- Перед аллеей? - спросил Скут. - Если копы увидят меня, они...

- Они тебя не увидят, а если и увидят, то знают, чья это территория. Просто припаркуйся. Мы уедем отсюда через минуту.

Скут припарковался, загородив переулок своим такси. Он видел и слышал, как снаружи кричат проститутки. Они хотели справедливости - мести. Рокко вышел из машины, оставив портфель на заднем сиденье. У Скута возникло искушение уехать. Но он может позвонить еще до того, как я покину эту проклятую улицу, - подумал он.

Снаружи маленькая женщина с вьющимися волосами подбежала к Рокко и ударила его в грудь кулаками. Другая женщина толкнула его. Все они кричали на него.

- Какого хрена, Рокко?! - крикнула одна из них.

На ломаном английском другая женщина крикнула:

- Вы должны были защитить нас!

- Ты гребаный мудак!

- Успокойся, успокойся, - сказал Рокко, подняв руки в мирном жесте.

Молодая женщина закричала:

- Он убил ее! Где ты был, придурок?! Где ты был?!

Когда она ударила его в грудь, кудрявая женщина закричала:

- Ты должен был защитить ее! Защитить нас!

Скут был поражен способностью Рокко сохранять невозмутимое поведение. Он казался вспыльчивым типом - потому что так оно и было. Таксист вздрогнул, когда Рокко наотмашь ударил кудрявую проститутку. Удар пощечины эхом разнесся по улице, повернув головы и встряхнув ничего не подозревающие уши. Ошеломленная пощечиной, проститутка пошатнулась, подперев рукой подбородок. Кровь капала у нее изо рта, собираясь лужицей на ладони. Другие женщины притихли, слезы текли по их сморщенным лицам, когда они боролись с желанием закричать.

Погрозив им указательным пальцем, Рокко сказал:

- Я знаю, вы злитесь, но ваше нытье никому не поможет, - oн схватил кудрявую женщину за плечо и легонько встряхнул. Он сказал: - Ты. Расскажи мне, что случилось.

- Ты знаешь, что случилось, ублюдок, - сказала женщина, прежде чем сплюнуть кровь на ботинки Рокко.

- Где Руби?

- Мертва.

- Кто ее убил? Вы знаете его?

Проститутка просто уставилась на него.

- Мы разберемся с этим парнем, - сказал Рокко. - Но мы не сможем справиться с ним, если не сможем его найти. Он завсегдатай?

Мы? - подумал Скут, подслушивая их разговор.

Женщина сплюнула еще немного крови, на этот раз в сторону. Она ответила:

- Да. Это был тот придурок Бретт. Бретт Эджертон. Ты знаешь, он... парень, который "продал" свою девушку Лучано. Он забрал Руби пару часов назад. Отвез ее в мотель. Трахнул. Потом избил ее. Он разбил ей лицо кулаком, Рокко. Это было похоже на... как будто он его отбил. Мы могли видеть кости под... ее лицом. Как будто... это было так хреново, - она остановилась, чтобы успокоиться, зубы стучали, а глаза слезились. Она продолжила: - Потом он засунул в нее разное дерьмо - в рот, в "киску", в задницу. Зубные щетки, бритвы, лампочки и вешалки. Она даже не могла говорить, когда Люси нашла ее. Они должны были вернуться сюда вместе. Боже...

Как кто-то мог сделать что-то подобное с человеком? Наркотики? Деньги? Ненависть? У Скута не было ответа на вопрос на миллион долларов. Некоторые люди были просто жестокими. От описаний пыток у него скрутило живот. Он закинул руки за голову и выглянул в окно водительского сиденья, стараясь не обращать внимания на боль в районе таза.

- Я помню Бретта, - сказал Рокко. - Он живет в трейлерном парке, верно?

- Да, да, это он. Дай нам оружие, чтобы мы могли убить его.

- Нет, я этого не позволю вам сделать.

- Он этого заслуживает, Рокко.

- Нет, вы это не сделаете.

Женщина закричала:

- Ты что, в уши ебешься?!

- Он заслуживает худшего, - перебил Рокко. - Возвращайтесь к работе, все вы. Я позабочусь об этом подонке. Он больше никогда не навредит никому из вас.

- Убей его! - крикнула одна из женщин.

Кудрявая проститутка нахмурилась и сказала:

- Лучше бы он страдал больше, чем она, или, клянусь, мы никогда тебя не простим.

Рокко вернулся к такси, женщины, требующие крови, наступали ему на пятки. Проститутки хлопали по окнам и пинали двери. Скут уехал, чтобы избежать ненужной эскалации.

- Поезжай в трейлерный парк Эвергрин, - сказал Рокко. - Это в паре миль отсюда. Это может выбить нас из графика, но мы не можем позволить этому соскользнуть. Этот ублюдок должен заплатить.

Скут не хотел знать больше. Он постучал по экрану и настроил навигацию на трейлерный парк.

Часы на приборной панели показывали:

12:24 НОЧИ.

Скут припарковался перед квадратным передвижным домом. Из окна, справа от входной двери, вспышками лился свет - телевизор. Соседние передвижные дома были поглощены темнотой. В отдалении лаяли собаки и мяукали кошки. Порыв ветра донес слабые крики через трейлерный парк. Несколько машин со свистом пронеслись по улицам, окружавшим стоянку.

Рокко открыл прорезь на пластиковой перегородке такси. В руке он держал черную лыжную маску.

- Возьми, - сказал он.

- З-зачем? - заикнулся Скут.

- У этого парня неприятности. Мне может понадобиться помощь.

- Мне не нужна лыжная маска, чтобы стоять на стреме. Я имею в виду, Господи Иисусе, если кто-нибудь увидит меня в этом, они немедленно вызовут полицию. Эта маска кричит: "Вторжение в дом". Я ее не надену.

- На этот раз мне не нужно, чтобы ты был на стреме, Скут. Мне нужны твои руки, твои мускулы. Этот парень, Бретт Эджертон, он крепкий орешек – крутой сукин сын. Он бизнесмен или что-то в этом роде, но он всегда сует свой нос куда не следует. Пытался продавать наркотики, но накурился собственным запасом. Пытался быть игроком и торговать своими девушками, но проиграл их всеx другим сутенерам. Пытался стать ростовщиком, но влез в долги. Я скажу так: он такой же, как я или кто-то из других парней Лучано, только глупый и безрассудный. Никто не знает, что он будет делать, особенно если он под кайфом.

Скут сказал:

- Это не мое...

Он остановился и поднял бровь, глядя в зеркало заднего вида. Он наблюдал, как Рокко надел ему на лицо маску.

- Не мое дело, - сказал Скут тихим, испуганным голосом.

- Сегодня вечером ты - мой помощник, - сказал Рокко. - Это означает, что ты делаешь то, что я скажу. Если мне нужно, чтобы ты стоял на стреме, ты будешь стоять на стреме. Если я хочу, чтобы ты отвез меня куда-нибудь, ты отвезешь. Если мне понадобится, чтобы ты помог мне разобраться с каким-нибудь ублюдком... ты понимаешь, не так ли?

- Я не знаю... Для чего именно я тебе нужен? Что ты собираешься сделать с этим парнем?

- Мы причиним ему боль – очень сильную.

- Эй, чувак, это не было частью сделки. Я отвезу тебя куда угодно, буду начеку, но я не хочу, чтобы на моих руках была кровь. Не втягивай меня в это, ладно?

- Ты втянул себя в это, когда посетил наш клуб и позволил нам записать тебя. Когда ты трахнул эту проститутку, когда ты трахнул ту дебилку, когда тебя трахнул...

- Прекрати! - крикнул Скут.

Он закрыл лицо руками и отвернулся от зеркала заднего вида. Он тяжело вздохнул, затем хлопнул ладонью по рулю. Слова Рокко словно ударили его по ушам. Дебилка - это был сильный удар судьбы. И он не хотел слышать о других своих "занятиях".

- Дело в том, - сказал Рокко, - что у тебя уже есть кровь на руках, на члене и в заднице. Это ничего не значит. На самом деле, это и есть справедливость. Ты ведь слышал наших девочек, не так ли? Этот человек убил одну из них. Нет, он поступил с ней еще хуже. Он пытал ее. И ради чего? Держу пари, без всякой на то причины. Господи, чувак, ты же отец, не так ли? Подумай о своей дочери. Представь, если бы с ней так поступил мужчина. Что бы ты тогда сделал, а?

Ответ был очевиден: Скут убьет за свою дочь. У него были не самые лучшие отношения с Мариссой, но он все еще любил ее. Он вспомнил, как проститутка описывала пытки. Перед его мысленным взором промелькнуло лицо Мариссы с отсутствующими кусками кожи.

Чувствуя, что он близок к тому, чтобы убедить его, Рокко сказал:

- Ну, это не хороший человек, и мы не в идеальном мире. Мы имеем дело с ублюдком. Больным ублюдком. Ты поступишь правильно, если поможешь мне, и ты это знаешь. Еще один подонок с улицы, а?

Скуту было стыдно признаться в этом, но он согласился с Рокко. Он больше не был полицейским, но все еще искал справедливости. Он хотел защищать свою общину и служить ей. И он искал искупления. В такси, под влиянием слов Рокко, он больше не видел разницы между правосудием и самосудом. Значок ничего не меняет, - сказал он себе.

Он взял лыжную маску и спросил:

- Что я должен сделать?

В дверь позвонили.

- Кто там?! - рявкнул Бретт Эджертон со своего потертого кресла.

На маленьком телевизоре высокой четкости перед ним крутился эпизод "Лучше позвони Солу". На столе рядом с его стулом стояли две пустые банки из-под пива. В руке он держал полупустую банку. Он был одет для сна - грязная пижама и боксеры в горошек.

В дверь снова позвонили.

- Проваливай! - завопил Бретт.

Он сделал глоток пива и прибавил громкость. В этой сцене Сол Гудман, которого играл Боб Оденкeрк, спорил со своим старшим братом Чаком Макгиллом, которого играл Майкл Маккин, об их карьере.

БАМ! БАМ!

Кто-то стучал в парадную дверь.

- О, черт возьми, - пробормотал Бретт, останавливая эпизод. - Уже полночь, сука.

Он направился к входной двери, допивая остатки пива. В глазок он увидел Скута, стоящего на крыльце с опущенной головой. Он заглянул сквозь жалюзи и увидел такси, припаркованное у входа. Его подвыпивший мозг пришел к выводу, что Скут – таксист с проблемами с машиной. Он не заметил, как Рокко присел под окном с револьвером наготове.

Он отодвинул засов, повернул замки и открыл дверь. Он спросил:

- Какого черта тебе нужно, парень?

- Мне очень жаль, - сказал Скут, не поднимая головы.

- Что?

Рокко протиснулся между Скутом и Бреттом. Он схватил Бретта за рубашку одной рукой, прижал дуло револьвера к его подбородку и втолкнул его в дом.

- Какого хрена?! - завопил Бретт.

- Возьми портфель и закрой эту чертову дверь, - потребовал Рокко.