11

Дейзи

— Будь готова к шести, — говорит Кайл, высаживая меня возле своего дома. Он подвозит меня к своей квартире, потому что я практически живу там сейчас, так как он отвез меня обратно в отель, чтобы я собрала свои вещи. Я согласилась, потому что мне нравится Таббс, и я решила, что не помешает провести немного времени с Кайлом, пока я в городе на конференции.

Кроме того, квартира Кайла лучше, чем отель.

Но это все. Это единственные причины.

— Готова к чему? — спрашиваю я, держа руку на дверной ручке, готовая выпрыгнуть из его внедорожника.

— К ужину.

— Вау. — Я убираю руку с двери и поворачиваюсь к нему. — Как будто ты хочешь, чтобы я приготовила ужин на стол к шести? Это действительно сексизм, Кайл. То, что ты надел воображаемое кольцо и запихнул булочку в мою духовку, не означает, что я собираюсь бросить работу и проводить дни за уборкой и ставить ужин на стол каждый вечер в шесть, как домохозяйка 1950-х годов, чтобы ты знал. И я не буду гладить твои рубашки. Хотя, возможно, я буду печь печенье время от времени. Если я останусь. А это все ещё "если".

— Ты закончила?

— Да.

— Миссис Ласкола приходит ежедневно с понедельника по пятницу. Она делает уборку, закупки и стирку. Одежду из химчистки доставляют на стойку консьержа, откуда она забирает её и кладет в шкаф. Она приносит почту из холла и оставляет её на столе в моем кабинете. Она также готовит еду и оставляет её в холодильнике для разогрева.

Ох.

— Так что нет, — продолжает Кайл, — я не жду, что ты будешь для меня домохозяйкой 1950-х годов, потому что миссис Ласкола и есть моя домохозяйка 1950-х годов, за вычетом твоей проблемы с угрюмостью. Ты, Дейзи, моя будущая невеста двадцать первого века. Я жду от тебя только того, что ты будешь делать все необходимое, чтобы позаботиться о ребенке, которого ты носишь. Кроме того, я жду, что ты будешь делать все, что приносит тебе личное удовлетворение. Мне плевать, что это — вытирание пыли, или вязание, или фотография, или недвижимость, или управление чертовой империей. Все ясно?

— Отлично, да. — Я надулась. — Боже правый, ты драматизируешь.

Он закатывает на меня глаза. — Отлично. Будь готова в шесть, потому что я приглашаю тебя на ужин, — говорит он, делая ударение на этом слове. Он мог бы сделать это для начала. — На свидание, — добавляет он.

— Почему? — Я смотрю на него, миллион вопросов проносятся в моей голове.

— Потому что мы ещё не были на настоящем свидании, и я подумал, что это было бы мило, учитывая все обстоятельства.

Интересно, печально ли то, что я не знаю, что делать с милым? Что моя первая реакция — спросить, какого черта он беспокоится, когда у него уже есть я. Я не говорю, что никто никогда не приглашал меня на ужин, но… я тоже никогда не оказывалась в такой ситуации.

— Хм, хорошо, — соглашаюсь я, выскальзывая из машины. — Хорошего дня, — добавляю я, закрывая дверь машины и наблюдая, как он вклинивается между машинами на Уолнат.

Думаю, я собираюсь сказать "да".

Да всему, что мы делаем, ради ребёнка. Или Кайла. Или обоих, я не знаю. Может быть, это немного и для меня. Или даже больше, чем немного. Я не могу отрицать, что помощь с ребёнком — не самая плохая идея. И Кайл кажется довольно ответственным парнем. У него нет страховки на аренду жилья, потому что он владелец своей квартиры, он объяснил это на обратном пути, но у него есть страховка домовладельца, что одно и то же. К тому же он перекармливает Таббса, так что, возможно, он не забудет покормить нашего ребёнка, и, о боже, я могу запутаться. Переосмысление вещей — это действительно не мой конек.

К черту. Я поворачиваюсь и иду внутрь. В этом здании есть швейцар, который уже выучил мое имя и держит дверь открытой, говоря: "С возвращением, мисс Хайден", когда я прохожу. Это немного чересчур, но это не худшая привилегия в мире. Если я останусь, будет здорово, если кто-то будет придерживать дверь, когда у меня будет коляска, верно?

Наверху я нахожу Таббса, и мы мило беседуем о том, насколько сложной стала моя жизнь. Как оказалось, кошки — отличные слушатели. Но ужасные товарищи по тренировкам. Я пыталась заинтересовать его небольшой пробежкой по квартире, но он не был в восторге, а мне понадобится его моральная поддержка, когда мое тело станет таким же круглым, как его, поэтому я не стала настаивать.

Однако он невероятно фотогеничен. Я сделала несколько снимков, где он лежит в лучах солнца, и подумала, позволит ли он мне пеленать его, как новорождённого, а потом положить в старый деревянный ящик для одной из этих модных фотосессий новорождённых.

Скорее всего, нет.

Под " скорее всего нет" я имею в виду, что точно нет, потому что он ударил меня по лицу своей толстой зефирной лапой, когда я попытался завернуть его в простыню. Но мы можем над этим поработать.

Миссис Ласкола пришла, сделала свои дела и принесла с собой поднос с лазаньей. Типа… она приготовила её дома с нуля, а потом принесла её Кайлу, чтобы засунуть в холодильник.

Кайл прав. Она лучшая домохозяйка, чем я когда-либо буду.

К счастью для меня, миссис Ласкола уже за пятьдесят и у нее есть муж, так что конкуренции нет. Это хорошо, потому что я бы точно проиграла.

Я разогреваю тарелку с лазаньей, когда звонит сестра. Я собираюсь совершить долгую прогулку, чтобы сделать кучу фотографий города. Мне нужно запастись снимками для своего аккаунта в Instagram, а ещё мне нужно найти, о чем написать в своем блоге о путешествиях. Площадь Риттенхаус находится совсем рядом с домом Кайла, и я уверена, что смогу часами фотографировать там. А потом я найду местный магазин кофе, бубликов или кексов, чтобы выделить его как место, куда стоит заглянуть в Филадельфии. Идеально.

Я провожу пальцем по экрану, чтобы принять звонок, и нажимаю кнопку громкой связи, поскольку миссис Ласкола уже ушла, а мы с Таббсом договорились о конфиденциальности.

— Пожалуйста, скажи мне, что звонишь, только чтобы поговорить о твоем новом британском любовнике, потому что твоих жалоб о туре я больше не вынесу.

— И тебе привет, — резко отвечает Вайолет.

— Привет, девочка, привет. Так лучше? — Я кладу телефон лицом вверх на массивную мраморную поверхность, которая составляет остров на кухне Кайла, чтобы мои руки были свободны для извлечения лазаньи.

— Что это за шум? Вибратор?

— Что? Нет же, извращенка. Это микроволновка.

— Прости. А похоже на вибратор. — К слову, она не сожалеет.

— Мне приятно знать, что ты считаешь меня неспособной прекратить вибрировать достаточно долго, чтобы ответить на звонок. — Серьезно.

— Вибрировать? Это так называется?

— Теперь да. Так в чем дело?

— Я звоню, чтобы поговорить с тобой о моем новом британском любовнике.

Эта девушка.

— Мы действительно только что прошли через всю эту песню и танец, когда я была права с самого начала?

— Да, — соглашается Вайолет, немного надувшись. — Тем не менее, сегодня тур прошёл хорошо, спасибо, что спросила.

Точно. Тур. Я все время забываю, что она заботится о моей работе, а я нет. По крайней мере, не об этой работе.

— Рада это слышать, — говорю я ей, когда микроволновка пикает. Я беру свою тарелку и вилку и встаю у столешницы, чтобы поесть.

— Я все равно никогда не буду делать этого снова. Никогда. Никогда, никогда, — подчеркивает она, как будто я не воспринимаю её всерьез. — Так что тебе лучше вернуться после того, что ты делаешь, к следующему туру. Я серьезно.

— Никогда, — соглашаюсь я. В основном потому, что следующего тура не будет. Я уже написала заявление об уходе, которое отправлю в конце недели, если только она не добьётся моего увольнения до этого. — А теперь расскажи мне о своем парне, — прошу я. Я просто умираю от желания узнать сочные подробности. Я также чувствую невыносимое самодовольство от того, что мой план сработал. План, в котором Вайолет вернулась в свою колею. План, в котором я сообщила Кайлу о ребенке, не прошёл так, как было задумано. Совсем.

— Скажи мне, где ты, — требует Вайолет. — Потому что это была не твоя микроволновка. Твоя пищит по-другому! — Она говорит это с легким вздохом в конце предложения, как будто только что взломала код к величайшей в мире тайне. Святой Иисус.

— Безумная детективная работа. Я в гостях у друга.

— У друга? Какого друга?

Боже, моя сестра всегда была такой любопытной или она просто отмазывается? Я запихиваю в рот вилку лазаньи и бормочу что-то о дружбе, потому что на самом деле я не знаю, как классифицировать Кайла. Мы знакомы недостаточно долго, чтобы быть друзьями. Он не мой парень, но он может быть моим женихом.

— Я не уверена, друг он или враг, не совсем.

— Неприятель с преимуществами? — нажимает Вайолет.

Я бы хотела. Он не прикасался ко мне с тех пор, как трахнул меня прямо в ванной в субботу вечером.

— Это сложно, — бормочу я. — Я расскажу тебе об этом позже, когда это будет иметь больше смысла.

— Значит, ты всю неделю трахаешься с каким-то парнем, пока я делаю твою работу? Это то, что здесь происходит?

— Ты не совсем страдаешь, Ви, — огрызнулась я. — А теперь почему бы тебе не рассказать мне о мистере Высоком, Темном и Британском и не прекратить домогаться меня?

— Хорошо. — Она вздыхает в трубку, как будто я действительно причиняю ей неудобства, хотя это она позвонила мне специально, чтобы поговорить о парне. — Он хороший, — наконец говорит она.

— Он хороший? — повторяю я. — И поэтому ты мне звонишь? Потому что он хороший? — Я надеялась, что она собирается рассказать мне что-нибудь грязное или попросить совета по сексу. — Разве ты только что не хвасталась мне, какой у вас замечательный секс?.

— Я не хвасталась!

— Ты хвасталась, и, честно говоря, я гордилась тобой.

— О. Ну, спасибо. Я думаю.

— Не за что. Так в чем проблема? Он скучный? — Кайл не скучный. Он немного тихий, но оказалось, что я неравнодушна к сильным молчаливым типам.

— Нет, он не скучный, — настаивает она. — Вовсе нет. Он заставляет меня смеяться.