— Ты вызвался на миссию, когда я уже была беременна?

— Нет, раньше. Когда я собирался в эти поездки, это напомнило мне, каково это, чувствовать себя обязанным за что-то. Я совершал ошибки на каждом чертовом повороте. Быть твоим мужем было так изматывающе.

— Итак, она была просто способом избежать этих ужасов?

— Натали, это был способ сбежать от страха не быть мужчиной. Не из-за тебя. Разве ты не понимаешь?

Он ждет, но я не произношу ни слова.

— Это произошло из-за меня. Я был не способен дать тебе, моей жене, женщине, за которую я бы отдал жизнь, малыша. Я был неудачлив во всем. Она не видела этого во мне. Она видела меня сильным, зрелым мужчиной, который не был неудачником. Мне нужно было, чтобы она забрала мою боль.

— Она стоила того?

— Дело не в ней.

— Хотел бы ты вернуться и сделать это снова? — спрашиваю я, и в моих словах звучит боль открытой раны.

Аарон смотрит в сторону, а потом возвращает взгляд на меня.

— Она давала мне то, чего ты дать была не готова. Она смотрела на меня, как на мужчину. Она смотрела на меня, как на героя. В ее глазах я был тем, кто достоин любви. Мне нужно было это. Я заслужил это.

— Хотел бы ты сделать это снова? — спрашиваю я еще раз.

— Я не знаю!

Я смотрю на него, и он знает меня достаточно хорошо, чтобы увидеть боль, злость и безысходность в моем взгляде. Аарон знает, что это конец для любого шанса, который у нас был.

Он только что потерял меня.

Навсегда.