— Я не знала, как обстоят дела. — Я тоже могу быть честной.

— Что это значит? — скептически спрашивает он.

Похоже, он обиделся. Неужели забыл о нашем коротком разговоре в прошлое воскресенье?

— Джесси, когда я видела тебя в последний раз, ты вел себя как незнакомец, сказал, что я — чертова динамщица, причинившая тебе неисправимый вред. Прости, что я несколько настороженно ко всему отношусь.

Его оскорбленный взгляд мгновенно исчезает, сменяясь выражением сожаления.

— Прости. У меня и в мыслях такого не было.

— Ладно, — вздыхаю я.

— Иди сюда. — Он похлопывает по матрасу, я подхожу и укладываюсь рядом с ним. Мы лежим на боку лицом друг к другу, положив головы на согнутые руки. — Ты больше никогда не увидишь этого человека.

Я на это надеюсь, но сомневаюсь в его уверенности. Один глоток — и я столкнусь лицом к лицу с грозным зверем, который мне очень не нравится.

— Ты больше никогда не будешь пить? — нервно спрашиваю. Сейчас самое подходящее время, чтобы получить нужную информацию.

— Нет. — Он касается кончиком пальца моего бедра и выводит на нем легкие круги.

Я вздрагиваю.

— Никогда?

Он останавливается на середине круга.

— Никогда, Ава. Все, что мне нужно — это ты и чтобы, я был тебе нужен. Больше ничего.

Я хмурюсь.

— Ты уже заставил меня нуждаться в тебе, а потом уничтожил, — говорю тихо. Не хочу, чтобы он испытывал вину, но это правда. Кажется, я снова падаю в мир нужды, после всего лишь одного занятия любовью, а мне, правда, не хотелось бы снова там очутиться.

Он приближается ко мне на дюйм, так что наши носы почти соприкасаются, и его горячее, мятное дыхание овевает мое лицо.

— Я никогда не причиню тебе вреда.

— Ты говорил это раньше, — напоминаю я. Да, в прошлый раз он сказал, что не причинит мне вреда намеренно, что было вполне оправданным поводом для беспокойства, но все же он это говорил.

— Ава, мысль о том, что ты испытываешь боль, эмоциональную или физическую, ужасает меня. Словами не передать. Я чувствую, что схожу с ума, лишь подумав об этом. То, что я с тобой сделал, заставляет меня хотеть вонзить себе нож в сердце.

— Несколько чересчур, не находишь? — выпаливаю, совершенно потрясенная.

Он сердито смотрит на меня.

— Это правда, ту же ярость я чувствую, когда представляю, как другой мужчина вожделеет тебя. — Он качает головой, словно избавляясь от возникающих в голове образов. — Не могу передать, насколько я серьезен.

О, боже. Он говорит на полном серьезе. Лицо суровое, челюсти сжаты. Это абсолютно неразумно.

— Ты не можешь все контролировать, — говорю, нахмурив брови.

— Когда дело касается тебя, Ава, я сделаю все, что в моих силах. Я уже говорил, я слишком долго тебя ждал. Ты — мой маленький кусочек рая. Ничто не отнимет тебя у меня. Ничто. — Он прижимается к моим губам, скрепляя свое признание. — Пока ты со мной, у меня есть цель и смысл жизни. Вот почему я не буду пить и сделаю все возможное для твоей безопасности. Понимаешь?

Вообще-то, не думаю, что понимаю, но все равно киваю. Его решимость и выдержка похвальны, но до абсурда амбициозны. Что, по его мнению, со мной может случиться? Я не могу постоянно быть словно пришитой к нему. Безумец.

Протягиваю руку и провожу большим пальцем по неровной линии его шрама.

— Откуда он у тебя? — Я испытываю удачу. Знаю, он не ответит, и знаю, что это больная тема, но я вынуждена извлечь как можно больше информации. Теперь я знаю о нем самое плохое, так что, может быть хуже?

Он смотрит на мою руку на шраме и вздыхает.

— Ты сегодня очень любопытна, да?

— Да, — подтверждаю. Еще как любопытна.

— Я уже тебе говорил, что не люблю это обсуждать.

— Ты что-то от меня скрываешь, — упрекаю я, и он с тяжелым вздохом переворачивается на спину и закрывает лицо рукой. Ну, нет, он не уйдет от ответа. Седлаю его бедра и убираю руку. — Почему ты не хочешь рассказать мне о шраме?

— Потому что, Ава, я хочу, чтобы это осталось в прошлом. Не хочу, чтобы что-то влияло на мое будущее.

— Не повлияет. Не важно, что ты мне скажешь. Я все равно буду любить тебя. — Неужели он этого не понимает?

Я хмурюсь, когда он ухмыляется.

— Знаю, — говорит он слишком уверенно. Сегодня утром он чертовски уверен в себе. — Ты уже говорила мне об этом, когда напилась до отключки, — добавляет он.

Говорила? Этого я тоже не помню. Пьяной я много чего ему разболтала.

— Так почему же ты не рассказываешь?

Он кладет руки мне на бедра.

— Если это не изменит твоих чувств ко мне, то нет никакого смысла засорять этим твою хорошенькую головку. — Он поднимает брови. — Ведь так?

— Я тоже ничего тебе не скажу, если ты меня спросишь, — хмурюсь я.

— Ты уже это говорила, — он садится и прижимается ко мне губами, я машинально обнимаю его, но потом вспоминаю кое о чем другом.

— Ты не выяснил, как ворота и парадная дверь оказались открытыми? — Я изо всех сил стараюсь говорить небрежно.

— Что? — с озадаченным видом он отстраняется от меня.

— Когда в воскресенье я приехала в «Поместье», ворота открылись без звонка в интерком, а входная дверь была приоткрыта.

— О. Очевидно, ворота были неисправны. Сара уже все уладила. — Он снова прижимается к моим губам.

— Очень удобно. А ручка на входной двери тоже была неисправна? — спрашиваю с очевидным сарказмом. Держу пари, она все уладила, и я не могу поверить, что он купился на это жалкое объяснение. Я знаю, что случилось. Перехватив мое сообщение, шлюшка наслаждалась мыслью, что я заявлюсь без предупреждения и обнаружу, чем же промышляет «Поместье».

— Сарказм тебе не к лицу, леди. — Он бросает на меня надменный взгляд, но мне все равно. Эта женщина — лживая шлюха. О, я внезапно чувствую себя полной решимости, но немного сочувствую Джесси. Он и правда думает, что она ему друг? Должна ли я поделиться своим обвинительным заключением?

— Чем бы хотела сегодня заняться? — спрашивает он.

Вот дерьмо! Мне сегодня надо встретиться с Дэном, а Джесси я взять с собой не могу. Как бы это выглядело? Я не могу познакомить Джесси с Дэном. Эта катастрофа неизбежна, учитывая чрезмерную опеку Дэна, как старшего брата, и склонность Джесси к уничтожению. Как же мне все решить?

— Ну, есть кое-что...

Телефон Джесси начинает звонить, прерывая мою новость.

— Ради всего святого, — ругается он, поднимая меня с себя и укладывая на кровать. Он встает и, перед тем как выйти из спальни, отвечает: — Джон? — В его голосе слышится нетерпение.

Я лежу на кровати и перебираю в голове все возможные способы объяснить ему, что я действительно должна встретиться с Дэном. Он поймет.

— Мне нужно в «Поместье», — резко говорит он, возвращаясь в комнату и направляясь в ванную.

Опять? Я даже не спросила, что послужило причиной его отъезда туда прошлой ночью, и, кстати, Кейт мне так и не перезвонила.

— Все в порядке? — спрашиваю я. Он выглядит взбешенным.

— Будет, собирайся.

Что?

О, нет! Я не поеду в то место! Я еще много о чем должна подумать. Он не может заставить меня туда ехать.

Слышу, как включается душ, и вскакиваю, чтобы пойти и объяснить свое нежелание, зайдя в ванную, обнаруживаю его уже в душе. Он понимающе улыбается и жестом приглашает меня присоединиться к нему. Войдя в кабинку, беру губку и гель для душа, но он забирает их у меня и сам намыливает губку, после чего разворачивает меня и начать мыть. Я стою тихо, подыскивая в голове способ начать разговор, пока он медленно водит губкой по моему телу. Конечно, он не разозлиться из-за моего нежелания.

— Джесси?

Он целует меня в лопатку.

— Ава?

— Я действительно не хочу ехать, — выпаливаю и тут же ругаю себя за то, что не проявила больше такта.

На несколько мгновений он останавливается, прежде чем продолжить.

— Могу я спросить, почему?

Он не может быть настолько толстокожим, чтобы спрашивать об этом. Совершенно очевидно, почему я не хочу туда ехать. И никогда не хотела, даже когда не знала, что там происходит, но тогда это было из-за одного чудовища с ядовитым язычком и накачанными губами. Теперь она уже не беспокоит меня так сильно, хоть мы с Джесси пока и не обсуждали ее небольшую причастность к его жизни. Еще одна тема для разговора.

— Можешь дать мне немного времени, чтобы привыкнуть? — спрашиваю с опаской, мысленно умоляя его понять и быть благоразумным.

Он вздыхает и обнимает меня за плечи, притягивая к себе.

— Я понимаю.

Понимает?

Он целует меня в висок.

— Ты же не собираешься избегать этого вечно? Мне по-прежнему нужны проекты новых спален.

Я в шоке от его благоразумия. Никаких вопросов, никакого уничтожения или вразумляющего траха — просто «понимаю»? Мы что, оставили прошлое позади? Это хорошо, а что касается обновления пристройки? Я как-то об этом не думала, но он прав. Я не могу вечно избегать этого места.

— Нет. Как бы то ни было, как только мы закончим проекты, мне нужно будет приезжать, чтобы следить за ходом работ.

— Хорошо.

— Что случилось в «Поместье»?

Он отпускает мои плечи и начинает мыть мне голову мужским шампунем.

— Вчера вечером заявилась полиция, — говорит он совершенно бесстрастно.

Я вся напрягаюсь.

— Почему?

— Просто какой-то идиот играет в игры. Сегодня утром Джону позвонили из полиции, чтобы договориться о нескольких допросах. Мое присутствие необходимо. — Он разворачивает меня и ставит под струи воды, промывая волосы. — Мне очень жаль.

— Все в порядке, — заверяю я. Не буду говорить, почему все в порядке. Я могу встретиться с Дэном, не беспокоясь о том, что меня уничтожат в стиле Джесси. — Прошлым вечером Кейт находилась в «Поместье». — Беспокойство в моем голосе очевидно.

— Знаю, — он приподнимает брови. — Это был настоящий сюрприз.

— С ней все хорошо?

— Да, она в порядке, — он целует меня в нос и шлепает по заднице. — Выходи.

Выскочив из душа, вытираюсь полотенцем и, когда Джесси заканчивает чистить зубы, пользуюсь его зубной щеткой, мне слишком лень пересечь лестничную площадку, чтобы взять свою. Захожу в спальню, обнаруживая его готовым, выглядящим восхитительно в потертых джинсах и простой белой футболке. Но лицо все же довольно заросшее.