"Хорошо смотрит, - подумал сапожник, - прямо, честно, по- доброму... Наверно, потому, что привык на звезды смотреть!" Он добросовестно объяснил:

- Отец, да будет ему земля пухом, рассказывал, а потом в школе учили, что во втором веке до нашей эры царем Армении Великой был Арташес, что он возглавил восстание против поработителей Селевкидов и... Смеешься, да? рассердился Арт. - При чем здесь я!

Глядя на него с прежним лукавством, Гео сказал:

- Арташес, само собой, был царь молодец, только ты и впрямь тут ни при чем, совсем-совсем в другом дело. Имя "Арт" происходит от французского слова "артист", а оно - от латинского "арс", что означает "искусство"... - Он еще поглядел на взволнованного мастера и проникновенно заключил: - Даже если я это сию минуту придумал, все равно это правда. Потому что ты действительно артист и поднял свое ремесло на высоту искусства.

Много комплиментов доводилось выслушивать Арту, в том числе и содержащие только что произнесенные высокие слова. Но никому до сих пор не приходило в голову подобное этимологическое обоснование. Как и остальные 99,99 процента жителей города, мастер обладал чутким чувством юмора и отлично понял шутку. И все же сердце дрогнуло от благодарности, и не в одних словах было дело.

Лишь несколько секунд - зато почти осязаемо! - соприкасались их взгляды, и за ничтожно малый временной отрезок Арт понял то, о чем не умели, не в силах были за долгие годы рассказать тысячи звукокристаллов, каждый микрон которых был до отказа набит историями о космических путешествиях и путешественниках. Поблекли красочные описания фантастических коллизий; смешны и наивны стали дерзкие попытки проникнуть в загадки иных миров, прояснить их неземную сущность; заведомо неправдоподобными, мертворожденными сделались необычайные приключения, подвиги, а главное, сверхчеловеческие качества звездных героев - тех, о которых уже рассказал ему авточтец, и тех, что пока ждали своего часа в ячейках фонобиблиотеки... Славный парень, по сути мальчишка еще (ведь вдвое младше!), стоял перед ним - стоял, поскольку, когда волнение подняло хозяина из кресла, гость тоже вскочил. Светлые волосы, золотистая кожа удлиненного лица, высокий, глаза голубые. "Должно быть, его предки с Запада, - подумал Арт, - с побережья... Ну да разве это важно? Кажется, я понял..."

Стереотелевидение часто показывало космонавтов, и каждый раз, хотя давно пора было привыкнуть, он взбудоражено говорил жене:

- Ты замечаешь, замечаешь?! Они, как бы это сказать... Они совсем не такие, как все люди! Есть в них что-то такое, такое...

Не находя слов, раздраженно замолкал. Добрая Роза, блестя повлажневшими глазами-черносливами, охотно соглашалась:

- Твоя правда, Артюша-джан, как всегда, твоя правда! Они совсем на простых людей не похожи... Я говорю, они красивые, как наши мальчики, ангелочки прямо.

- При чем "ангелочки", при чем наши мальчики?! Наши небось спокойную работу себе выбрали, аг-ро-но-ма-ми станут, - презрительно смаковал постылое слово энтузиаст космонавтики.

Роза привычно с готовностью всхлипывала, и он торопился ее утешить:

- Я, конечно, ничего не говорю - всякий труд почетный, если нужный. Только понимаешь...

Арт замыкался в себе - сам толком не знал, что так нестерпимо требует выражения.

Сегодня, впервые в жизни лицом к лицу встретившись с космолетчиком, он, казалось, наконец понял.

Космонавтов в мире были тысячи, и все непохожие, потому что - личности. Вместе с тем их объединяло нечто общее, позволяющее о любом, пусть мимолетно возникшем в калейдоскопе лиц, с уверенностью сказать: звездолетчик! Причина была бесконечно таинственна и столь же проста: каждый - даже на Луну еще не слетавший, не говоря уже о Марсе, Венере и запредельных мирах, - хотя бы неделю пробывший в Пространстве, на всю оставшуюся жизнь сохранял в облике отпечаток неземного. Несправедливо было бы упрекать Арта в неспособности выразить это словами - никто не умел, и сами космонавты тоже. А увиденное при встрече с Гео оформилось в сознании мастера следующим образом: "Они все - смотрят не так, как остальные люди, потому что знают то, чего мы не знаем". Сапожник был чрезвычайно (хотя и несколько односторонне) начитанным человеком, понятия вроде "вечности" естественно существовали в его лексическом фонде. Тем не менее он с трепетом услышал торжественно прозвучавшее в мозгу: "Наверное, они чувствуют Вечность... хоть немного".

Движимый смятением и признательностью, Арт сказал:

- Твое имя красивее моего. Ты - Георгий, а это значит Победитель. У французов Победитель - Виктор, а у нас - Георгий... Тебе чего, Розочка?

Он не сразу заметил, что супруга успела переодеться в шикарное платье, вышитое лунами и звездами. Лебедушкой вплыв в мастерскую, хозяйка пропела:

- Не хотите ли пока еще мацони? Или гость предпочитает кофе?

- Только мацони, - не ломаясь, заявил Гео, - с детства обожаю.

Невольно шевельнувшаяся в душе мастера, натурального Отелло по темпераменту, ревность - "Ишь вырядилась!" - пристыжено стушевалась.

- Неси мацони! - распорядился хозяин; внушительно добавил: - И серьезно подумай об обеде.

- Спасибо, что напомнил! - сверкнула Роза дивными очами, на минутку забыв, как она боится мужа.

Звезды и луны скрылись за дверью. Мужчины обменялись солидарными улыбками, и Арт, хитро косясь на Гео, осведомился:

- Так что тебе требуется, космолетчик-джан? Надеюсь, не байковые шлепанцы?..

Начальник не получил своего заказа в назначенный срок. Это было первое пятно в безупречной профессиональной биографии сапожника. Он бы и с обоими заказами справился, но, опять же впервые в жизни, почти уже достроив ботинки для космонавта, безжалостно выбросил их в мусоропровод и начал все сначала. Розе было ведено:

- Скажи этому, чтобы день-два подождал. Мол, у мастера - клиент поважнее... Так и передай, смотри, слово в слово!

Проявив незаурядную изобретательность, жена вывернула ситуацию наизнанку, с выражением искренней печали уведомила должностное лицо о возникших, с одной стороны огорчительных, с другой - весьма для последнего лестных, обстоятельствах: