Как меня и предупреждала Кармен, мне потребовались десятилетия, чтобы я добилась признания, которое в моей ситуации любой автор-мужчина воспринял бы как должное. В Чили мне стоило немалого труда добиться признания критиков, хотя любовь читателей я чувствовала всегда. Я нисколько не недовольна этими критиками, моей стране такое характерно, поскольку всех, стремящихся чем-то выделиться, нещадно вдавливают в общую массу за исключением футболистов. Для этого явления у нас даже есть и существительное, и глагол: «отступник» и «отступать». Иными словами, схватить дерзкого за полу пиджака и дёрнуть вниз. Если жертва — женщина, жестокость и спешка увеличиваются вдвое, чтобы сбить с неё спесь. Если бы меня не задвигали, меня бы запугивали, а это означало бы, что я ничего собой не представляю.
После публикации двадцати моих книг, переведённых на сорок с лишним языков, некий чилийский писатель, имя которого я не помню, узнав о выдвижении моей кандидатуры на Национальную премию по литературе, сказал, что я никакая не писательница, я — графоманка. Кармен Балселлс тогда спросила, читал ли он что-то из мною написанного, на основании которого он сможет обосновать своё мнение, и он ответил, что даже будучи мёртвым он не притронулся бы к моим произведениям. В 2010 году при поддержке четырёх бывших президентов Республики, различных политических партий и Палаты депутатов меня удостоили этой награды, получив которую, я, наконец-то, заслужила к себе уважительное отношение критиков своей страны. Кармен прислала мне пять килограммов шоколада с начинкой из засахаренного апельсина, мой любимый.
Как говорила Мэй Уэст, популярная актриса старого кинематографа, человек никогда не бывает слишком старым, чтобы это помешало ему помолодеть. Любовь омолаживает — и это вне всяких сомнений. Я переживаю новую любовь и, возможно, поэтому чувствую себя здоровой и воодушевлённой, словно бы вмиг стала на тридцать лет моложе. В моём конкретном случае речь идёт об избытке эндорфина, гормона счастья. Кажется, что мы вообще чувствуем себя моложе своего хронологического возраста и искренне удивляемся, когда календарь напоминает нам, что прошёл ещё один год и ещё одно десятилетие. Время слишком торопится от нас ускользнуть. Я практически забываю о своём возрасте; только когда в автобусе мне уступают место, это, порой, сбивает меня с толку.
Я чувствую себя молодой, потому что всё ещё могу валяться на полу с собаками, куда-то выйти, чтобы перекусить мороженым, вспомнить, что я ела на завтрак, и, посмеиваясь, заняться любовью. И, тем не менее, будучи благоразумной, я не подвергаю испытаниям свои способности и спокойно принимаю собственные физические ограничения. Я делаю меньше, чем прежде, и измеряю своё время, потому что я стала дольше заниматься любым делом. Я отказываюсь от неприятных обязательств, которые раньше выполняла из чувства долга, например, никому не нужные поездки и общественные встречи в составе более восьми человек, на которых я теряюсь где-то в районе талии остальных. Я избегаю шумных детей и обладающих скверным характером взрослых.
Это нормально, когда с возрастом приходят и потери. Уже нет с нами многих людей, животных, мест и прежней нескончаемой энергии. До семидесяти лет я могла одновременно выполнять три-четыре дела, работать несколько дней подряд с минимальным перерывом на сон и писать десять часов без остановки. Я была податливее и сильнее. Я могла вставать на рассвете, закидывая ноги вверх и изящно опускаясь на пол, готовая принять душ и начать день. Лениться в постели? Ничего не делать по воскресениям? Вздремнуть днём? Ничего такого для меня не существовало. Теперь же я осторожно вылезаю из постели, чтобы не потревожить своего спутника жизни и собак. У меня только одна обязанность — писать, и чтобы начать, мне нужна целая вечность, я не могу писать дольше четырёх-пяти часов подряд, а когда работаю, непременно пью много кофе и пускаю в дело всю свою силу воли.
Желание сохранить молодость существовало всегда. Первое известное упоминание об источнике вечной молодости мы находим у Геродота, и оно относится к V веку н. э. Жадные и завистливые испанцы и португальцы, завоевавшие Латинскую Америку в XVI веке, искали Эльдорадо, город из чистого золота, в котором дети играли изумрудными и рубиновыми шариками, и Источник вечной молодости, чьи чудодейственные воды стирали вызванные старостью недостатки. Они не нашли ни того, ни другого. Никто больше не верит в Эльдорадо, хотя иллюзия вечной молодости живёт и поныне. Она поддерживается определённым набором услуг, оказываемых тем, кто может себе их позволить, лекарственными средствами, витаминами, диетами, физическими упражнениями, операциями и вплоть до ампул с плацентой и инъекций человеческой плазмы, которые вполне могли бы доставить Дракуле радость и удовольствие. Полагаю, что это всё далеко не бесполезно, а доказательством служит тот факт, что мы стали жить на тридцать лет дольше наших бабушек и дедушек, хотя жить дольше не всегда означает жить лучше. Фактически, долгое старение подразумевает под собой огромные социальные и экономические издержки и на индивидуальном уровне, и на планетном.
Дэвид Синклер, биолог, профессор генетики Гарвардской медицинской школы и автор нескольких книг, утверждает следующее: старение — это болезнь и, как таковая, должна подлежать лечению. Его эксперименты на молекулярном уровне преуспели в остановке процесса старения у мышей, а в некоторых случаях и в его предотвращении. Он говорит, что уже существует такая технология, благодаря которой в ближайшем будущем мы сможем избегать и симптомов старости, и её болезней, просто употребляя в пищу растения и принимая таблетки на завтрак. Имея хорошее здоровье и ясный ум, теоретически можно было бы дожить и до ста двадцати лет.
В настоящее время, пока Синклер в своих исследованиях не перейдёт от мышей к людям, секрет длящейся молодости кроется в линии поведения, как говорила моя мать и что утверждала Софи Лорен, богиня итальянского кино шестидесятых-семидесятых годов. Я упомянула о Софи своим внукам, а они даже не знали, кем она была, что и неудивительно, поскольку они не знают и кто такой Ганди. Я познакомилась с актрисой на зимних Олимпийских Играх, в Италии, в 2006 году, когда мне и ещё шести женщинам выпала честь вынести на стадион олимпийский флаг.
Софи выделялась из всей группы, точно павлин среди куриц. Я не могла оторвать от неё глаз, в те годы она считалась секс-символом, а сама в свои семьдесят с лишним лет выглядела просто ослепительно. Какова формула её непобедимой привлекательности и молодости? В интервью она сказала, что была счастлива и «всем, что вы видите, я обязана лапше». В другом интервью актриса добавила, что вся хитрость кроется в правильной осанке. «Я всегда хожу прямо и не издаю старческих шумов, не фыркаю, не жалуюсь, не кашляю и не волочу ноги». Правильное отношение к жизни было её мантрой. Я пыталась последовать совету Софи в отношении осанки, но что касается её слов о лапше, то, попробовав, я быстро набрала лишние пять килограммов.
В старении нет ничего плохого за исключением того, что мать-природа избавляется от пожилых. Когда заканчивается репродуктивный возраст, а мы дальше продолжаем растить детей, мы становимся ненужными, нас хоть на помойку выбрасывай. Предположу, что в определённых отдалённых местах, допустим, в какой-нибудь гипотетической деревне на Борнео, возраст, напротив, почитают, никто не хочет выглядеть моложе своих лет, куда предпочтительнее выглядеть старше, и тогда вас станут уважать, но, где живу я, здесь всё по-другому. В настоящее время предрассудки относительно возраста отрицаются, как десять лет назад осуждались сексизм или расизм, на которые никто не обращал внимания. Сейчас в мире появилась глобальная антивозрастная индустрия, словно бы старение стало каким-то недостатком характера.
Раньше взрослыми становились в двадцать лет, зрелыми — в сорок, а старость начиналась с пятидесяти. В наше время молодость тянется далеко за тридцать или ближе к сорока, зрелость наступает где-то лет в шестьдесят, а старость приходит только в восемьдесят лет. Молодость растягивается, стремясь захватить «бэби-бумеров», поколение, родившееся после Второй мировой войны в Соединённых Штатах и определившее многие аспекты культуры последних пятидесяти лет в соответствии с собственными запросами и потребностями.
Подводя итог, замечу, что, хотя мы и цепляемся за иллюзию молодости, большинство моих сверстников быстрыми темпами идут к старческой немощи, и мы все умрём ещё до того, как в мире отменят относящееся к возрасту предубеждение.
Мне не удастся воспользоваться этими достижениями науки, а вот мои внуки непременно доживут до ста лет, сохранив прекрасную форму. Меня устраивает весело стареть, и я выработала некоторые правила этого процесса; прощайте высокие каблуки, диеты и тактичность в общении с недалёкими; и, не чувствуя себя виноватой, я научилась говорить НЕТ тому, что мне не приятно. Сейчас моя жизнь гораздо лучше, но заслуженный отдых бойца меня не привлекает, я предпочитаю кипучую работу мозга и пламенный огонь в сердце.
Помимо осанки и лапши, рекомендуемых Софи Лорен, мой секрет полноценной жизни и счастливой старости в том, что я стараюсь ни в чём не уступать своей подруге Ольге Мюррей. Представьте себе барышню девяноста четырёх лет без очков, слухового аппарата и даже трости, одетую в дерзкие цвета и обутую в кеды, которая до сих пор за рулём, правда, едет только вперёд и не меняет полосу движения. У этой миниатюрной, энергичной и страстной женщины есть цель, которая ведёт её по жизни, наполняет дни и дарит возможность по-прежнему оставаться молодой.