– Я так понимаю, можно не ждать, что она вернет мне десять фунтов? – проворчал Колин.

Пенелопа развернула и потрясла листки. Там ничего не было.

– Этой плутовке повезло, что она моя сестра, – пробормотал он.

– Ты не умеешь проигрывать, – пожурила супруга Пенелопа. – Она тебя обставила и сделала это просто блестяще.

– О, прошу тебя! – рассмеялся он. – Что-то я не заметил, чтобы ты расхваливала ее хитрости вчера.

Она лишь отмахнулась.

– Да, ну, некоторые вещи легче видятся на расстоянии.

– Что она пишет? – спросил Колин, заглядывая супруге через плечо. Зная Гиацинту, это, скорее всего, был некий план, с помощью которого та намеревалась выудить из его кармана еще денег.

– Как ни странно, содержание очень милое, – ответила Пенелопа. – Ничего омерзительного.

– А ты читала с обеих сторон? – засомневался Колин.

– Она написала лишь на одной стороне.

– Как-то необычно экономно для нее, – с подозрением добавил он.

– О боже, Колин, это просто рассказ о том, что было на приеме после того, как мы ушли. И, должна признать, Гиацинта чудесно подмечает смешное в самых незначительных деталях. Из нее бы вышла превосходная Уислдаун.

– Боже помоги нам всем.

Последнее письмо оказалось от Элоизы, и, в отличие от двух других, адресовано было исключительно Пенелопе. Колину, разумеется, стало любопытно – а кому бы не стало? Но он отодвинулся, позволив супруге прочесть послание в одиночестве. Их дружба с сестрой одновременно изумляла его и вызывала уважение. Колин был близок с братьями, очень близок. Но никогда не встречал подобной крепкой дружбы, как у Пенелопы и Элоизы.

– О! – воскликнула Пенелопа, перевернув страницу. Письмо Элоизы было гораздо длиннее, чем предыдущие два, и она смогла заполнить лист с обеих сторон. – Вот плутовка!

– Что она натворила? – спросил Колин.

– О, ничего особенного, – ответила Пенелопа, хотя не могла скрыть раздражения, написанного на лице. – Тебя там не было, но утром в день свадьбы Элоиза беспрестанно извинялась за то, что хранила секреты, а мне и невдомек, что она пыталась вынудить меня признаться в собственных. Она заставила меня изрядно поволноваться.

Пенелопа затихла, читая вторую страницу. Колин прилег на мягкие подушки, не отрывая взгляда от лица супруги. Ему нравилось наблюдать, как ее глаза двигаются слева направо, когда она следит за словами. Ему нравилось смотреть, как двигаются ее губы, когда она улыбается или хмурится. В самом деле, просто поразительно, какое довольство жизнью он ощущал, всего лишь глядя, как его жена читает.

До тех пор, пока она вдруг не ахнула и не побелела как полотно.

Колин приподнялся на локтях.

– Что такое?

Пенелопа покачала головой и простонала:

– О, это нечестно с ее стороны.

Будь прокляты личные дела. Он схватил письмо.

– Что она написала?

– Вон там. Внизу, – жалко указала на страницу Пенелопа. – В самом конце.

Колин убрал ее палец и начал читать.

– Милосердный боже, как же она болтлива, – пробормотал он. – Я ничего не понимаю.

– Месть, – пояснила Пенелопа. – Она говорит, что мой секрет был больше, чем ее.

– Так и есть.

– Она говорит, что я должна ей услугу.

Колин обдумал это заявление.

– Наверное, она права.

– Дабы сравнять счет.

Он погладил ее по руке.

– Боюсь, так думают все Бриджертоны. Ты же никогда не играла с нами в спортивные игры, не так ли?

Пенелопа застонала.

– Она предупредила, что собирается попросить совета у Гиацинты.

Колин почувствовал, как кровь отливает от его лица.

– Знаю, – покачала головой Пенелопа. – Мы никогда больше не будем в безопасности.

Колин обнял ее и прижал поближе.

– Мы разве не обсуждали поездку в Италию?

– Или в Индию.

Он улыбнулся и поцеловал жену в нос.

– Или мы можем остаться здесь.

– В «Розе и ежевике»?

– Мы собирались уехать завтра утром. Это последнее место, где Гиацинта станет нас искать.

Пенелопа посмотрела на него, ее глаза потеплели, и в них засветился озорной блеск.

– У меня нет никаких срочных дел в Лондоне, по крайней мере, еще недели две.

Колин перекатился на супругу, принуждая ее опускаться все ниже и ниже, пока та не оказалась лежащей на спине.

– Моя мама сказала, что не простит нас, если мы не подарим ей внука.

– Она не заявляла этого так прямо и откровенно.

Колин поцеловал любимую прямо в чувствительное местечко за мочкой уха – это всегда заставляло ее выгибаться ему навстречу.

– Давай представим, что она так и написала.

– Ну, в таком случае… ой!

Его губы скользнули по животу Пенелопы.

– Ой? – промурлыкал он.

– Нам следует заняться д… ой!

Колин поднял взгляд на любимую.

– Что ты сказала?

– Делом, – выдавила она из себя.

Он улыбнулся, прижимаясь губами к ее коже.

– К вашим услугам, миссис Бриджертон. Всегда.

КОНЕЦ