— В этом нет ничего страшного, Ви, — предлагаю я. — Делай или не делай. Оставайся или уходи.

— Ничего страшного? — и Вайолет кричит мне в ухо, потому что она ничего этого не знает. — Дейзи, да тебя уволят, если я вернусь домой. Потому что тур начинается через пять минут, а тебя здесь нет. И вообще, где ты? В аэропорту? Да, похоже на то. Как ты можешь так беспечно относиться к тому, что тебя уволят? Дейзи, увольнение — это тебе не шутки.

В этом она права. Насчет аэропорта, но не насчет увольнения.

— Увольнение — это не так уж и страшно. Я без конца тебе это повторяю. Оно открывает новые перспективы, Ви. — Она стонет мне в ухо, но я все равно продолжаю свою ободряющую речь. — Тебе есть где жить и что есть. Увольнение — это не конец, а начало. Начало чего-то большего и лучшего. Жизнь никогда не стоит на месте. С ней никогда не знаешь, что принесёт день грядущий, поверь мне. Живи чёртовым настоящим.

— Но что может быть такого важного и срочного, если ты даже готова поставить под угрозу работу? — требует Вайолет. — Это довольно милая работа.

— У меня есть кое-какое дело, — отвечаю я. — Просто садись в автобус, Вайолет. У тебя всё получится. Ты же видела, как это делаю я, всё не так уж сложно. А ещё я оставила тебе шпаргалки. — В прошлом месяце я взяла её с собой именно в этот тур, потому что он был нераспродан, а значит, в автобусе были лишние места. В то время я ещё не знала, что беременна, но сейчас я улыбаюсь этой иронии. Видите, как часто получается, что я лечу по наитию? Я никогда не собиралась отправлять её, но вот мы здесь.

Я не говорю ей, что тур не имеет значения. Что единственное, что для меня важно, это чтобы она повеселилась. Выбралась из своей депрессии. Чтобы она двигалась дальше, пока не узнала, что я беременна, и не бросила все дела, чтобы позаботиться обо мне.

— Я всё испорчу, — говорит Вайолет. — Как я смогу провести экскурсию, на которой была всего один раз?

— Они этого не знают, Вайолет. Мы ведь уже обсуждали эту тему. Никто ни о чем не догадается. Да они даже не американцы. Можешь говорить им все, что в голову взбредет. Главное улыбайся и постарайся не забыть никого в туалете.

— Я не уверена. — сомневается Вайолет.

— Я знаю, что ты могла бы использовать зарплату, которую Саттон Трэвел собирается дать мне за этот тур. Которую я переведу на твой счет. — Вайолет вздыхает в трубку. — Я также знаю, что ты не дура и поэтому вряд ли перепутаешь Белый дом со зданием Капитолия. Просто следуй шпаргалке, которую я для тебя составила.

— Это все равно ужасная идея, — бормочет она, но я знаю, что она собирается это сделать. Я слышу это в её голосе, и я знаю её почти так же хорошо, как себя.

— Это гениальная идея, — отвечаю я с ухмылкой, которую она не может видеть. Это действительно гениальная идея. — Люблю тебя, Ви. Ты мое арахисовое масло.

— А ты — мое желе, — отвечает Вайолет, и мы завершаем разговор. Мы так делаем. Мы близнецы. Один из нас называет что-то, а другой должен ответить чем-то, что делает это что-то лучше. Как близнецы, подобранный комплект. Я не могу представить, как бы я росла без нее, и на меня накатывает волна грусти, что этот ребёнок будет единственным ребёнком ещё долгое-долгое время. В обозримом будущем нас будет только двое.

Если только этот ребёнок не будет близнецом. Двое детей, которых нужно купать, срыгивать и переодевать. Два рта для кормления. Две любимые игрушки, за которыми нужно следить, вместо одной.

Господи, дай тренировочные колеса.

Я напоминаю себе, что статистически шансы в мою пользу — один ребёнок, а не два. Я игнорирую, что статистика сама по себе дерьмо. По статистике, я не должна была залететь в тот единственный раз за несколько месяцев, когда у меня был секс, но попробуйте сказать это малинке, растущей в моей матке. Погодите, а дети растут в матке? В утробе? Это же одно и то же, верно? Как я могу этого не знать?

Это в моей матке, решила я и выдохнула. Определённо.

Я бросаю свою сумку на заднее сиденье такси и забираюсь следом. Конференция, в которой я участвую, начинается в понедельник, но благотворительный вечер, на который я заваливаюсь, состоится сегодня вечером. Если я не смогу попасть туда и поговорить с Кайлом, тогда я в растерянности, как мне связаться с ним без привлечения адвокатов. Я бы хотела разобраться с этим сегодня, чтобы сосредоточиться на конференции, а не на драме с отцом ребёнка.

Попасть туда не должно быть так сложно, верно? Это же мероприятие для пенсионеров, а не Met Gala или показ мод Victoria's Secret, это же не горячий билет. Кроме того, в статье, которую я прочитала, говорилось, что ожидается присутствие пятисот человек. Никто не заметит старую маленькую меня. Я проскользну прямо внутрь, найду Кайла, объясню, что мне нужно, а потом выскользну обратно. Тихо, только между нами.

Я вздохну с облегчением, потому что это сработает. Я знаю, что это сработает, потому что если я не смогу войти и найти Кайла, тогда я буду в растерянности, как мне с ним связаться. Но все в порядке, потому что у меня хорошее предчувствие насчет сегодняшнего вечера, правда.

Игра продолжается, Кайл Кингстон.