Глава 7

Варенье

Шесть часов спустя...

Я услышала шаги и приглушенный шум голосов внизу и вылезла из кровати.

Грей был прав; она была намного удобнее, чем кровать в гостинице Мэнни. Одеяло тонкое, но тяжелое и теплое, а постельное белье — старое, и его часто стирали, поэтому оно было мягким.

У меня все еще было около двух часов для сна.

Но мне нужно было встать, вернуться в город и убраться из Мустанга.

Я оделась в комнате, затем быстро прошла по коридору. На этот раз я прислушивалась, даже несмотря на то, что слышала тихие голоса внизу, звуки, что что-то происходит на кухне, запах жареного бекона, поэтому я предположила, что наверху никого нет.

Дверь в ванную комнату была открыта, свет включен. Я поспешила внутрь, закрыла дверь и увидела, что на ней не было замка.

Конечно же нет.

Семья знала, если дверь закрыта, ванная занята.

Это я не знала о таких вещах.

Я сделала свои дела, умылась, почистила зубы. Теперь, без Грея рядом, я заметила, что ванная комната имела деревенский шарм, как и все остальное. Ванна на ножках в виде лап. Керамический умывальник- стойка, с очень широкой квадратной раковиной, высокими бортиками сверху и по бокам, чтобы складывать вещи. Зеркало с волнистыми, скошенными краями и витой гравировкой наверху. Я была удивлена, заметив, что Грей (или его бабушка) не заморачивался с полотенцами. Они не были старыми, потертыми и мягкими, как все остальное. Они были довольно новыми, толстыми и мягкими. Там была полка с несколькими старомодными хромированными коробками на ней, а также небольшая ваза с немного повядшими цветами.

Бабуля Грея явно любила цветы.

Было бы здорово, если бы у меня были деньги, чтобы заехать в цветочный магазин в городе и заказать доставку цветов в качестве благодарности ей за такого замечательного внука.

К сожалению, у меня не было денег.

Я вышла из ванной, поспешила обратно по коридору, аккуратно заправила кровать, взбив подушки, разровняв простыни, а затем покрывало и, под конец, расправив одеяло. Потом я быстро собрала свою небольшую сумку, застегнула молнию и вышла из комнаты. Внизу, на первом этаже, голоса стали громче, запах жаренного бекона слабее, теперь был слышен стук столовых приборов по тарелкам.

Демонстрируя свои намерения, я бросила сумку у входной двери, развернулась и пошла по коридору на кухню.

Я почти споткнулась, когда увидела ее.

С длинными, эффектными седыми волосами, собранными на затылке заколкой, в закрытой ночной рубашке, девственно белой, застегнутой на все пуговицы вплоть до украшенного оборками, высокого воротника. С накинутой на плечи пушистой, свободной вязки, серой, шерстяной шалью. Она была прямо, как бабушка из сериала про ферму в прериях 1800х годов. Я почти что ожидала увидеть, как Майкл Лэндон (Майкл Лэндон — Американский телевизионный актёр, продюсер, сценарист и режиссёр, наиболее известный благодаря главным ролям в трёх длительных телесериалах «Бонанца», «Маленький домик в прериях» и «Шоссе в рай». Прим.пер.) заходит через заднюю дверь, щеголяя подтяжками и отбрасывая в сторону свою шляпу.

Я даже не знала, что подобные ночные рубашки еще шьют, и я никогда, ни разу в жизни, не видела никого, завернутого в шаль.

Ее взгляд был направлен в коридор, на меня.

Она сидела в инвалидном кресле.

Теперь я поняла, почему Грей жил с бабушкой.

Да. Он был хорошим человеком. До мозга костей.

Когда я подошла ближе, то натянуто улыбнулась и тихо сказала,

— Привет.

У нее были проницательные голубые глаза, она окинула меня с головы до ног быстрым опытным взглядом, затем ее взгляд, ничего не выражая, вернулся к моему лицу, и она ответила,

— Доброе утро, Айви.

Грей рассказал ей обо мне.

Я вошла в кухню и увидела, Грея, сидящего за столом напротив меня, спиной к раковине, тарелка с недоеденной яичницей и беконом перед ним (как и перед бабушкой ее тарелка), еще одна тарелка со стопкой тостов стояла между ними. Кофейные кружки, сахарница, небольшой молочник, масленка, баночка клубничного джема, не из продуктового магазина, с серебряной ложкой в нем.

Он смотрел на меня, и его глаза сияли.

— Утро, Айви, — поприветствовал он.

Я остановилась в дверном проеме.

— Доброе утро, Грей.

— Хорошо спалось? — спросил он.

— Да, — солгала я.

Сияние его глаз отразилось в его улыбке, и на щеке показалась ямочка.

У меня засосало под ложечкой

Не глупи, напомнил мне мой мозг.

— Хочешь позавтракать? — спросил он, кивая головой на свою тарелку.

Я покачала головой.

— Спасибо, но нет. Я ценю это, но мне пора возвращаться обратно в город. Могу я воспользоваться твоим телефоном? Я вызову такси, чтобы не причинять тебе неудобств.

Его глаза перестали сиять, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, но бабушка его опередила.

— Всем нужно завтракать.

Я посмотрела на нее.

— Обычно я не встаю так рано. Я перехвачу что-нибудь по дороге.

Она изучала меня мгновение, затем заявила,

— Я Мириам Коди.

Черт. Я была грубой. Мне стоило представиться.

Я подошла к ней, не близко, не слишком далеко, так, чтобы она могла дотянуться до меня, и протянула ей руку.

— Очень приятно с вами познакомиться. Как я полагаю, вы знаете, что я — Айви.

Она слегка пожала мою руку, затем отпустила ее, все это время не спуская с меня глаз.

Она кивнула головой в сторону стула, который стоял спинкой к двери, и пригласила меня,

— Садись. Я приготовлю тебе яичницу.

Она приготовит мне яичницу?

Как она собиралась сделать это, сидя в инвалидном кресле?

Я не спросила, даже несмотря на то, что хотела знать.

— Серьезно, — я покачала головой, — спасибо, но нет. Грей был очень добр, я уже отняла у него кучу времени, и я действительно не завтракаю. Особенно в такую рань. Но еще раз спасибо.

Я задалась вопросом, не перегнула ли я палку с благодарностью. Судя по ее оценивающему взгляду, непроницаемому выражению на лице и сдержанности, я могла сказать, что ей не нравилось то, что она увидела во мне. Я привыкла к такому отношению, особенно от женщин, а еще больше от пожилых женщин. У них был опыт. Они замечали то, что другие не видели. Ей не понравилось то, что она увидела во мне. Ей не нравилось, что ее внук появился за завтраком с серьезной раной над глазом, которую пришлось заклеить пластырем. Ей не нравилось, что ее внук появился за завтраком с раной над глазом и с новостью, что в их комнате для гостей была девушка.

Ей не нравилось видеть своего внука со мной.

— По крайней мере, выпей кофе, съешь пару тостов, — предложила она.

Черт побери.

Я никогда не была гостем в чье-либо доме, но подозревала, что будет грубо отказать в третий раз.

— Спасибо, — прошептала я, направившись к стулу, на который она указала, когда Грей сорвался с места.

— Я налью, — пробормотал он.

— Нет, — сказала я быстро и резко, хотя не знала почему, и мне не следовало этого делать.

Грей посмотрел на меня, и я почувствовала на себе взгляд его бабушки. Грей слегка нахмурился, сбитый с толку моим тоном.

— Пожалуйста, — тихо сказала я, — не прерывай свой завтрак из-за меня. Я могу налить себе чашку кофе.

Он изучал меня секунду, слегка вскинул подбородок, уселся обратно на свой стул и подвинулся к столу.

Я подошла к кофеварке с наполовину полным кофейником. Она была подвинута ближе к краю столешницы, вероятно, чтобы бабушка могла дотянуться до нее, если захочет сама подъехать и налить себе еще кофе. Рядом с кофеваркой находилась подставка с кучей разных, но занятных кружек (и все они были большими, судя по всему, фермеры или владельцы фруктовых садов любили пить кофе), висевших на крючках.

Я схватила кружку, перевернула ее, поставила на разделочную часть столешницы, и взяла кофейник. Затем меня осенило, и я повернулась к столу.

— Кто-нибудь хочет добавки? — спросила я, приподняв его.

Грей взглянул на меня и ответил,

— Спасибо, мне не надо, Айви.

— Я бы выпила еще кофе, — сказала бабушка Мириам.

Я кивнула, подошла к ней, налила ей кофе, затем вернулась обратно к столешнице и налила себе.

Едва я села на стул рядом с бабушкой Мириам, как Грей предложил,

— Съешь хотя бы парочку тостов. Ты должна попробовать бабулино варенье.

Я посмотрела на баночку с джемом.

Она готовила яичницу.

Варила джем.

Сидя в инвалидном кресле.

Я сочла это очень интересным.

— Звучит замечательно, — пробормотала я и прежде чем смогла возразить, Грей встал со своего места, залез в шкафчик и вернулся с маленькой тарелочкой с волнистыми краями и цветочным рисунком, и, перегнувшись через стол, поставил ее передо мной.

Тосты уже были намазаны маслом, отлично поджарены, до золотистой корочки. Я взяла один и намазала джемом. Затем я добавила в свой кофе молоко и сахар. Молча потягивая кофе, я принялась за еду.

Вкусный кофе. Я была права насчет тостов — отличные. А джем был восхитительным. Я думала, джем — это просто джем. Но я была неправа.

Бабушкина ночная рубашка. Домашнее варенье. Обои с изображением клубники. Увядшие цветы тут и там.

Я полюбила бабушку Мириам, но такова моя судьба, она никогда не полюбит меня.

— Итак, сколько тебе лет, Айви? — спросила бабушка Мириам, и мой взгляд скользнул к ней.

Это не к добру. Если она хотела устроить допрос с пристрастием, я сидела за ее столом. Пила ее кофе. Спала на одной из ее кроватей. Ела ее варенье. И ее внук пролил кровь из-за меня.

Я не могла избежать этого.

Блин.

— Двадцать два, — ответила я.

Ее глаза прошлись по моему лицу, прежде чем вновь встретиться со мной взглядом, и она сделала мне комплимент,

— У тебя очень красивые волосы.

— Спасибо, — прошептала я.

— И необычные глаза, — продолжила она. — Прекрасные.

— Спасибо, — повторила я шепотом.

— Они у тебя от мамы или от папы?

Холодок прошелся вниз по моему позвоночнику, и мне пришлось сделать невозможное — уступить и в то же время побороть его.

— Глаза от мамы. Я не знаю, от кого я унаследовала свои волосы.

Она удерживала мой взгляд, не дрогнув.