Глава 14

Эли

Мне было слишком тепло и уютно, чтобы просыпаться, но когда подушка зашевелилась, мозг начал лихорадочно искать ответы.

Роман.

Все, что произошло, разрушающе вернулось назад, и часть меня пыталась еще ненадолго притвориться спящим. Я не хотел знать, что произойдет, когда реальный мир снова вторгнется в мою жизнь. Я уже лучше понимал, что пошло не так в первый раз, но в глубине моей головы все еще был ноющий страх, что все это снова взорвется.

— Я не подушка, которую можно взбить, Эли. Перестань дергаться, — смеющийся голос Романа заставил меня замереть и осторожно приоткрыть один глаз. Я свернулся калачиком, прижавшись к нему, и используя его плечо как подушку. Повернув голову, я обнаружил, что смотрю в улыбающееся лицо Романа.

— Ты храпишь.

У меня отвисла челюсть.

— Я не храплю.

Он хихикнул.

— О, храпишь, но это мило.

Быть названным милым храпуном всё же лучше, чем то, что могло случиться, но я все еще хмурился на него.

— Ты сошел с ума.

— Это не значит, что я ошибаюсь, — он повернул голову, чтобы приблизиться, и поцеловал меня чуть ниже линии волос, отчего у меня сжало желудок. — Ты спишь очень крепко.

Я пожал плечами, не желая спорить о чем-то столь очевидном.

— Я вырубаюсь после оргазма. Чем больше удовольствие и чем дольше подчинение, тем глубже я погружаюсь.

Роман все еще был одет, но он накрыл меня краем одеяла, так что я не ощущал себя достаточно голым, чтобы мне было неловко. Неготовый вернуться к нормальной жизни, я прижался ближе и положил голову ему на грудь, закрыв глаза. В его голосе послышалась улыбка.

— Ты собираешься дальше спать?

Пожав плечами, потому что не мог решить, я глубоко вдохнул и начал рассеянно пробегать пальцами по пуговицам на его рубашке. Руки Романа скользнули под одеяло и стали ласкать мою спину. Он ждал ответа, но заговорил, когда стало ясно, что я не собираюсь брать это обязательство.

— Как насчет того, чтобы заказать нам пиццу? Тогда тебе не нужно будет функционировать, но я все равно смогу запихнуть в тебя немного еды.

— Уже так поздно, что время для ужина? — я надеялся, что не проспал так долго.

— Так-то да.

— Чёрт, — у меня слишком много дел, чтобы позволить себе долго валяться. — Я не хочу вставать.

— Мне кажется, ты пропустил часть фразы, — усмехнулся Роман.

Возможно.

Не желая отмахиваться от явного намека на то, что мне придётся раскрыться, я вздохнул.

— Мне нужно закончить домашнее задание и просмотреть кое-какие финансовые отчеты. — Я ждал каких-либо признаков того, что он рассердится из-за работы, но он просто продолжал нежные прикосновения.

Его вопрос вообще оказался не о работе.

— Что за домашнее задание?

— Я получаю магистерскую степень, и это бесконечное дерьмо. Но, к сожалению, кое-что из этого действительно оказалось полезным, поэтому я продолжаю продираться сквозь него. — это значительно упростило работу с банкирами и финансовыми отчетами, но они никогда не были моей любимой частью работы.

В словах Романа ясно читалось любопытство.

— Твоя магистерская степень?

Я кивнул и отодвинул страх, что я чересчур откровенен, на задний план. Если я не откроюсь ему, то никогда не узнаю, действительно ли он заслуживает доверия.

— Да, моя семья не знает наверняка, чем я зарабатываю на жизнь и о компании, так что учебные дела их вполне устраивают. И я не возражаю. Мне нравится быть занятым.

Он все обдумал, но вместо того, чтобы спросить о моей семье, его вопрос направил разговор в иное русло, чем я ожидал.

— Что значит "о компании"?

Сказал "А", говори и "Б". Если он собирается остаться, то я не собираюсь начинать все с лжи.

— Она принадлежит мне. Ну, пятьдесят один процент. Престон занимается наймом и... ну, увольнением… Я не имею большого отношения к текучке. Я накладываю вето на новых сотрудников, если они доставляют мне неудобства, но это все.

Роман молчал, пока я говорил, поэтому я быстро выдавил из себя остальные слова, прежде чем он успел ответить.

— Это была не моя идея уволить тебя, но он бы не передумал, и в тот момент я не знал, что делать.

Роман долго молчал, и его руки перестали двигаться, поэтому я занервничал еще больше. Когда он, наконец, очнулся от каких бы то ни было мыслей, которые его отвлекли, он снова начал медленные прикосновения и заговорил.

— Ты основал компанию? Я начинаю думать, что мне, ребята, следовало бы провести больше исследований о вас.

— Это не общеизвестно, и тебе пришлось бы поискать что-то обо мне, но вроде как я основал её. В колледже, когда я, наконец, получил достаточно свободы, чтобы исследовать кто я есть вдали от своей семьи. — Это было немного преуменьшением, но вместо того, чтобы отвлекаться, я продолжал объяснять. — Они даже не знают, что я гей, не говоря уже обо всем остальном, и не поймут этого. По крайней мере, я предполагал, что они этого не поймут. У моей матери чуть не случился сердечный приступ, когда я надел розовый галстук на вечеринку, которую она устраивала.

— Ну, я вёл блог о нижнем белье и очень откровенно рассказывал о том, что узнал о БДСМ и тому подобных вещах. Это было весело, но не совсем работа. Короче говоря, Престон узнал, чем я занимаюсь, и придумал, как сделать это настоящим бизнесом. С тех пор как я начал заниматься моделингом и ведением блогов, он настоял на том, чтобы у меня был контрольный пакет акций компании.

И снова Роман пошел не тем путем, которого я ожидал. Он просто поднял руку и погладил мои волосы, после чего вроде как обнял меня.

— Хорошо, что он присматривал за тобой.

Кивнув, я прижался ближе и угнездился под его боком, так что мой член прижался к его бедру.

— Да, он был хорошим другом с самого первого дня.

— Вы когда-нибудь были вместе? — любопытство в его голосе было слишком милым.

Стараясь не улыбаться, я покачал головой.

— Нет, не совсем, просто шалости, но ничего серьезного и никакого секса. Ему нравятся милые, тихие парни.

— Я почти слышал, как ты закатываешь глаза, — усмехнулся Роман.

— Это такое клише, — кивнул я ухмыляясь.

— Что, кроткие милые сабы, которые хотят, чтобы их развратили? — он рассмеялся, а я фыркнул в ответ на его вопрос.

— Да.

Он шевельнулся, и это было похоже на пожатие плечами, но мне было слишком комфортно, чтобы посмотреть.

— Это клише, потому что это сексуально.

Ему лучше не хотеть кого-то кроткого и милого.

— Ты, вроде, не хочешь склонить на тёмную сторону манерного маленького саба.

Роман громко рассмеялся.

— Нет, мне нравятся вредины, которые уже прочно укоренились на темной стороне и нуждаются в порке и твердой руке, чтобы помочь им вспомнить, как себя вести.

Слегка ухмыльнувшись, я кивнул.

— Я очень рад.

Наконец, почувствовав себя достаточно комфортно, чтобы перевести разговор на что-то более сложное, я заговорил снова.

— А ты уверен, что все остальное тебя не волнует? Случившееся... фотографии, которые мы сделали, и те, которые я делаю для сайта... просто... все?

Долгая пауза, пока Роман, казалось, обдумывал вопрос. Мне нравилось, что он не торопится, но тишина заставляла меня нервничать. Когда он наконец заговорил, я почти затаил дыхание, ожидая, что он скажет.

— Мы оба ответственны за то, что случилось раньше. Во всем виновато слишком много предположений с обеих сторон и нехватка реальных разговоров. Да, я не должен был валить в кучу тебя и моего бывшего, и ты не должен был думать, что я засранец лишь потому что ты вредничаешь. Это немного грубо, если честно, но я не злюсь.

Облегчение, пробежавшее через меня, заставило мой разум изо всех сил сосредоточиться на остальных его словах, когда он продолжил.

— У меня никогда не было проблем с фотографиями или с тем, как сексуально ты выглядишь на них. Я знаю, что говорил какую-то дерьмовую чушь, но это был просто способ выхода негативных эмоций. Я просто фотографировал тебя, чтобы показать в выгодном свете, как невероятно ты выглядишь, когда подчиняешься, чтобы показать другим людям, которые хотят таких же фотографий. Я говнюк, но не лицемер.

— Я соглашусь с частью о говнюке и пока воздержусь от суждений обо всем остальном, — кайф от растаявшего стресса был моим единственным оправданием.

Роман фыркнул, но в остальном проигнорировал мое язвительное замечание.

— У нас обоих есть причины осторожничать... но я хочу, чтобы ты знал, что я имел в виду то, что сказал. Теперь тот же вопрос к тебе… Тебя беспокоит то, что случилось? Тебя беспокоит мысль о том, что я показываю твои фотографии, либо мысль о том, что я снимаю других мужчин, вызывает у тебя дискомфорт?

Ответить было не так трудно, как я боялся.

— Кое-что из этого все еще беспокоит меня… Я бы солгал, если бы сказал иначе. Но я не хочу, чтобы это гноилось между нами…Ты же хочешь, чтобы были МЫ, так?

— Да, — его голос был тверд, с явственно слышимой решимостью. — Я понятия не имею, как это будет выглядеть и как мы это устроим, но я не из тех парней, которые занимаются сексом на одну ночь. Мне нравятся обязательства. Это слово может иметь множество значений в отношениях... и я видел некоторые действительно удивительные, поэтому знал, что надо нажать для получения более подробной информации.

— Определи обязательства.

Должно быть, это прозвучало более скептически, чем я предполагал, потому что Роман рассмеялся.

— Никаких гребаных других людей… Я не собираюсь делать что-то безумное, например, говорить тебе, чтобы ты не раздевался, Вреднюга.

С небольшим облегчением, я кивнул ему в грудь.

— Так сойдёт.

— Со временем мы придумаем правила, которые будут работать с нами. Нам не нужно сразу все выяснять. Но мы будем общаться и не будем делать глупостей. — Это прозвучало как ободряющая речь, которую он уже произнес себе, и это было так мило, что мне захотелось улыбнуться.

— А если я буду вредничать? — с таким же успехом можно сразу выяснить эту часть, чтобы не было никаких сюрпризов.