— Позже... Сэр. — Слова прозвучали напряженно, так как удовольствие нарастало, но они были прекрасны.

— Очень хорошо. Давай посмотрим, каким твёрдым мы можем сделать этот сексуальный член, прежде чем свернём съёмку. — Я постепенно увеличивал медленные ласки, которыми мучил его, пока его член не начал пульсировать в моей руке, и я почти почувствовал его едва сдерживаемый оргазм.

Я дразнил чувствительную головку большим пальцем, пока накручивал полоску кожи. Это было проще, чем я мог себе представить, но я не был уверен, взял ли он что-то нейтральное для фотографий, или же у него не было чего-то более притягивающего внимание.

Было довольно много трусиков, в которых я бы его сфоткал, и которые смотрелись бы невероятно с кольцом для члена, делающим его эрекцию ещё сильнее. Когда он был готов, я отодвинулся достаточно для того, чтобы проанализировать, как бы выглядело фото...все было почти идеально.

— Хорошо, руки за спину, Вреднюга. Да, и раздвинь ноги ещё немного.

Я протянул руку и провел пальцами по внутренней стороне бедра, а затем по его яйцам, чтобы подразнить чувствительную кожу его дырочки.

— Мы не сможем увидеть эти тугие маленькие морщинки, но я хочу, чтобы они попытались представить, как сексуально ты выглядишь.

Это избыточное чувственное ощущение было почти чересчур для него. Эли начал дрожать и тихонько всхлипывать.

— Еще нет, Вредина, теперь твое удовольствие принадлежит мне.

Ну, как только мы поговорим и обсудим наши правила и предпочтения.

— Ты должен быть очень хорошим, если хочешь, чтобы я разрешил тебе кончить. — Какая-то извращенная часть меня хотела посмотреть, как долго я смогу удерживать его в этом состоянии, не позволяя кончить, но у меня было чувство, что подчинение Эли может зайти чертовски далеко... по крайней мере, когда его член будет заперт.

С этим сексуальным образом, влезающим в мою голову, я отстранился и оттолкнул собственное неудовлетворение. Будет время кончить, даже если я подрочу только после того, как покину его дом. В тот момент я хотел запечатлеть каждый проблеск его желания и подчинения, который только мог.

С его напряженным членом и почти болезненным выражением лица, исполненным желания, фотографии были невероятными. Но нет, есть еще одна вещь, которая приведет их от невероятного к совершенному…

Наклонившись ближе, я положил камеру на кровать и приблизил рот к его члену.

— Тебе не разрешено кончать. Это не для тебя. Это для того, чтобы сделать фотографии моего Вреднюги еще лучше. Ты меня понимаешь?

Эли только стонал и дрожал. Когда я взял его твердую длину в рот, его голова откинулась назад, и он стал выдыхать случайные слова и мольбы. Облизывая и увлажняя его член, я наслаждался звуками, которые он издавал, и ощущением его нежной кожи, скользящей по моему языку.

Однажды я встретил Дома, который считал, что стать на колени для саба делает его меньше Домом. Что ж, судя по тому, как Эли умолял и извивался, стараясь не двигаться и дать мне то, что я хотел, я не видел никакой слабости в том, что делал. Когда я наконец оторвался, его член был красным и влажным, и таким твердым, что даже выглядел болезненно.

— Вот так. Так намного лучше.

Фотографии были невероятными. Маленькие прикосновения и длительные ласки держали его на грани оргазма, и фотографии были ошеломляющими. Грубые эмоции и желание, наряду с почти болезненным подчинением, вдохнули жизнь в то, что могло быть просто эротикой, и превратили это в искусство.

Было бесчисленное множество других поз, которые я хотел попробовать, но мы достигли точки, когда Эли дрожал слишком сильно, чтобы фотографии получились правильными. Поставив камеру на тумбочку, я встал рядом с кроватью и, дразня пальцами его соски, провёл по линии поводка вниз к его члену.

Этого никогда не было бы достаточно, чтобы дать ему кончить — но всегда достаточно, чтобы свести его с ума. Наконец, мой сексуальный Вреднюга сломался.

— Пожалуйста. Сэр. Пожалуйста. Хочу... Пожалуйста.

Бессвязные слова и отчаянные звуки заставили меня остановиться как раз в тот момент, когда я готовился дарить ему ласки вокруг основания члена.

— Что нужно моему вредине?

— Вы, Сэр. Больше. Пожалуйста, — Эли с трудом выдавливал из себя слова. Его расфокусированные глаза были полны желания, и дрожь, пробегающая по нему, была похожа на то, как если бы мини-оргазмы терзали его тело.

— Мой вредина хочет кончить?

— Да, — сквозь слова прозвучало отчаяние.

— А как мой вредина хочет кончить? Ты был очень хорошим для меня. Мой мальчик хочет, чтобы ему подрочили? Ты хочешь, чтобы мои руки мастурбировали твой твердый член, или хочешь снова почувствовать мой рот? Ты хочешь почувствовать меня…

— Трахни меня… — Он простонал эти слова, и его бедра начали делать прерывистые толчки, которые он, казалось, не мог контролировать. — Пожалуйста. Грубо дернув его член, я улыбнулся его отчаянью.

— Если это то, чего хочет мой мальчик. — Сосредоточившись на головке его члена, я продолжил. — У тебя есть презервативы, Вредина?

Я шёл сюда не с намерением трахнуть его. Учитывая тот факт, что мы не могли нормально общаться, я даже не представлял себе ничего подобного. Наблюдая за тем, как Эли пытается найти нужные слова, я понял, что больше не совершу этой ошибки.

Наконец он взглянул на тумбочку, где я поставил камеру. Поняв намек, я протянул руку и открыл ящик.

Бинго.

Бросив пакетик смазки и презерватив на кровать, я нагнулся и расстегнул молнию на брюках. Мысль о том, чтобы трахнуть его, будучи полностью одетым, обвилась вокруг моего мозга и не отпускала. Освободив член, я наблюдал, как Эли дрожал и облизывал губы.

Мой вредина был ошеломляющим в своем отчаянии.

— Ты готов, Вреднюга? Ты помнишь свои стоп-слова? — Первая фраза заставила его кивнуть, но вторая заставила его застонать. — Мне нужно слово, Вреднюга. Мне нужно слово, если ты хочешь, чтобы тебя трахнули.

— Пожалуйста… Да... Бля… — Взяв его рот своим, чтобы остановить бессвязные мольбы, я наслаждался тем то, как его тело прогибалось под меня, и то, как безумная потребность принимала более мягкий тон... Как будто каждое прикосновение наполняло что-то в нем.

Отстранившись, я провел руками по его груди.

— В следующий раз, когда я буду трахать тебя, я свяжу тебя и исследую каждый дюйм твоего тела. Я доведу тебя до предела и заставлю умолять об освобождении так долго, что ты будешь думать, что никогда не кончишь. — Дыхание Эли участилось, и я видел, как его эмоции забурлили при мысли о том, что он не получит оргазма — Но не в этот раз. Прямо сейчас я собираюсь использовать своего Вреднюгу и трахнуть его так сильно, что он не сможет думать ни о чем, кроме моего члена глубоко внутри него.

Эли дрожал и хныкал, но все же льнул к моему прикосновению. Двигая его вокруг, как будто он был там только для моего удовольствия, я прижал его грудь к кровати и поднял его задницу в воздуху в считанные секунды. Он задохнулся, когда внезапное перемещение застало его врасплох, но затем застонал, поняв, что сейчас произойдет.

Взяв поводок, я протянул его вниз по его спине.

— Дай мне руки, Вреднюга.

Эли издал несколько жалобных звуков, сложив руки за спиной. Обернув конец кожи вокруг его рук, я сделал это достаточно легко, чтобы выбраться, но я понял по его участившемуся дыханию и сексуальным стонам, что ему нравится впечатление, будто он в ловушке.

Если бы он пробыл в этом положении долго, я бы забеспокоился, но мы оба были слишком возбуждены, чтобы это длилось долго. Ооо, но в следующий раз мне будет так весело мучить его удовольствием.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы надеть презерватив на мой твердый член и смазать его тугое отверстие. Хриплые стоны и всхлипы были всем, что он мог сделать, когда я начал медленно входить в него одним пальцем.

Тело Эли прекрасно открылось мне. Он знал, чего хочет, и не собирался позволить чему-либо задержать нас. Через несколько минут я уже растягивал его двумя пальцами, а потом тремя, подталкивая его все выше к наслаждению, которого он отчаянно жаждал.

Ремешок вокруг члена и его врожденное упрямство были единственными вещами, сдерживающими его оргазм. Когда я, наконец, вытащил пальцы из его смазанной, подготовленной дырочки, Эли начал толкать свою задницу назад, борясь за большее. Хлестнув его по одной из ягодиц, что эхом отозвалось в комнате, я улыбнулся, когда Эли захныкал и выгнулся.

Он сожалел, что вывел меня из себя... но отчаянно нуждался в еще одном шлепке.

Потирая одной рукой красный отпечаток ладони, который расцвел на его заднице, я вздохнул с притворным неудовольствием.

— Позже я положу тебя к себе на колени и отшлепаю за непослушание, но сейчас я не собираюсь отказываться от удовольствия, чтобы дисциплинировать плохого мальчика.

Еще большее замешательство волнами исходило от Эли, поскольку он не мог решить, был ли он расстроен из-за того, что не следовал правилам, или взволнован из-за наказания. Мой вредина будет в восторге от его порки, но сначала нам обоим нужно кончить.

Втирая остатки смазки на презерватив, я поднял одну руку, чтобы удержать его связанные руки, а другой крепко сжал бедро, готовя его к тому, что должно было произойти. Подтянув свой член к его растянутой дырочке, я скользнул глубоко одним толчком. Эли вскрикнул от удовольствия, и его тело напряглось вокруг меня, пока он боролся с желанием двигаться.

Не имея рук, чтобы обхватить себя, он был оставлен на мою милость, которая, казалось, только усиливала его желание. Как только у него появился шанс привыкнуть к ощущению наполненности, я начал мучительный ритм, двигая бедрами вперед и назад, ударяя по его простате с каждым глубоким толчком.

Мольбы, всхлипы и безумные звуки вырывались наружу, пока я доводил его всё выше. Я хотел, чтобы это продолжалось вечно, но, несмотря его хорошее поведение, он уже давно был твердым, и на данный момент это был максимум для его тела. Я знал, что он скоро кончит, с разрешением или без, как бы хорошо он ни старался. Не утруждая себя борьбой с нарастающим оргазмом, который грозил обрушиться на меня, я говорил ему, как он сексуален, как прекрасно он подчиняется, как красиво выглядят фотографии и все то, что я собираюсь сделать с ним однажды.