Правда, спать легли не все, первым делом, помня об опасности недобитых упырей, запаслись топливом и развели три больших костра по периметру поляны. Спать завалился Регис, ему нужнее, маг совсем сдал к вечеру, так и помрёт случайно, пусть уж отдыхает. Легла и Жанна, пристроив под боком Андрея, правда, сказала, чтобы разбудили ближе к рассвету, она покараулит. Сам я вызвался дежурить первым, а после двух часов разбужу Крейга.

Сидеть и смотреть в чащу было тяжело, сказывалась уже третья бессонная ночь, даже наскоро сваренный кофе никакого действия уже не оказывал, организм упорно требовал своё. Где-то после полуночи я всё же стал засыпать, даже дробовик уронил, но перед этим успел подбросить веток во все три костра. Собственно, поэтому, когда твари сунулись в наш лагерь, у них ничего не получилось. Свет и жар от огня заставили отшатнуться, непонятная тварь взвыла, хотя в этом вое, помимо ярости, слышалась также боль и отчаяние близкой смерти. Открыв глаза, я подхватил выпавший дробовик и сразу пальнул навскидку. Специальных патронов у нас не осталось, стрелял обычной картечью, но в этот раз хватило и её. Комок тьмы кувыркнулся назад, а потом и вовсе укатился в чащу, оглашая окрестности громкими стонами. Мои спутники подскочили, но, увидев, что опасности уже нет, снова попадали спать.

Был в этом и положительный момент. Сонливость с меня как рукой сняло, теперь я сидел бодрый, инстинкт самосохранения оказался сильнее сонливости. Крейг, поспавший часа четыре, принял у меня дежурство, а я немедленно завалился спать, едва выпустил ружьё из рук. Не знаю, происходило ли что-то ещё, но подозреваю, что не проснулся бы даже от выстрелов над ухом.

Когда открыл глаза, было уже светло. Жанна разогревала на костре остатки консервов и кипятила воду в котелке. Регис рассказывал вполголоса какую-то историю, говоря сперва на местном наречии для Крейга, а потом повторяя то же самое для нас по-русски:

- Я только теперь понял, почему нечисть Лихолесья стала активной именно в последние сорок-пятьдесят лет, по крайней мере, до этого там были случаи появления потусторонних сущностей, но единичные, после прорывов межмировой ткани, который быстро закрывались сами по себе, а уж о регулярном похищении людей точно никто не слышал. Те редкие случаи, когда кто-то пропадал, можно объяснить случайностью.

- А потом появился это хмырь, - закончил за него я.

- Это не просто хмырь, - Регис не стал уточнять новое слово, видимо, догадался о значении. – Я только потом сообразил, кого он мне напоминает. Это был маг, маг из прошлого.

- Ты его помнишь? – удивился я. – Так сколько тебе лет? Если всё это началось полвека назад?

- Я и не говорю, что видел его живым. Спасибо, - он поблагодарил Жанну, принимая из её рук бутерброд из галеты и ложки тушёнки. – При обучении молодых адептов в обители магов, в обязательном порядке преподают биографии наиболее выдающихся её выпускников. А помимо описания заслуг в развитии магии, к ним прилагаются портреты, написанные лучшими художниками.

- И ты его узнал?

- Именно, лицо запало в память, я вспомнил, где его видел, а потом и его имя, звали его Айлет Седой, а потом в памяти всплыли обстоятельства гибели. А обстоятельства таковы, что никто его не видел мёртвым. Он просто исчез пятьдесят лет назад, отправившись в эти места изучать тайны древней культуры. Его спутники потом были найдены мёртвыми, причину смерти установить не удалось, трупы обглодали хищники, а его самого не нашли вовсе. А маг такого уровня – не та фигура, что может заблудиться в лесу или стать добычей зверя.

- Что же заставило его пойти на такой шаг? – спросил Крейг. – Это ведь предательство.

- Именно так, - согласился Регис. – Что же до причин, то они на поверхности. Страх смерти, присущий любому человеку. Известно, что маги живут дольше других людей. Сама магическая сила поддерживает тело, да и любые болезни получается эффективно лечить. Но даже так век мага недолог, на моей памяти только один перешагнул отметку в сто пятьдесят лет, и последний десяток из них был уже ни на что не способной развалиной. А маг Айлет был стар даже по меркам магов, он бы скоро умер, а древние создания предложили ему подарок, вечную жизнь, за которую нужно платить чужими жизнями. Он согласился и стал ключом для них, а они поддерживали его существование в этом мире.

- Ладно, хватит болтать, - Жанна встала, закинула остатки еды в мешок и стала прилаживать Андрея на самодельную колыбель у себя на груди. – Пора идти, не хочется потом догонять своих.

Спорить с ней было невозможно, времени у нас оставалось совсем немного, даже с учётом того, что караван здорово петлял по дороге, а мы сейчас прём напрямик, скорость у них куда выше, надо полагать, добрались до жилья уже на следующий день к вечеру. А нам ещё два дня топать, и не факт, что успеем.

Глава четырнадцатая

Мы успели. К вечеру третьего дня лес начал постепенно редеть, деревья стали тоньше и, к нашей радости, появились следы человеческих порубок. Страшный лес, где до сих пор блуждали осиротевшие монстры, наконец, остался позади, перед нами открылось заснеженное поле, а в тусклом свете заходящего солнца получилось разглядеть поднимавшийся дымок. Саму деревню разглядеть не получалось, а вот столб дыма поднимался едва ли не в стратосферу.

А вот идти дальше сил уже не было, снег по мере продвижения становился всё глубже, мороз давил с удвоенной силой, мы шли почти без отдыха. Еда закончилась ещё вчера днём, последние крохи мы отдали ребёнку. Оставался последний бросок в пару километров, а сил на него не оставалось.

Оставив товарищей на месте, я медленно, через шаг спотыкаясь, побрёл в сторону дыма, скоро солнце сядет и направление потеряется. Расстояние сокращалось медленно, слишком медленно, когда силы подошли к концу, я просто сел на снег и, сбросив с плеча дробовик, дважды выстрелил в воздух. А потом достал из кармана разгрузки последнюю светошумовую гранату, с великим трудом поджёг фитиль и, едва успев отвернуться, бросил её на метр вперёд. Глаза остались целыми, а вот по ушам долбануло знатно, даже натянутая шапка не спасла. Теперь только ждать, звук на морозе далеко слышно.

Глаза уже стали слипаться, когда впереди послышались голоса. Чуть позже я различил светлые пятна, а потом чьи-то сильные руки подняли меня и откуда-то издалека раздался глухой голос Модеста:

- Паша, очнись, где остальные?

- Там, сзади, - пробормотал я, - они живы, все, только устали и голодны, там, позади, за моей спиной.

Свет перед глазами померк, а я почти упал на спину, но меня подхватили и понесли куда-то. Очнулся я через несколько часов в тёмной комнате. Свет попадал туда сквозь щели в двери, я был накрыт одеялом, а рядом лежала женщина. Оба мы были голые, а тела наши были ненамного теплее ледышек. Кто же так согревает, надо было с кем-то тёплым положить. Чуть поодаль стояла люлька с посапывающим Андреем. Хорошо, что парень выжил, очень хорошо. Обидно было бы вырваться из лап упырей и погибнуть от переохлаждения на пороге дома.

- Жанна, - прошептал я ей на ухо, хотел сказать громче, но голос осип, позволяя только шептать.

- Чего, - промычала она в ответ, голос был заторможенным, сказывалась гипотермия.

- Тебе холодно? – вопрос был к месту, меня начинал бить мелкий озноб, температура тела повышалась до нормальной, а организм на это реагировал так.

- Холодно, но это хорошо, постепенно отогреемся, тут в горячую ванну надо, но у них только для Андрюши нашлась лохань. Двигаться надо, хоть немного.

Я прервал поток слов долгим поцелуем, губы её были ледяные, но во мне, кажется, стала просыпаться жизнь.

- Так тоже можно, - с улыбкой сказала она и слабой рукой притянула мою голову к себе.

Дальнейшее пересказывать нет никакого смысла. Что обычно бывает между мужчиной и женщиной? Вот именно, и у нас всё то же самое. Под конец мы даже немного согрелись, хотя вначале процедура напоминала развлечения некрофилов. Чуть позже мы попробовали повторить, но нас прервал захныкавший Андрей, пришлось его долго баюкать, а потом и нас догнала усталость. Следующее пробуждение наступило на следующий день, причём, в районе обеда.

Жанна быстро оделась, потом сбегала куда-то, вернувшись с миской горячей каши, которой начала кормить ребёнка.

- Там сегодня за обедом совещание, - проинформировала она меня. – Сходи ты, я с ребёнком побуду, потом перескажешь.

Я встал и с великой неохотой начал одеваться. Попутно рассмотрел свою одежду на предмет повреждений. Таковых, увы, хватало. Вот на рукаве прореха, это мне упыри в подземелье разорвали, вот воротник частично оторван, уже пришивал однажды, потом опять оторвали. Попробовать заштопать, или новый комок достать?

- У тебя же сменка есть? – спросила Жанна, не отрываясь от кормёжки, Андрей после пережитых лишений ел за троих, что не могло не радовать. – Надевай новое, а я попробую заштопать.

- Ты серьёзно? – я от таких заходов слегка растерялся.

- Не надо, а, - попросила она. – Абсолютно серьёзно, постираю, заштопаю и отдам. Только никому не говори.

- Спасибо, - я полез в мешок за новым обмундированием.

Через полчаса, одетый в чистое (даже ботинки почистил), я прибыл в обеденный зал, попутно выясняя, что здесь и как. Небольшая деревня находилась чуть в стороне от дороги, но отворот туда был, а потому для путников поставили небольшой постоялый двор, каковой наша команда сейчас целиком и занимала. Все наши собрались в небольшом зале, сдвинув два прямоугольных стола вместе и придвинув к ним лавки. Прислуга постепенно заставляла стол блюдами разнообразными закусками, среди которых преобладала местная дичь. Тут же появились кувшины с пивом и какие-то соленья. А вот хлеба было маловато, видимо, мука здесь в дефиците.