— Я был мал, наверное, лет десяти или одиннадцати.

Когда он больше ничего не сказал, отец настоял на продолжении.

— Продолжай.

Он встретился взглядом с отцом.

— Я узнал, что у мамы был роман.

Он услышал, как отец выругался себе под нос.

— Далтон, полагаю, тебе нужно начать с самого начала.

Далтон кивнул.

— Это произошло за год до ее смерти. В тот день я прятался, потому что вел себя плохо в классе, и решил, что учительница позвонит вам с мамой. Ты уже угрожал мне запретить ездить на Славе, если у меня хоть еще раз возникнут какие-нибудь неприятности в школе. — Слава был его конем, великолепным паломино, подаренным бабушкой и дедушкой на восьмой день рождения.

— Я забрался в лодочный сарай, надеясь, что меня никто не найдет. Спрятался в шкафу. Вот тогда я и увидела маму... с незнакомым мужчиной. Она заметила меня, когда я выскользнул из шкафа, но мужчина ничего не заподозрил. Позже той ночью мама пришла ко мне в комнату и взяла с меня обещание никому об этом не рассказывать.

Шеппард глубоко вздохнул, его охватила ярость. Не потому, что жена привела любовника в Саттон-Хиллз, а потому, как она поступила с их ребенком. Как она посмела позволить ему стать свидетелем ее измены, а потом держать это в секрете?

— Я должен был сказать тебе давным-давно. Мне не следовало обещать маме, что я...

— Нет, Далтон, — с нежной улыбкой и мягким тоном прервал его Шеп. — Ты поступил правильно. Если она заставила тебя пообещать никому не рассказывать, то ты не должен был говорить. Обещание есть обещание.

— Точно так же, как клятва есть клятва? — сердито возразил Далтон. — Когда вы поженились, вы обменялись клятвами, верно?

— Да.

— Клятвы должны соблюдаться, а не нарушаться. Что дало маме право нарушить ее с другим мужчиной?

«Теперь, — подумал Шеп, — это был вопрос, на который он не мог ответить». Но он мог освободить сына от чувства вины, которое он, должно быть, все еще испытывает из-за того, что сдержал обещание, данное Сильвии.

— Сейчас это не имеет значения. Ты поступил правильно, сделав то, о чем она тебя просила.

— Но, папа, ты не представляешь, что я чувствовал все эти годы. В юности я сначала считал классным иметь общий секрет с мамой, о котором больше никто не знал. Ни ты, ни Джейс, ни Кейден. Даже дедушка не знал. Но став старше, я понял, чем она занималась, и, осознав всю серьезность обещания, которое она просила меня дать, мне стало плохо. Я знал, что предал тебя.

— Ты не предавал меня, Далтон. — «В отличии от твоей матери».

— Отец, я любил маму. Но то, что она сделала с тобой, было неправильно.

«А то, что она сделала с тобой, было еще хуже, сынок», — подумал Шеп, протягивая руку и касаясь плеча Далтона. Они молча уставились друг на друга. Он знал о романе Сильвии с Майклом Грином, но ради сыновей во что бы то ни стало был готов сохранить брак.

— Все в порядке, Далтон. Все это случилось много лет назад.

— Я знаю. И никогда не забуду тот день. Джейс и Кейден думали, что мужчина, с которым она была, — Майкл Грин, но это был не он.

У Шепа от неожиданности отвисла челюсть.

— Не он?

— Нет. Я знал мистера Грина, и мужчина, с которым я видел маму в тот день, был не он. Этого человека я никогда раньше не видел.

«Если это был не Майкл Грин, то кто?» — удивился Шеп. Он никогда не забудет тот день, когда получил фотографии, которые жена Грина, Иоланда, прислала ему в офис. Она наняла частного детектива и была более чем счастлива поделиться тем, что тот обнаружил. На фотографиях Майкл Грин и Сильвия были запечатлены в несколько компрометирующих позах.

Он поговорил об этом с Сильвией, и она ничего не отрицала. На самом деле, она рассмеялась ему в лицо и сказала, что он останется с ней, если хочет быть отцом своим сыновьям. Это было ее рычагом давления. Как и всегда.

Когда они услышали два стука в дверь, говорящих, что Эмброуз больше не может нарушать правила, они встали.

— Теперь, рассказав тебе об этом, я чувствую себя лучше, — сказал Далтон, глубоко вздохнув. — Каждый раз, когда я приходил сюда и видел тебя, чувство вины, которое я испытывал, сбивало меня с ног.

«Вот и объяснение тому, почему он навещал меня не так часто, как остальные», — подумал Шеп, обходя стол, чтобы обнять сына.

— Это не твоя вина, Далтон. И никогда ею не была. Ты не сделал ничего плохого.

— Спасибо, папа. Я знаю, это может показаться безумием, но после всех этих лет мне нужно было это услышать.