31

ДО НАЧАЛА третьей общей конференции активистов Сандинистского фронта национального освобождения я сел в зале и начал внимательно рассматривать лица делегатов. Это были различные люди — рабочие и крестьяне, творческие работники и политики, молодые и взрослые. Каждый из них прошел трудный путь вместе с революцией, участвовал в ней и сейчас остается ее преданным бойцом. Их имена известны всей стране. О многих из них я уже рассказал тебе в своих письмах.

Зал быстро заполнялся. Собралось 268 делегатов. Я счастлив, что могу послушать, что они скажут о будущих шагах революции. Горжусь и тем, что буду немым свидетелем самого главного в этой конференции — превращения СФНО в авангард борьбы, в авангард построения нового общества, что не менее трудно, чем свергнуть диктатуру. Речь идет о структурном и идеологическом усовершенствовании, о создании партии, которая возьмет на себя новую историческую ответственность. Но не думай, что это означает разрыв с прошлым. Напротив! Это диалектическое продолжение славной истории СФНО. Потому что именно борьба и самопожертвование тысяч мучеников превратили фронт в авангард, обеспечили ему победу, дали возможность ставить сегодня новые задачи.

Вполне прав Карлос Нуньес, который вчера во время нашей беседы по поводу создания сандинистской партия говорил:

— Партия создается в революционной повседневной борьбе. Партия растет в делах, в решении огромных революционных задач.

Один за другим выходили на трибуну ораторы, пламенные, целеустремленные. Они анализировали происшедшие события, намечали новые задачи. Каждый понимал, что основными проблемами сандинистской революции на длительную перспективу будут проблемы экономические. Решая их, можно будет преодолеть страшные последствия отсталости, экономической зависимости и нищеты. Все это требует неиссякаемой энергии, ума и решительности всего народа и его авангарда. У них уже есть программа эффективности и экономии, которой они следуют неотступно.

Первый год после революции был относительно спокойным, нарушаемым только налетами небольших контрреволюционных банд. Однако в целом атмосфера в Центральной Америке оставалась сложной. Состояние и военное положение в Сальвадоре и Гватемале, агрессивность правительств этих стран, опасность вооруженной интервенции, практически безнаказанные действия тысяч сомосовских эмигрантов в Гондурасе, возрождение «холодной войны» показывают, что ни на миг нельзя ослаблять свою оборонную мощь.

Первый послереволюционный год подтвердил, что политика неприсоединения, которой Никарагуа следует в международных отношениях, правильная и полностью отвечает условиям и возможностям страны.

— Нашими самыми бескорыстными друзьями, — делится своими мыслями руководитель СФНО, — являются страны социалистического содружества, которые уважают нашу независимость и внутреннее самоуправление.

Сегодня самой важной задачей является образование сильного блока для нейтрализации интервенционистской политики империализма.

Национальное единство — это верная политика народной сандинистской революции и незаменимое средство для строительства новой Никарагуа в кратчайшие сроки и с наименьшими потерями.

Идеологическая борьба превратилась в основную форму классовой борьбы. Враги, у которых больше опыта в этой области, используют отсталость, незнание людей, чтобы внести смуту и стимулировать любую оппозицию или течение, направленные против революционного процесса.

Превосходство СФНО состоит в том, что он защищает интересы народа.

Главным героем революции являются массы, истинные создатели революции. Организация, воспитание и мобилизация масс на решение больших задач революции — это первостепенная цель каждого революционного авангарда.

— Нам в наследство досталась огромная отсталость в области культуры, — говорит Генри Руис, член Национального руководства СФНО. — Почти 60 процентов населения было неграмотно (а всего за один год народной власти неграмотных осталось 12 процентов), нет квалифицированных кадров, нет специалистов с высшим образованием.

Я слушал и думал о том, что народ Никарагуа действительно стал теперь законным хозяином своей родины. Что нового? В стране сохраняется порядок и спокойствие. Чья власть? Народная. Она вышла из недр народа и пустила корни в его сердце. Каждый день, каждую минуту она крепнет и совершенствуется. Она завоевывает все больше друзей и за пределами Никарагуа.

Я убежден твердо: СФНО — это единство рабочих и крестьян, антиимпериалистических сил, интернационалистов, всех честных мужчин и женщин, которые никогда не станут на колени и которые готовы умереть за свою родину, за свой народ и за свою революцию.

Не это ли самая важная предпосылка для создания революционной партии? Не это ли еще один, важный шаг, который сегодня делают сандинисты? Наверное, это так. Решимость их направлена на создание организованной революционной партии, руководствующейся научными принципами, осознающей свою роль руководителя; партии с ясной политической позицией и стратегией, которая не ограничивается частичными преобразованиями, а стоит за полную ликвидацию эксплуатации и экономической зависимости, за революционный переход к новому обществу; партии, которая умеет чувствовать пульс народа, непоколебимо верна своим принципам, способна умело руководить; партии, которая следует принципам интернационализма, которая свято будет хранить патриотические традиции, будет достойным защитником национальных интересов.

Я видел членов партии — мужчин и женщин в зеленой форме, самых последовательных и самоотверженных сыновей и дочерей Сандино, бескорыстных братьев и сестер Карлоса Фонсеки.

Раздумья мои были прерваны вопросом, который задал с трибуны Томас Борхе. Он спросил делегатов, каким, по их мнению, должен быть сандинист. И сам ответил: личные качества настоящего сандиниста должны быть в гармонии с общественными, а общественные должны влиять на личные.

Сандинистом может быть тот, кто считает труд наградой, а не наказанием; кто сознает, что дисциплина это честь, а не бремя; кто хорошо понимает, что членство в партии не привилегия, а ответственность. Красота сандиниста должна быть в его беззаветной преданности интересам народа. Истинным сандинистом может быть тот, у кого нет ничего общего с подлостью, завистью, эгоизмом, мещанством, кто является олицетворением единства, личной чистоты и полного самоотречения…

Зал притих, лица сосредоточенны, слух напряженно ловил каждое слово, звучащее как клятва. А сильный голос Борхе продолжал:

— Сандинистом может быть тот, кто способен всегда говорить только правду, критиковать открыто, указывать своим братьям на недостатки и ошибки, не думая о превосходстве, зазнайстве и злом умысле. Сандинист должен знать, что решения принимаются большинством, даже если он придерживается своего мнения, должен подчиняться партийной дисциплине и никогда не забывать об обязанности быть постоянно в массах, знать стремления и желания народа, чувствовать потребность общения с трудящимися.

Сандинист должен быть сильным, постоянно бороться с собственными недостатками, иметь богатую душу; быть честным и порядочным критиком — давать возможность каждому, кто ошибся, исправиться; уметь страдать, терпеть боль, выступать против врага, каким бы сильным он ни был…

Томас Борхе закончил свою речь. Зал какое-то мгновение затаенно молчал. И вдруг разразились бурные аплодисменты. Люди выражали полное согласие с Томасом Борхе.

Ликовал и я вместе со всеми. После собрания меня догнал Карлос Чаморро и спросил:

— О чем сейчас думаете?

— Мне бы хотелось одного — быть членом вашей сандинистской партии! — ответил я и по его лицу понял, как приятно ему это слышать.

Когда прощались, я от всего сердца пожелал им:

— Доброго пути вам, друзья и братья!