Глава 13

Роман

Он невероятный.

Красивый.

Порочный.

Дразнящий.

И с таким стояком, что ткань нежных трусиков натянулась.

Это тот Эли, который притягивал меня и заставлял сойти с ума от неудовлетворения и желания.

— Вот так, Вреднюга. Снова выгни задницу дугой, и упрись руками в стену, будто я собираюсь подойти и трахнуть эту тугую маленькую дырочку.

Так что это была не та спокойная, профессиональная съемка, которую я себе представлял.

Но наблюдение за движением его тела и страстью, которая мелькала в каждом взгляде, сделало эту фотосессию самой эротичной и запоминающейся, которую я когда-либо делал.

Когда Эли бросил дразнящий взгляд через плечо, улыбнувшись так, что стали видны все его порочные желания, его спина наклонилась, и зад выглянул из-под белой хлопчатобумажной рубашки.

— О, Вреднюга, в следующий раз, когда мы будем делать фотосет, я засуну в тебя пробку, и все смогут увидеть ещё и желание на твоем лице, а не только эту невинную ухмылку.

Его охватило желание, и я делал кадр за кадром, отчаянно пытаясь поймать невероятное выражение его лица.

— Вот так. Хорошая толстая пробка, которая прижата прямо к твоей простате. Я заставлю её вибрировать и пульсировать, подтолкнув тебя прямо к краю, и задокументирую каждую волну твоих ощущений.

Сместившись, чтобы поймать немного другой угол, я продолжал фотографировать.

— Я мог бы даже снять несколько специальных фото, которые не показывают твое лицо, но которые ты сможешь использовать, чтобы показать всем своим подписчикам, как сильно ты любишь все, что я сделаю с тобой. — Эли мгновение выглядел виноватым, но я покачал головой. — Нет, Вреднюга. Я не возражаю против блога, высказываний или публикаций. Мне понравится знать, что они могут смотреть, но не трогать.

Беспокойство исчезло, но я хотел вернуть страсть.

— Как ты думаешь, им понравится смотреть, как твой твердый член натягивает ткань этих крошечных трусиков, в то время как пробка приближает тебя прямо к краю? Да, Престон с ума сойдёт от того, насколько эротичными будут фотографии.

На мгновение отложив камеру, я подошёл к Эли и провёл руками по его рубашке вниз к заднице.

— Я думаю, нам нужно увидеть побольше этого сочного зада. Особенно когда он выглядит нетронутым и таким соблазнительным.

Опустив трусики чуть ниже ягодиц, я провёл пальцами по его бедрам к эрекции.

— Да, именно так должен выглядеть мой вредина. — Нежно лаская головку его члена, я скользнул рукой под рубашку и пощипал один сосок. — Вот именно, покажи мне, как это приятно.

Голова Эли откинулась назад, и он издал низкий стон, пока я приближал и приближал его оргазм. Когда мы возобновили съемку, я начал просто. Он стоял на коленях, глядя на меня с нежным, вопрошающим выражением, почти полностью скрытый, но выглядящий как идеальный образ подчинения.

Когда наш ритм вернулся, мы постепенно меняли ракурсы, пока он не вернулся к окну. С первого кадра он выглядел именно так, как я себе представлял. Почти полностью прикрытый, но в эротичной позе... мужественный, но женственный... он был смесью противоречий, и эффект был захватывающим.

Отступив назад, я скользнул пальцами по его телу, когда снова потянулся за камерой.

— Вот так. Дай мне видеть, какой мой Вреднюга жаждущий.

Пытаясь снять каждый угол и вспышку желания, я двигался вокруг и наблюдал за своим сексуальным врединой. Встав на колени позади него, я поймал линию его ноги и зада, то место, где он исчезал под рубашкой.

— О, Вреднюга, эта фотография будет только для меня. Протяни назад правую руку и оттяни эту ягодицу. Я хочу увидеть твою идеальную маленькую дырочку. Эли застонал, но передвинул руку, схватился за задницу и выпятил её.

— О да, только для меня, но я мог бы повесить её прямо над кроватью. Тебе это нравится, Вредина? Тебе нравится мысль о том, что первое, что я увижу утром, будет твоя нуждающаяся, тугая оборка складочек, жаждущая быть заполненной?

— Да... пожалуйста... да…

Тело Эли напряглось, и я видел, как его охватывает желание. Мой сексуальный Вредина обожал, когда его выставляли напоказ и дразнили.

Протянув руку, я провел пальцем вниз по расщелине и по кольцу мышц, которые умоляли о внимании.

— Я собираюсь снять тебя так ещё раз, но после того, как ты будешь хорошо оттрахан и укрыт моей спермой. Потом я повешу это фото рядом с другим. А ты как думаешь? Нетронутое совершенство и развращенное совершенство бок о бок.

Эли начал издавать жалостливые звуки, граничащие с исступлением.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Я... Пожалуйста.

Я вошёл кончиком пальца в его тело, просто чтобы посмотреть, как растет желание.

— Что "пожалуйста", Вреднюга? Что тебе нужно?

— Разреши мне кончить. Пожалуйста. Разреши мне кончить. Пожалуйста. — Отчаянные слова вырвались хрипло и низко.

— Нет, Вреднюга. У меня все еще есть так много идей фото, которые я хочу сделать с тобой, - усмехнувшись, когда он разочарованно фыркнул, я похлопал его по заднице и встал. — Иди к кровати, Вреднюга. Мы попробуем кое-что еще. Изо всех сил стараясь повиноваться, даже когда все, чего он хотел - это кончить, Эли оттолкнулся от стены и пошел на слегка нетвердых ногах. Его глаза были расфокусированы и наполнены желанием, но было также и подчинение, проходившее через него, когда он расслабился и принял то, что я серьёзен. Его доверие было трогательным. Я знал, что он, должно быть, спорил и полемизировал сам с собой о том, чего он хочет, и честен ли я в том, чего хочу от него. Но я не собирался давать ему повод сомневаться в этом решении. Подойдя к кровати, я положил камеру и потянулся к рубашке Эли. Медленно расстегнув её, я снова заговорил. — Мы попробуем кое-что из реквизита, который ты захватил для нас. Хотя, держу пари, у тебя есть и другие штучки. Надо будет испробовать их в следующий раз.

Лаская пальцами нежную кожу, выглядывающую через отверстие, я продолжил медленный процесс его раздевания. Дрожь пробежала по телу Эли, пока я продолжал спускаться по пуговицам.

— Ты ведь позволишь мне снова тебя сфотографировать?

Мои руки коснулись его твердого члена, когда я расстегнул последнюю пуговицу. Эли тихо застонал и кивнул, но этого было недостаточно. Легонько шлепнув его по члену, что заставило его задохнуться и выгнуться ближе ко мне, я нахмурился.

— Это был не очень вежливый ответ, не так ли? Давай попробуем еще раз. — Обхватив пальцами его член, я долго и медленно ласкал его. — Ты хочешь сделать еще несколько снимков, не так ли, Эли? Ты хочешь позировать мне, пока я буду наряжать тебя и смотреть, как потрясающе ты будешь выглядеть?

Эли ахнул, и я почти почувствовал, как он пытается найти нужные слова. В конце концов, он выдавил из себя.

— Еще фотографий... да…

Потирая подушечкой большого пальца головку его эрекции, я улыбнулся, когда он задрожал и тихо заскулил.

— Я не могу дождаться, чтобы сделать еще одну съемку с тобой, после того, как мы выясним, какие еще игрушки есть у тебя в доме. Держу пари, что у тебя есть ещё какие-то штучки для шалостей, не так ли, Вредина?

Эли кивнул и заскулил, когда я убрал руку.

— Ладно, Вреднюга, давай вытащим тебя из этих трусиков.

Я знал, что моя улыбка была такой дьявольской, что он застонал. Стянув рубашку с его плеч, я заскользил руками вдоль его тела. Трусики упали на пол у его ног, смешавшись с рубашкой, оставив его красиво обнаженным, на одних только каблуках.

— Сними обувь, Вредина. Потом я хочу, чтобы ты забрался на кровать и встал передо мной на колени.

Эрекция Эли шла впереди него, пока он изо всех сил старался подчиняться. Перемена в нем, когда покорность захлестнула его, была невероятной. Эли сражался, флиртовал и сводил всех с ума... до тех пор, пока не подчинялся... а потом все остальное отпадало.

Когда он спокойно занял свое место, я подошёл к предметам, которые он собрал. Взяв сначала ошейник и поводок, я принес их под его пристальным взглядом. Застегнув кожу на его шее и привязав поводок к маленькой застежке, я дал ему опуститься вниз по груди и замереть на его члене.

Ничего особенного, но Эли не нужны игрушки и яркая одежда, чтобы выделиться. Выражение его лица и то, как его глаза следили за каждым моим движением, было видно на фотографиях. Он не тот сабмиссив, который пассивно ждёт. Он - саб, который жаждет большего и молча умоляет об этом.

Ему нужно еще кое-что.

Когда я увидел это в куче на кровати, я был потрясён и странно обнадёжен. Я не был уверен, был ли это просто случайный предмет, который он выбрал, или это что-то значило... даже подсознательно. Подняв с матраса эрекционное кольцо, я оглянулся на Эли.

Он пристально смотрел на меня, но не сказал "нет" и не подал виду, что не хочет этой игрушки. Когда я вернулся, сев перед ним на кровати, я посмотрел на него долгим взглядом.

— Ты этого хочешь, Эли?

Я спрашивал о гораздо большем, чем просто сдерживание его члена, но Эли был достаточно умен, чтобы понять это. Он медленно кивнул, прежде чем заговорить. В его голосе все еще звучала потребность, но мозг, к сожалению, снова начал работать.

— Сегодня я использую красный, желтый и зеленый как мои стоп-слова, и у есть куча херни, которую надо обсудить.

Обхватив пальцами его член, я согласился, но начал делать все возможное, чтобы вернуть его в идеальное изменённое состояние сознания, в котором он был раньше.

— Ты прав. Но ты хочешь поговорить сейчас... или позже? Я хочу закончить фотосъёмку, Вреднюга.

В другой раз я, возможно, принял бы ответственность за то, что произойдет или как долго будет продолжаться сцена, но я хотел, чтобы он увидел, что может доверять мне. И мне нужно было знать, чего он хочет. Этот Эли был тем, которого мне когда-то удалось увидеть лишь мельком, и мне было трудно удержаться от того, чтобы не переживать и не гадать, когда это закончится.