3 Амалия

Тайком покинуть замок? Проще сказать, чем сделать. В этих чудесных стенах проживает огромное множество людей всех сословий, от слуг до придворных — и все они жадны до сплетен. Если я просто возьму и исчезну в один день, весть об этом разнесётся со скоростью света.

Поэтому последние несколько недель я безвылазно сидела в своих покоях, якобы в тяжёлой депрессии.

Первую неделю горничная приносила мне еду, пока я, изображая полнейшую апатию, не велела ей больше не приходить. С тех пор обо мне заботилась матушка. И вот уже пять дней я не видела никого, кроме матери, отца, Гейджа и Кесс — невесты Гейджа и моей близкой подруги.

Именно они продолжат разыгрывать этот спектакль и после моего побега из замка. Матушка продолжит приносить еду, которую никто не будет есть, а слухи о моей затянувшейся скорби и добровольном затворничестве распространятся по всему королевству и станут моей защитой.

Это вынужденное уединение давалось мне непросто, но ещё тяжелее его переносила Эмбер, которая в последние дни стала сама не своя. Собака выла на окна и скребла дверь. Гейдж и Кесс каждый день выгуливали её по несколько раз, но у них было недостаточно времени, чтобы дать ей вдоволь набегаться по лугу.

Убедив себя, что делаю это ради Эмбер, я решилась покинуть замок после захода солнца, пока большинство его обитателей ужинали. Я выросла в этих стенах, часто играла в прятки с Бритоном, Киром, Гейджем и Кесс в детстве. Мне были известны потайные коридоры и тропинки сада, где никто не ходит. Я знала, как выскользнуть из замка незамеченной.

Вечерело. Оказавшись на улице я сделала глубокий вдох. Бури и грозы кончились, в воздухе отчетливо пахло весной. А ещё кострами, на которых готовят еду, и пряными пирожками с мясом на лотках припозднившихся торговцев.

Солнце только что скрылось за горизонтом, скоро стемнеет. Я прокралась неприметными переулками вместе с Эмбер, пряча лицо в тени капюшона, хоть и понимала, что собака выдает меня с головой. Такой больше ни у кого не было.

Но ради возможности подышать свежим воздухом стоило рискнуть… даже если моя родня так не считает.

Я понимала, что это всё ради моей же безопасности, но у меня появилось такое чувство, будто я задыхаюсь от всеобщей чрезмерной заботы.

За это время, вместо того, чтобы просто прятаться в покоях, я могла бы научиться чему-нибудь полезному — например, стрелять из лука или орудовать коротким мечом. Чему-нибудь, что вероятно мне пригодиться.

Но нет.

Я всё ещё не была готова к путешествию — не больше, чем в тот день, когда отец решил, что я в него поеду. Но по-настоящему меня волнует другое. Желудок сворачивался узлом при мысли, что мне придётся выбрать нам короля. Есть множество людей, которые гораздо лучше меня представляли, каким должен быть будущий правитель.

Род отца был благословлён свыше. На протяжении шести поколений, ещё до появления Разлома и разделения королевства, первенцами королей всегда были мальчики. Власть в моей семье долгое время передавалась от отца к сыну.

Но теперь, похоже, этому настал конец. Пришло время другой семье увековечить своё имя на страницах массивного фолианта в кожаном переплете, где описана тысячелетняя история нашего королевства. Да, род отца продолжится через меня, но это будет уже не то.

Эмбер рвалась вперёд, к городским воротам, в предвкушении приближающейся свободы. Я опустила голову ниже, пряча лицо под капюшоном старого плаща, который я редко надевала. Надеялась, стражники примут меня за служанку, ведущую Эмбер на вечернюю прогулку. За совершенно обыкновенную и непримечательную служанку.

Нельзя, чтобы меня узнали. Слухи о принцессе, прогуливающейся вне замка, вмиг сведут на нет все старания моей семьи за несколько недель.

Мы почти дошли до ворот, когда я осмелилась поднять голову. Вдруг стражники болтают друг с другом и не особо присматриваются к прохожим?

Но пока искала их взглядом, заметила молодого человека.

Он только что вошёл через ворота в город и теперь быстрым шагом приближался ко мне с огромным кожаным мешком на плече. У него было такое серьезное выражение лица, что сразу создавалось впечатление очень угрюмого и сурового человека.

Но всё равно он был очень симпатичным.

Его густые тёмные волосы имели насыщенный шоколадный оттенок. Он был высокий — даже выше Кира, — с широкими плечами и узкой талией. Судя по простому кожаному жилету без рукавов, надетому поверх светлой полотняной рубашки, он — простолюдин. Однако в его движениях и взгляде было столько властности, что я не могла отвести от него глаз.

Словно почувствовав это, он внезапно повернулся ко мне. И, к моей досаде, наши взгляды встретились. Его брови поползли вверх, и я поняла, что попалась.

Несколько долгих секунд мы неотрывно смотрели друг на друга, от смущения у меня вспыхнули щёки. Я должна была просто отвести взгляд, продолжить идти своей дорогой так, будто вовсе и не пялилась на него. А он должен улыбнуться и великодушно простить мне мою бестактность.

Но никто их нас этого не сделал.

К счастью, Эмбер начала скулить и обнюхивать мою ладонь, напоминая про обещанную пробежку. Я отвела взгляд, переключая внимание на собаку, и сосредоточенно направилась к воротам с пылающими в тени капюшона щеками.

Не знаю, узнали стражники меня или нет, но пропустили без вопросов. Оказавшись за пределами городских стен, я с любопытством оглянулась через плечо.

Само собой, его там уже не было.

Стараясь подавить остатки неловкости, я свернула направо от ворот и пошла по тропинке вокруг городской стены. К моменту, когда мы с Эмбер дошли до луга, сиреневое небо уже украсили россыпи первых вечерних звёзд.

Что-то кольнуло в груди, и мне вспомнился последний день, когда я была здесь одна. Сегодня не было ни тумана, ни таинственного силуэта на периферии зрения. И не было брата, который спас бы меня в случае необходимости.

Ох, это горько-сладкое воспоминание о нашей последней прогулке. В последующие дни Бритон был занят приготовлениями. Все требовали его внимания. За нашим официальным прощанием наблюдало полдвора.

Но именно здесь мы в последний раз общались по-настоящему.

— Нам скоро нужно будет возвращаться, — предупредила Эмбер, отпуская её. — Не убегай далеко.

Она радостно сорвалась с места, разогналась и понеслась, время от времени останавливаясь, чтобы обнюхать кусты или участки с молодой травой. Я осталась стоять на тропинке у стены, не рискуя забредать куда-то посреди ночи. С моей-то удачей я застряну ногой в какой-нибудь норе и упаду лицом в грязь.

Холодный ветер дул с запада. Я вдохнула его, мечтая, чтобы он донёс до меня запах солёной воды. Океан всего в дне пути отсюда, но я не была там уже целую вечность. На мгновение прикрыла глаза, вспоминая нашу последнюю поездку всей семьёй.

Киру было всего три года. Бритон, Гейдж и я играли на берегу, вместе построили замок из песка, вокруг которого вырыли ров и пустили воду. Мы провели на пляже весь день, кожа покраснела от солнца, а руки пересохли от песка.

Это был замечательный день.

Медленно открыла глаза, и воспоминание исчезло… Как и моя собака.

— Эмбер? — негромко позвала я, вглядываясь в ночной пейзаж. Куда она убежала?

Не отозвалась.

— Эмбер! — уже закричала я, но в ответ только ветер шелестел в траве.

Крошечный осколок страха пронзил моё сердце, и оно начало биться чаще. Куда Эмбер могла подеваться?

Я быстрым шагом пересекла поляну, цепляясь плащом за кусты и сухие ветки на земле. Это задержало меня, как будто чьи-то руки не пускали сквозь ночь в одиночку.

От закатного солнца остался лишь бледный розовый отсвет на горизонте. Звёзд стало больше, но они светили слишком тускло, чтобы хоть что-то разглядеть.

— Эмбер! — выкрикнула я ещё раз, чувствуя как мой пульс учащается.

Она вернётся. Обязательно вернётся.

Эмбер никогда не убегала безвозвратно. Скорее всего, заметила кролика или птичку и погналась за добычей, забежав немного дальше, чем следовало. Она наверняка уже осознала свою ошибку и спешит вернуться назад.

Вот уже заканчивалась поляна, здесь растут яблони. Я задержалась на краю опушки. За ней начиналась непроглядная темнота. Нет, она не могла побежать туда.

Я снова позвала собаку, но всё без толку. Напряженно смотрела по сторонам, в надежде увидеть её несущейся через луг. На мгновение, клянусь, я заметила какое-то движение, но было уже слишком темно, не разглядеть.

Повернувшись обратно к яблоням, я нерешительно остановилась. Похоже, Эмбер побежала туда. Это единственное место, где она могла скрыться.

Закутавшись плотнее в плащ, я шагнула за границу поляны. Луна только-только появилась на небе. Её тусклый свет, изрезанный ломаными линиями веток, едва освещал тропинку передо мной.

— Эмбер! — закричала я, кажется, уже в сотый раз. Нервное напряжение сводило с ума.

Где она?

Мне казалось, я иду уже очень долго. И остановившись, поняла, что фруктовая роща осталась позади.

Никого не найдя, я повернула назад, стараясь вернуться тем же путём, и надеясь, что Эмбер просто побежала к воротам.

Найти дорогу назад оказалось сложнее. Меня окружали звуки ночи: карканье какой-то птицы вдалеке, шорох снующих в траве грызунов. Дрожь пробежала по позвоночнику, ветер как будто стал холоднее, и я ускорила шаг.

Внезапно между деревьев промелькнула тёмная фигура. Взвизгнув, я попятилась в сторону.

Ошарашенное моим криком животное исчезло в кустах.

— Да оно испугалось меня сильнее, чем я его, — пробормотала себе под нос, восстанавливая дыхание. Внезапно стало даже смешно от своей глупой реакции.

Я продолжила путь к замку, уверенная, что Эмбер уже вернулась к воротам.

Но тревога нарастала. Пройдя еще некоторое время в тишине, я с запозданием заметила, что уже давно должна была выйти обратно на поляну. Я остановилась, медленно осматриваясь. Всё вокруг казалось одинаковым — здесь со всех сторон росли одни яблони.