сплю.

Ага, вот оно. Я вздрагиваю, закрываю экран и снова принимаюсь за еду.

Мой наряд подобран стратегически. Когда час спустя я захожу в школу, на мне платье, которое вполне можно надеть на историческую реконструкцию в Плимут-Роке. Черная одежда спускается до самых икр и застегивается на пуговицы до самой шеи. Белый отворот с оборками придает образу приятный колониальный оттенок. На самом деле это мой похоронный наряд, что вполне уместно, потому что прошлой ночью мой прежний образ жизни с Йеном умер.

Учителя останавливают меня в коридоре и спрашивают, должны ли мы сегодня быть в костюмах. Черт, это же не День литературного персонажа, не так ли? Они даже не дурачат меня, они искренне смущены. Я решаю, что могу немного расстегнуть верхнюю пуговицу. Мое декольте все еще полностью скрыто, но кровообращение в моей шее может вернуться.

Я заворачиваю за угол в свой класс и вижу, что меня ждет Йен. Он сидит на моем стуле, положив ноги на стол. Я подпрыгиваю на целую милю. Мой пластиковый контейнер падает на землю, и крышка отскакивает. Кексы вываливаются.

— Господи, Йен!

Он спокоен и скучающий, когда отвечает:

— Забавно, ты сказала то же самое прошлой ночью.

Мои глаза широко распахиваются, и я мотаю головой взад-вперед по коридору.

— Ты не можешь так говорить! Ты с ума сошел?!

Я опускаюсь на колени и начинаю сгребать кексы обратно в контейнер. Йен не утруждает себя помощью, просто наблюдает за мной с веселой улыбкой. Когда я встаю, он наклоняет подбородок в мою сторону.

— Какое платье. Ты надела его для меня?

— Ты спрашиваешь, думала ли я о тебе после нашего телефонного разговора? Потому что нет, не думала. Я забыла о твоем существовании.

— Ты похожа на американскую куколку по имени Честити.

— А у тебя такой вид, будто ты вторгся на чужую территорию. Почему ты в моем классе?

Он встает и неторопливо подходит ко мне, протягивая руку, чтобы закрыть дверь. Звенят тревожные колокольчики, как от того, что он загнал меня в угол у двери, так и оттого, что почувствовал необходимость закрыть ее в первую очередь. Я протягиваю руку назад и поворачиваю дверную ручку, но рука Йена слегка ударяет по дереву рядом с моей головой, но он оказывает достаточно давления, чтобы удержать меня от открытия. Медленно я смотрю в пару знакомых голубых глаз, которые сейчас делают совершенно незнакомые вещи с моим телом. Мой желудок сжимается. Мои кулаки сжаты. Я стискиваю зубы. Все вокруг жесткое и скручено, как пружина. Я могу перетянуть селезенку или что-то в этом роде, если буду продолжать в том же духе. Я думаю, он собирается выяснить, на чем мы закончили вчера вечером. Мои подозрения усиливаются, когда Йен подходит ближе. Наши тела едва соприкасаются. Боже, он действительно высокий и зловещий. Есть причина, по которой я никогда не встречалась с таким большим парнем, как он. Йен — лошадь, а я — жокей, только жокеи носят шлемы и хлысты. Мне нечем от него защищаться, только кексами. Он поднимает руки, и я зажмуриваюсь. Я веду себя совершенно иррационально. Я знаю это, но, как уже сказала, его размеры пугают. Сегодня утром я должна была выбрать какие-нибудь туфли на платформе, может быть, ходули. Даже пого-палка позволяла мне находиться на уровне его глаз миллисекунды за раз. Что-то ударяет меня в грудь, и это может быть бомба, насколько я знаю. Секунды тикают, и мы оба можем взорваться. Я наслаждаюсь этой мыслью — мне бы хотелось, чтобы меня избавили от страданий.

— Открой свои глаза, Сэм.

Его тон дразнящий и легкий. Так обычно говорил Йен 1.0, поэтому я приоткрываю один глаз, потом другой. Я смотрю вниз. Он прижимает к моей груди синюю бутылку «Гаторейда». Невинный маленький спортивный напиток.

— Расслабься.

— Ты не собираешься меня поцеловать?

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Я не знаю. Я не чувствую ног, и скоро начнется первый урок. — Мои глаза не отрываются от бутылки.

Он делает шаг назад и качает головой.

— Пей до дна. Похоже, ты хочешь пить. И ты забыла? Сегодня никакого первого урока. Мы должны пойти преподавать этот курс сексуального воспитания.

֍֍֍

Все до единого младшие и старшие ученики заполняют трибуны в спортзале. Йен и я стоим в стороне, ожидая, когда директор представит нас. Это будет абсолютное дерьмо. По дороге ученики должны были бросить в коробку из-под обуви анонимный вопрос, касающийся сексуального воспитания. Я держу ее в руках, и она здоровенная. Эти подростки — любопытные маленькие ублюдки.

— У тебя есть пенис? — спрашивает Йен.

Я поднимаю банан. Он недельной давности, весь в пятнах и выглядит довольно болезненно. Может быть, я также использую его, чтобы продемонстрировать опасность ЗППП.

— У тебя есть презерватив?

Он вытаскивает его из заднего кармана. Слова «МАГНУМ» и «РЕБРИСТЫЙ ДЛЯ ЕЕ УДОВОЛЬСТВИЯ» прыгают на меня, как мигающая неоновая вывеска.

— Ты шутишь.

Он, кажется, смущен.

— Ты только что принес это из своей заначки? — спрашиваю я, словно дышу ртом.

— Именно это ты и велела сделать.

У меня нет времени расспрашивать его, потому что наши имена объявляются в микрофон, а затем мы выходим на баскетбольную площадку под бурные аплодисменты и разговоры. Требуется несколько минут, чтобы заткнуть всех и привлечь их внимание. Первая половина курса — по книге. Директор Пруитт попросил нас описать наиболее распространенные ЗППП и их пути передачи, в то время как сопровождающее слайд-шоу воспроизводится на проекторе позади нас. Каждый новый образ вызывает хор стонов и прикрытых глаз. Один ребёнок теряет сознание, и его нужно отвести в кабинет к медсестре.

— Мерзко! — кричит девушка из первого ряда.

— Да, — торжественно отвечаю я. — Нейросифилис отвратителен и смертельно опасен. Теперь мы переходим к следующей части курса: демонстрации правильных техник применения презервативов. Йен, профилактическое средство, пожалуйста.

Он улыбается и качает головой, открывая резинку, пока я держу банан перед собой. Я позволяю ему объяснить, как лучше всего развернуть его, поскольку он явно более опытен, чем я, на чем стараюсь не зацикливаться. После этого директор Пруитт берет банан и выставляет его на всеобщее обозрение. Он — забытая сводная сестра Ванны Уайт (прим. пер.: Vanna White американская актриса и телеведущая.). Затем мы начнем с вопросов в обувной коробке. Йен опускает руку, хватает сложенный листок бумаги и протягивает его мне, а затем я читаю каждый вслух. Я надеялась на глубоко зрелые вопросы, но не получила ни одного.

— Каков средний размер пениса? — я читаю вслух, вызывая смешки у зрителей. — Ну, в общем, да… почему бы нам не попросить Йена ответить на этот вопрос?

Он даже нисколько не смущается, когда уверенно отвечает:

— Ребята, не будьте так заняты подобными вещами. Большинству женщин — все равно. Это считается большой проблемой в поп-культуре, но у подавляющего большинства из вас будет где-то шесть дюймов (6 дюймов приблизительно 15 см) к концу полового созревания.

Он поворачивается ко мне, и мои глаза говорят: «А вы, мистер Магнум?» Он вздыхает и тянется к еще одному вопросу.

Я совершаю критическую ошибку, когда читаю его вслух, прежде чем сначала прочитать самой.

— Миссис А горячая и… — Мой голос затихает, когда я комкаю ее. — Ладно. Очень смешно. Йен, следующий.

Он быстро передает мне еще один вопрос, бросая на мальчиков в аудитории угрожающий взгляд.

— Возможно ли, чтобы женщина испытала больше одного оргазма во время секса? — Я читаю вслух. Этот вопрос кажется мне глубоко личным, и я ненавижу себя за то, что краснею, когда отвечаю: — С моей точки зрения, ответ — да.

Вопрос быстро отбрасывается, и я протягиваю руку за другим, отказываясь встречаться с дерзким взглядом Йена.

— Ты можешь забеременеть от того, что трешься через свои шорты «Найк»? — Мое лицо морщится, и я поворачиваюсь к Йену. — Я не думаю... На самом деле, они вроде как пористые, не так ли?

Йен стонет и вырывает листок бумаги из моей руки. Затем наклоняется и говорит в микрофон:

— Нет, не можешь. Тем не менее, надень презерватив — проблема решена.

Пройдя три четверти вопросов, я поднимаю глаза и замечаю мальчика в первом ряду трибун, выглядящего шокированным. Его глаза занимают половину лица.

— О, черт, — ругаюсь я себе под нос. — Эй, Джонни, ты не мог бы посидеть в коридоре? Твоя мама не подписала бланк разрешения на это.