— Я-я так понимаю, что ты с ним столкнулся?

— Что? — не свожу с него глаз. — Над чем ты смеешься?

— Иди в уборную ... Подожди! Прежде чем ты это сделаешь…

Генри достает свой телефон, и я понимаю, что он собирается сфотографировать меня. Он покатывается со смеху и не может держать камеру ровно, поэтому мне удается развернуться и сбежать до того, как он успокоится. Все взгляды устремляются на меня, когда проношусь через участок, но к счастью успеваю проскользнуть в уборную и закрыть дверь, прежде чем меня увидит весь участок. Взглянув на себя в зеркало, я понимаю, что цель моей жизни теперь — посадить Песочного человека за решетку.

На правой щеке перманентным маркером изображен пенис с волосатыми яичками и все такое. На левой — «С любовью, Песочный человек» и такое же сердечко, как он оставляет в записках для меня.

Затем замечаю стрелку, ведущую вниз по шее. Задираю рубашку и смотрю на грудь, покрытую чернилами. Как долго я был в отключке? И вместо того, чтобы побеспокоиться, что человек так долго находится без сознания, он превратил меня в гребаный альбом для рисования. Мало того, что он раскрасил мои соски в черный цвет, еще и написал кое-что.

«Позвони мне».

И новый номер телефона.

Следующие десять минут я пытаюсь оттереть перманентный маркер с лица — эта задача не из простых. Когда возвращаюсь в кабинет Генри, мое лицо ярко-красное от усиленного трения, и на щеке все еще виднеется контур пениса.

Генри улыбается, как безумец, когда я вхожу.

— Мне нужно всё, что у тебя есть на него, — рычу я.

— Я не могу дать тебе всю информацию.

— Я поделился с тобой адресом дома, и ты мне дай что-нибудь в обмен.

Генри на мгновение задумывается.

— Посмотрим, что ещё я смогу нарыть. Ты дашь показания? Я бы с удовольствием увидел его за решеткой после того, что он сделал с моим напарником.

— Сделаю, что смогу, — отвечаю.

Генри уходит, чтобы собрать данные, а я включаю свет в его кабинете и обыскиваю стол в поисках чего-нибудь, что успокоит головную боль. Принимаю то, что смог найти, затем закрываю глаза и пытаюсь убедить свой мозг, что не нужно чувствовать себя так, будто его пропустили через мясорубку.

Генри возвращается через несколько минут и кладет на стол папку.

— Я не вправе позволить тебе просмотреть содержимое, но понятия не имею, чем ты занимаешься, пока я на совещании. Вернусь через час.

— Оттянись там, — желаю я.

Генри выскальзывает за дверь, а я подхожу к его столу и сажусь. Открываю папку и смотрю на то, что он мне предоставил.

Первый документ удивляет меня больше всего. Первое известное дело, связанное с Песочным человеком, относится к началу восьмидесятых годов. Этот парнишка ещё даже не родился в начале восьмидесятых. Возможно в девяностых, если уж на то пошло. Значит ... подражатель?

Изучаю почерк первой записки и сравниваю его с более поздней. И тот, и другой довольно небрежный и обычный. А вот записки, которые Песочный человек оставляет для меня имеют больше... индивидуальности.

Вторая записка была найдена на теле губернатора, который якобы воровал деньги.

Записываю дату каждой записки. Большинство из убитых — это люди, которые явно сделали что-то плохое, или ходили слухи, что они делали что-то плохое. Похоже, что в восьмидесятые и девяностые годы полиция без особого энтузиазма пыталась выяснить, кем был Песочный человек. Так продолжалось до тех пор, пока десять лет назад он не убил напарника Генри, Теда Уильямса. Согласно отчетам, Тед был добросовестным полицейским, дружелюбным со всеми и любящим отцом.

Результаты вскрытия показали, что он не сдался без борьбы, но полицейские не смогли найти на нем ДНК нападавшего. Всё закончилось пулей в грудь, и Тед истек кровью. Полиция пришла в бешенство и бросила все силы на поиски человека, убившего такого невинного парня.

Я никогда не был знаком с Уильямсом и вообще мало что знал об этом деле. В то время мое внимание было сосредоточено на армии.

Единственное, что меня смущает — внимание Песочного человека было сосредоточено на людях, которые субъективно заслуживали смерти. Пусть, он не был полицейским и не имел законного права убивать их, но в каком-то смысле он делал миру одолжение. Все, кроме Уильямса.

Может, это была ошибка?

Видимо, были предположения, что Уильямс случайно ввязался во что-то, что привело к его смерти, но записка, оставленная Песочным человеком на груди Уильямса, доказывала обратное.

Ещё один конец,

Песочный человек.

Ещё один конец? Конец жизни? Конец чего?

Комикс, который он мне подарил, всё ещё у меня. Закончив телефонный разговор с этим безумцем, я положил книжку в сумку, чтобы снять отпечатки пальцев. Но теперь у меня есть еще одна зацепка, которую я могу дать полиции: доказательство того, что нынешний Песочный человек не тот, кто это начал. Я мог бы дать им описание, как он выглядит, и натравить на него Генри, как гончую собаку.

Но по какой-то причине я этого не делаю. Не могу перестать думать о том, что, хотя из-за него меня вырубили, этот парень не бросил меня там. Он спас меня. И что, теперь я его должник?