Дез с самого начала планировал оставить меня тем утром. Он бы хоть попрощался? Жалкая, отвратительная мысль, но я не могу прогнать её из головы. Меня бесит то, что у меня даже злиться на него не получается, ведь он рискует своей жизнью ради всех нас.
— И как Дез это сделает, находясь в темнице?
— Как мы проникнем во дворец? Мы это уже делали. Это лучшая возможность. Я дал сыну код, который поможет ему освободиться из заключения. Принц, как я понял, дал нам три ночи? Когда они пойдут за Дезом на рассвете, чтобы казнить, его там уже не будет. Он найдёт так называемое лекарство и уничтожит его. И поэтому, моя девочка, никакой операции по спасению не требуется.
«Помни, что я сказал». «Доверься мне». Дез планировал это с самого начала. Злость, сжигавшая меня изнутри, сменяется беспокойством. Столько всего могло пойти не так…
— Почему вы мне это рассказываете? Вы не доверяли мне прежде, так почему сейчас?
— Я знаю о… — лицо Иллана не выдаёт никаких эмоций, пока он подбирает подходящее слово, — связи, которая всегда была между вами. Я рассказываю тебе об этом сейчас, потому что не хочу, чтобы твой бездумный поступок поставил план под угрозу. Никто, кроме моего сына и других старейшин, не в курсе. Дез использует код, чтобы освободиться, проскользнуть во дворец и разыскать оружие.
На мгновение я позволяю себе вспомнить, как выглядят темницы во дворце в Андалусии, хотя воспоминание это расплывчато, туманно и затемнено детским страхом. Мне никогда не нравилось спускаться за судьёй Мендесом к заключённым. Но я помню, что у каждого отсека на двери был металлический блок цилиндрической формы толщиной с пергаментный свиток. Стандартные кодовые замки имеют четыре колеса с буквами, которые вращаются как шестерёнки в часах. У Мендеса был изготовленный на заказ замок на десять букв-ключей, которые он часто менял, если вдруг у меня появлялась возможность запомнить код. Хотя я даже не думала о том, чтобы сбежать. Тогда ещё нет.
— И что за код?
— Отдыхай, Рената. Полагаю, Дез вернётся завтра вечером, ещё до того, как палач сядет точить лезвие. А пока мне нужны люди, чтобы организовать безопасную переправку группы мориа в Лузо, — Иллан смотрит рассеянно, натирая большим пальцем набалдашник. — И когда оружие будет уничтожено, это выиграет нам ещё время, чтобы жить и продолжать борьбу.
Иллан и Дез затеяли опасную игру, но если кому она и по плечу, так это Дезу. Когда нам было двенадцать, его поймал сборщик пошлин около гор. Я побежала за помощью, но когда мы вернулись, Дез уже выбрался на свободу. Мне вспоминается тот пыл, с которым он бился с принцем Кастианом в Риомаре. Я знаю, что он ко мне вернётся. Дез может выбраться из любой напасти.
— Получается, вам не нужна от меня информация о дворце?
Лицо Иллана темнеет, будто он только сейчас вспоминает о чём-то. И жалеет об этом.
— Как только Дез вернётся с миссии, нам предстоит вновь ворваться во дворец, чтобы спасти узников из темниц.
Медленно киваю.
— Сделаю всё, что смогу.
После того, как Иллан уходит, мой живот опять скручивает, но вернувшаяся Саида заверяет, что это всего лишь остатки яда, уже не представляющие угрозу. Но пока я смотрю, как темнеет небо над Кастинианским морем — было небесно-голубым, а становится сливовым, — постепенно начинаю сомневаться, что дело в яде. Не могу избавиться от жуткого подозрения, зарождающегося внутри.
«Андрес», — повторяю его имя у себя в голове. И то, как он попросил: «Не говори никому».
Очередная бессонная ночь. В моей голове вихрь мыслей: Дез, план Иллана, механизм замка, четыре буквы-ключа, четыре буквы, которые стражники меняют каждую ночь.
Странное чувство, словно что-то сжимается у меня в животе.
«Просто нервы», — твержу себе.
Лёжа в темноте, я вспоминаю хорошие знаки — забота Саиды, обещание в каждом поцелуе Деза, спасение моей жизни Эстебаном. Крохотная надежда загорается где-то вдалеке, но она реальна и похожа на светлячка в моём сердце. Я держусь за этот слабый огонёк. Он появляется и угасает, но это уже много значит для меня.
Четыре буквы. Дез знал их. Он должен был их запомнить.
Скидываю с себя все покрывала. Слишком жарко. И слишком холодно в эту беспокойную ночь.
Серость заполняет мой разум, как тучи в пасмурную погоду. Мои виски ноют. Я пытаюсь затолкнуть воспоминания назад. Подумать о чём-нибудь другом. Последние воспоминания о ночи с Дезом помогают. Как его губы оставляют дорожку поцелуев вдоль моей шеи. Как полыхает огонь в его глазах в свете луны. Как он даёт обещание под покровом ночи. Как я наблюдаю за его беспокойным сном, а потом забираю себе его кошмары, коснувшись пальцами висков.
Хотя это были и не кошмары вовсе, просто череда воспоминаний, беспорядочных картинок, которые не были связаны между собой…
Или были?
Четыре слова.
Дез играет с гончей.
Дез ест апельсин.
Дез видит флаг.
Дез ищет меня.
Шестерёнки в моей голове вращаются, как колёса в кодовом замке. Четыре буквы.
Гончая. Апельсин. Флаг. Рен.
Мнемонический приём, чтобы запомнить код: Г. А. Ф. Р.
Я подскакиваю на месте, голова раскалывается, всё перед глазами расплывается…
Мнемонический приём, чтобы запомнить код, который теперь знаю я и больше не помнит Дез. Потому что я украла его воспоминания, пока он спал.
Потому что я позволила себе прикоснуться к нему. Потому что я искренне считала, что моя любовь не позволит ему навредить.
Дез не знает код, чтобы освободиться.
Его знаю я.
Мне стоило подумать дважды. Моя сила способна только разрушать и ничего больше. Я всегда буду причинять боль тем, кого люблю. «Не вздумай полюбить робари — потеряешь себя», — так говорят среди мориа, и я всё больше убеждаюсь, что это правда.
Отбрасываю одеяло в истерике. В лагере стоит тишина, все спят.
Паника охватывает меня с головы до пят… Никогда такого не испытывала. Мышцы так дрожат, что мне нужно оставаться полностью неподвижной, чтобы не затрястись. Тщательно слежу за дыханием. Вдох. Выдох. Вдох-выдох-вдох-выдох-вдох-выдох. Надо взять себя в руки и осмыслить ситуацию. Может, я ошибаюсь, и воспоминания, которые я забрала, значили что-то другое.
Но ещё один голос шепчет внутри меня, и правдивость его слов обволакивает мою грудь, сдавливая до боли, не давая дышать.
Если я украла код из памяти Деза, он не сможет освободиться. Если Дез не сумеет выбраться, он не найдёт оружие. И что потом? Он будем в темнице в день казни. Через два дня. До столицы день пути. Времени слишком мало. В памяти всплывает белоснежный оскал принца, когда они сцепились с Дезом. Кошачью грацию его движений. Его жажду крови и зрелищ. То, как он ударил собственного солдата за неверный вопрос. И его слова: «Я не даю клятв мориа».
Я должна признаться Иллану в том, что натворила. Но когда я выкарабкиваюсь из постели, морщась от боли в плече, внезапно понимаю, что если расскажу Иллану, то он созовёт совет, чтобы принять решение. Они будут спорить, голосовать… Все эти процедуры займут много времени. Времени, которого у Деза нет.
Я должна сама пойти к Дезу… Неважно, что решат Иллан или другие старейшины.
Неважно, что я никогда не смогу вернуться к шепчущим из-за очередного своего предательства. Что я наделала?..
Руки дрожат, пока я надеваю ножны с мечом на пояс и влезаю в ботинки. Воздух уже светлеет, ночь сменяется утром, когда я подкрадываюсь к лошадям с тихим шёпотом, чтобы не напугать их. Дез умрёт послезавтра, и это будет моя вина. Эта мысль душит меня, ослепляет. Я должна взять себя в руки. Должна добраться до него. Я делаю вдох, выдох и седлаю коня.
«Я доверяю тебе, Рен», — говорил он. Зря.
Никогда не доверяй робари.
Все мысли улетучиваются из моей головы, когда конь набирает скорость. Я не чувствую ничего, кроме темноты внутри и глухо пульсирующей в голове правды. Он умрёт, и это я обрекла его. Это будет полностью моя вина.
Если я не успею.