Не зная, что делать, я драматично бросился на колени Престона и поцеловал его. Затем прошептал, что если он наймет этого стрёмного парня, я снова буду помогать ему с бухгалтерией. Этой угрозы было достаточно, чтобы он понял, насколько я серьёзен.

Стрёмный парень был арестован через несколько месяцев за размещение скрытых камер в раздевалках, поэтому мы тщательно пересмотрели нашу практику найма работников. Именно тогда мы и создали процедуру вето и начали заставлять всех знакомиться хотя бы с некоторыми моделями на фотосессии.

Люди очень быстро показывали свою уродскую чудаковатость или свою же бросающую в дрожь сторону, при виде голых сексуальных парней.

За те пять лет, что мы реализовывали право вето, не было никаких проблем. Так было до Романа.

— Даже не знаю. Он не сделал ничего такого, из-за чего бы я думал, что он ужасно странный или закончит в тюрьме, но я серьезно почему-то ему досаждаю.

— Может, мне перезвонить ему и сказать, что я передумал? Это не мою голую задницу он будет фотографировать, и я не хочу, чтобы ты чувствовал себя небезопасно или неудобно, Эли. Я говорил это с самого начала, когда ты не хотел отказываться от блога и фотографий. — Престон был явно обеспокоен тем, как прошло интервью.

Престон сделал все возможное, чтобы отговорить меня продолжать сниматься. Даже при том, что я был осторожен, чтобы не показывать лицо, и не предоставлять слишком много личной информации, он все еще думал, что это опасно. А мне это нравится. Я люблю свободу, которую это даёт мне, и я могу просто быть собой и получать удовольствие.

Это на самом деле единственная часть моего дня, которая в основном только для меня, лично моя.

Да, формально это была работа, но ее создал я сам. Он был прав, это - мой ребенок, и я не готов устраниться от этой части. Я, вероятно, закончу морщинистой восьмидесятилетней моделью в трусиках, все еще пытающейся трясти своей задницей в онлайне, но это меня это устраивало.

— Подождем несколько недель и посмотрим, что из этого получится. Если ему не нравлюсь только я, то я просто смирюсь с этим. Я больше волнуюсь за всех остальных и за то, какими получатся фотки. И, если они окажутся такими же, как эти гребаные яблоки, тогда я слечу с катушек, и он уйдет. Договорились?

Престон рассмеялся.

— Договорились. Но если мы получим от него отличные фото, то мы с ним застрянем, так как среди портфолио всех фотографов эти - оказались самыми лучшими.

Я кашлянул.

— Гм, этих-то мы и не получили, помнишь? О лишь прислал грёбаные фрукты. Вздохнув, Престон покачал головой.

— Он должен был прислать также и другие фото. Это же магазин фетиша и нижнего белья, о чем он только думал?

Я фыркнул.

— Только не своей маленькой головкой, это уж точно.

Престон издал такой звук, как будто подавился, поэтому я покачал головой и усмехнулся.

— О нет, ты не должен строить из себя скромницу. И ты знаешь, что я прав. Лучшие фотографы, которые у нас были, оказывались теми, кто любил эту тему. — Я думал, что это прозвучало довольно профессионально.

Престон так не думал, потому что рассмеялся.

— Значит, единственные хорошие фотографы - это похотливые парни, которым приходится идти домой и дрочить после того, как они видели вас, ребятки, целый день?

— Эй, мне нравится Тоби, он такой милый малыш. Просто немного нервничающий и скованный. — Тоби был одним из фотографов, которые иногда работали с нами, и он был таким няшкой.

Застенчивый и тихий, Тоби оживал за камерой, и по фотографиям, которые он делал, и по тому, как он иногда заводился, было ясно, что он любит нижнее белье...и парней. Я просто не был уверен, было ли это потому, что он хотел носить такое бельё, или ему нравились мужчины, которые его носили. Я пытался подтолкнуть его, но он краснел и замолкал.

И не желая прогонять классного фотографа, я старался дать ему немного пространства и позволить ему работать с ребятами попроще, которые выглядели потрясающе в романтическом стиле, который Тоби, казалось, пробуждал в них. Иногда это было тяжело. У меня было почти непреодолимое желание тыкать в людей пальцем, пока я их не пойму.

Престон сказал, что это ненормально, и превращает меня в зануду.

Я же думаю, что это делает меня милым и экстравагантным.

— Мы все любим Тоби. И не его мы здесь обсуждаем. Роман. Мы пытаемся решить, не облажались ли мы, наняв его.

Престон снова посмотрел на компьютер.

Он хотел Романа. Не в сексуальном плане. У меня было ощущение, что они оба были довольно сильными топами и доминантами. Нет, он хотел, чтобы новые фотографии, сделанные Романом для сайта, имели те же черты, что и на БДСМ-фотографиях, которые мы нашли. Он был прав.

Но я также думал, что это обернётся против нас и грызанёт нас за жопу.

— Мы подождем немного и посмотрим, что из этого выйдет. Все будет хорошо.– Обычно я был тем неврастеником, которого надо было уговаривать, и видеть Престона обеспокоенным чем-то было странно.

— Эта компания - наша семья.. Это не традиционно ни в каком смысле, но это работает для нас и для бизнеса. Я не хочу делать ничего, что могло бы разрушить всё это. — Компания, возможно, и была моим детищем, но Престон помогал растить ее так же, как и я. А может, и больше.

— Один человек, даже если он чокнутый, не создаст абсолютного хаоса. Все будет хорошо.

Черт, да что может пойти не так? Это же всего лишь один парень.