4

– Официально заявляю: я объелась, – объявила я. – Ты столько десерта заказал!

– Думал, ты сладкоежка, раз любишь печь, – ответил Тристан, сделав глоток вина.

Ужин прошел восхитительно. Это были, наверное, самые потрясающие блюда, которые я когда-либо ела, однако мужчина передо мной затмевал собой все. Даже по сравнению с тортом из темного шоколада с имбирной заливкой и крем-брюле, он находился вне конкуренции. А это о чем-то да говорило, учитывая мои трепетные чувства к крем-брюле.

– А вот ты съел мало, – заметила я, ведь судя по внешности Тристана, баловал он себя не очень часто.

Его взгляд вспыхнул, и я тут же покраснела – мне было абсолютно точно ясно, о чем он молча говорил: «Десерт я получу позже».

Я попыталась отвлечься: посмотрела в окно, отметив, что в отличие от прошлого раза, теперь виднелись река и мост, сверкавший в ночи яркими огнями, отражавшимися в воде. К счастью, я не боялась высоты, иначе было бы еще страшнее смотреть вниз на людей и улицы. Внизу все выглядело миниатюрным, словно кукольный домик, с которым я играла в детстве. Интересно, ощущали ли Блэквеллы тоже самое, находясь здесь?

Тристан теплой рукой накрыл мою ладонь и помог подняться. Он подвел меня к стеклянным дверям, выходившим на открытый балкон, опоясывавший верхний этаж. На такой высоте очень сильно дул ветер, но мужчина обнял меня сзади, согрев своим теплом. Тристан потрясающе пах – тем самым ароматом, которым я быстро стала одержима.

Свежий воздух обжигал мои раскрасневшиеся от вина щеки, но это успокаивало. Взглянув на огни города, я улыбнулась, утонув в объятиях Тристана, который казался слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Если мы продолжим в том же духе, я могла бы в него влюбиться. Наша беседа за ужином протекала непринужденно и естественно. С Тристаном было легко общаться, он умен и обаятелен. А удивительный секс с ним... выходил за все грани разумного.

Да, я запросто могла полюбить такого мужчину, как Тристан Блэквелл.

– Как красиво, – прокомментировала я.

– По-моему, один из лучших видов на город.

– Часто здесь бываешь? Персонал, кажется, тебя знает.

Тристан тоже был знаком со многими из них – знал по именам официантов, которые подавали блюда.

Он на мгновение заколебался, и я подумала, не приводил ли он сюда все свои «свидания». Мысль обеспокоила меня, хотя я понимала, что не имела на это никакого права. Тристан красивый, харизматичный мужчина. Разумеется, он часто встречался с девушками.

– Да. Это был любимый ресторан моей сестры.

Тристан коротко упомянул о сестре за ужином, когда мы обсуждали спорт, которым занимались в детстве. Он сказал, что его сестра Ария любила теннис больше, чем он, хотя и занимался им до шестнадцати лет, а ей пришлось расстаться со спортом в двенадцать. Тристан казался удивленным, когда произнес ее имя, будто не привык говорить о ней.

Сестра, по всей видимости, была еще одной больной темой, но мне стало любопытно.

– Ей здесь больше не нравится?

Наступила пауза.

– Она давно здесь не была.

В этой истории скрывалось нечто большее. Я могла бы расспросить, но мне не хотелось слишком любопытствовать и портить вечер. Тристан был мастером уклоняться от вопросов, на которые не хотел отвечать. Настолько, что ему следовало стать политиком.

Он был напряжен, но когда я сменила тему, то почувствовала его облегчение.

– Напомни, когда ты едешь в Германию?

– Во вторник. Вернусь поздно вечером в субботу, – Тристан уткнулся носом мне в шею. – Будешь скучать по мне?

Я рассмеялась.

– По-моему, я достаточно потешила твое самолюбие, тебе не кажется?

Грудь Тристана завибрировала от смеха, я ощутила его теплое дыхание на своей коже и буквально растворилась в нем. Конечно, я буду скучать по Тристану. По всему этому. И скорее всего, завалю себя работой, чтобы отвлечься.

– К тому времени, как ты вернешься, мы переделаем твой вестибюль.

– С нетерпением жду результата твоей работы, – ответил Тристан.

– Ну, моей и Энни. За ней во всем всегда последнее слово.

– Тебе нравится на нее работать? Я мало о ней знаю, но ее очень рекомендуют.

– Нравится. Она великолепна. Я когда-то начинала у нее и была застенчивым, заикающимся стажером, которая едва могла пройти стадию собеседования. Но я рада, что Энни дала мне шанс. Надеюсь, она не пожалеет, – честно призналась я.

Я всегда боялась разочаровать Энни, так как она стала не только моим боссом, но и другом за те годы, что мы с ней работали. Вот почему я надеялась, что история с Тристаном не выйдет мне боком.

– Не представляю тебя застенчивой.

– Но я такой была, – улыбнулась я воспоминаниям. – Из-за людей я нервничаю. Просто привыкла находить с ними общий язык.

– Из-за меня ты тоже нервничаешь? – поинтересовался Тристан, развернув меня в своих объятиях к себе лицом.

Его волосы были взъерошены ветром, а глаза блестели. Мое сердце заколотилось в груди лишь от того, что я взглянула на этого мужчину.

– Больше, чем кто-либо другой, – тихо призналась я и почувствовала, как его руки коснулись моей обнаженной спины. Внезапный жар ощущался удивительно.

– Почему?

Я тяжело сглотнула, облизнув губы. Он заметил это движение и погладил кончиками пальцев мою спину.

Мне хотелось сказать, что Тристан нервирует меня из-за появляющихся чувств – он потихоньку разбивал мне сердце. Но я не стала это озвучивать, подумав, что подобное могло его напугать. У нас ведь не было никаких отношений. И хотя я чувствовала с ним связь, не возникавшую ни с кем другим, я знала, что происходившее между нами могло легко исчезнуть. Наше положение было шатким, одно неверное движение разнесло бы все на куски, и пришлось бы столкнуться с убийственными последствиями.

Поэтому я струсила.

– Наверное, все дело в твоей дьявольски красивой внешности.

Быстрая вспышка разочарования мелькнула в его взгляде и улетучилась прежде, чем я успела в ней убедиться. Несмотря на это, Тристан ухмыльнулся.

– Я тебя за это не виню.

Ахнув от мужского высокомерия, я шлепнула Тристана по мускулистой груди. Он рассмеялся, поймав мои руки и зажав их между нами. Затем наклонился и завладел моими губами.

И я растаяла. Когда дело касалось Тристана, то все казалось невесомым. Я не могла даже смутиться, особенно когда он целовал меня так, как мне нравилось – словно я единственная женщина во всем мире. Сначала мягкое прикосновение губ, а затем жесткое и сладкое давление. Снова и снова губы Тристана сводили меня с ума.

Мир закружился, и я улыбнулась в ответ на поцелуй.