— Мама, мы уже говорили об этом раньше. Я понимаю, что ты предпочла бы, чтобы я был ближе, но у меня здесь есть жизнь и работа, с которой я не хочу уходить.

Она думала, что я рекламный агент. Так оно и было, так что я не думал, что это ложь, но это было настолько честно, насколько я собирался быть честным, пока мне не придётся открыть ВСЁ. Моя голова не была так глубоко зарыта в песок, чтобы я думал, что смогу держать все отдельно всегда, но я буду держать это так долго, как смогу.

Эли любил спорить.

Элайджа не очень любил драмы и не хотел, чтобы его жизнь пошла прахом.

— Если бы ты жил поближе, это было бы…

Это сведет нас обоих с ума.

— Я навещаю тебя каждые несколько недель. Ты видишь меня чаще, чем большинство сыновей, живущих в одном городе со своей матерью.

Это вернулось мне ещё одним драматическим вздохом с того края трубки.

— По крайней мере, скажи мне, что ты встречаешься с хорошей девушкой. В конце концов, я бы хотела иметь внуков.

Мы уже говорили об этом раньше. Ну, что-то похожее на правду.

— Я также сказал, что не хочу детей, и не собираюсь "оседать" с женщиной. Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть, и я слишком занят для чего-то серьезного.

К тому же я был слишком занят даже для “хорошего парня". Хотя я мог бы освободить место для фетишиста. Но дети действительно не были вариантом. Я мог понять, почему другие люди хотели их, но я знал себя достаточно хорошо, чтобы понять, что это не для меня.

Я был бы чертовски хорошим почетным дядей для чужих детей, но это максимум, что я хотел получить. Я хотел быть психом, бросающимся на пол в истерике, а не стоящим вокруг, пытаясь вести себя как функциональный взрослый, в то время как это делает ребенок.

Это же совсем не весело.

Она неодобрительно фыркнула, и я почти услышал, как она покачала головой. – Я уверена, что ты передумаешь, когда встретишь подходящую девушку. Как происходит с большинством мужчин.

И это была одна из главных причин, почему я больше ничего не рассказывал ей о своей жизни. Я сдался. Элайджа не был достаточно волевым, чтобы сопротивляться ей, даже если Эли думал, что это была бы отличная идея когда-нибудь послать всё нахрен и рассказать ей все.

— Мне нужно возвращаться к работе. Поговорю с тобой позже.

Быстро попрощавшись, я наконец повесил трубку.

Это был не самый худший разговор, который у нас был в последнее время, так что он шел в категории победы для меня, даже несмотря на то, что она была расстроена. Обычно первые две недели после моего отъезда были довольно спокойными, но в последние несколько поездок это не сработало. С каждым разом она все больше нервничала и хотела, чтобы я поскорее приехал.

Я всегда откладывал это на как можно дольше, потому что все, что она делала, это пыталась меня исправить, но это становилось все труднее. С каждым визитом Эли становилось все труднее запихивать в шкаф. На самом деле я нашёл пару феминных трусиков в своем чемодане, который даже не помнил, когда собирал в последний раз. Я либо терял рассудок, либо сознательно саботировал себя... Я просто не был уверен, что именно из двух происходило.

Пытаясь отогнать разочарование, я сел на стул и повернулся, чтобы начать работать над статьей, которую нужно было закончить. Как бы мне ни хотелось тянуть время и откладывать её, она должен быть сделана сегодня вечером, так что я не мог найти больше причин для задержки.

Два совершенно разных стола стояли друг против друга, а мой стул - посередине. Мой стол для учебы имел простые линии и очень напоминал мне Элайджу. Рабочий стол - типичный Эли. У него были изогнутые ножки и всевозможные деревянные детали, блестящие и нарядные. Из-за них комната стала тесной, но это был самый простой способ для меня держать все отдельно. Пока я жил в общежитии, было почти невозможно найти достаточно места для этого.

Это было моим первым оправданием покупки дома. Иметь что-то, что было только моим и что они не смогут забрать, когда все это взорвётся, было вторым. Да, с финансовой точки зрения это имело смысл с учетом того, где находился рынок недвижимости в то время, но остальная часть решения была чистой Эли-эмоцией. Отодвинуть разговор с матерью оказалось труднее, чем следовало бы. Я знал, что должен благодарить за это только Романа. В те дни, когда мне приходилось работать с ним, все было сложнее. Что-то в том, что меня назвали шлюхой этим насмешливым голосом, проникло мне под кожу.

К тому времени, как я закончил работу, у меня сильно разболелась голова, а нервы были как адское пламя. Вероятно, это было не самое подходящее состояние сознания для написания поста в блоге, но выплескивать на моих подписчиков все, что он говорил, становилось второй натурой. Может быть, если бы это не были мои самые читаемые посты, я бы нашел причину остановиться.

Но возможность высказаться против его осуждающего дерьма заставляла нас всех чувствовать себя лучше.

У них у всех в жизни были люди, которые просто не понимали, кто они такие и к чему их тянет. Но высказать все про “этого хрена” или “этого засранца” было забавным способом для всех них отчитать ненавистников в своей собственной жизни.

Ха, некоторые из моих курсов психологии оказались очень кстати. Подумав, что это может быть еще одна интересная магистерская программа, я быстро набросал идею на клейкой бумаге и повесил ее на стену вместе с другими эксцентричными идеями. Простые желтые для школы и розовые для работы, они усеивали офис в слегка неровном шахматном порядке.

Когда я перестал видеть светло-серую краску под бумагами, я понял, что пришло время все прибрать и реорганизоваться.

Сказав себе, что я выпью аспирин, как только все закончится, я повернулся к рабочему столу и бросился работать. Как только я закончил, и совсем не чувствовал себя плохо из-за того, что пересказал все дерьмо, которое Роман сказал ранее, я переключил свое внимание обратно на фотографии.

Большинство выглядело хорошо. Даже те, которые пришлось обрезать, чтобы мое лицо не попало в кадр, привлекали мое внимание, поэтому я знал, что мои последователи просто влюбятся в них. Они выглядели сексуально, и я знал, что эти товары будут хорошо продаваться, но некоторые цвета казались не такими. Оставив фотографии на экране, я встал и потянулся, затем начал ходить по комнате.

Чем больше я смотрел на красные трусики, тем меньше мне нравилось, как они были сняты. Что-то в освещении делало их почти розовыми. Было бы неплохо, если бы они были на самом деле розовато-красного цвета, но это не так. Эти штучки были очень красными и не будут смотреться хорошо на любом оттенке кожи. Некоторые люди не могут носить такой насыщенный красный цвет.

Как клиент, я бы разозлился, если бы подумал, что они выглядят розовыми на сайте, а затем оказался с красными трусиками или любой другой частью, которая входила в комплект. Взглянув на календарь, прикрепленный к дальней стене, я нахмурился. Между работой, учебой и какой-то волонтерской работой, на которую я подписался, мое свободное время быстро сокращалось, и я не собирался позволять этой заднице занимать его больше, чем это было абсолютно необходимо.

Предыдущая съемка заняла в два раза больше времени, чем следовало бы, так как он спорил с каждым шагом. Каждый новый наряд означал новые аргументы о том, как он должен быть освещен и какие углы я хотел захватить для сайта. Сексуальный, сладкий, дерзкий, озорной... Я хотел, чтобы у всех были разные настроения, но Роман не мог видеть дальше кончика своего носа.

Мы не продавали отделочные материалы или обувь. Мы продавали фантазию о доверии и идею о том, что у них может быть жизнь, в которой они могут быть кем угодно. Некоторые парни никогда не откроются и не скажут людям, что им нравится, но в этом нет ничего страшного, все же разные. Но я все равно хотел показать им, как это сексуально и потрясающе, когда они любят себя такими, какие они есть. Роман просто не уловил суть дела.

Вздохнув, я посмотрел на телефон. Было уже поздно, но пульсировала ли моя голова или нет, если я хотел быть в состоянии устроить пересъемки, это должно произойти сегодня вечером. На оставшуюся часть недели были запланированы другие сеансы с различными моделями и фотографами, и не было места, чтобы вписаться в еще один спарринг по ору с Романом. Ему просто придется смириться и сделать это сегодня вечером.

Взяв трубку, я мысленно приготовился к бою. Это будет долгая ночь.