— Похоже на то, что твой комод взорвался.

— У меня небольшой комод, и не все вещи туда помещаются! Особенно с моей коллекцией страпонов.

— А зачем тебе страпоны?

— Разве ты никогда не задумывался, каково это иметь два члена?

— Никогда.

— Ладно... если когда-нибудь станет интересно, я тебе помогу.

— Спасибо, — мотаю головой.

Кладу остальные его вещи рядом с диваном и вытаскиваю ноутбук, чтобы Лиленду не пришлось лезть за ним в сумку.

— Тебе что-нибудь нужно? — интересуюсь, забирая у него кружку и проверяя не надо ли её снова наполнить.

— Нет, — отвечает Лиленд, наблюдая, как я несу кружку на кухню и наполняю её водой со льдом.

Я заметил, что он всегда смотрит на меня с подозрением, когда я делаю что-то доброе.

Когда Лиленд располагается на диване, я возвращаюсь в свою спальню и включаю ноутбук. Ввожу пароль и смотрю, что он написал в документе Word.

«Мне нравится твоя задница. Может, покажешь мне её снова, как во время нашей первой встречи? Только что просмотрел твои фотографии. Ты будешь таким хорошим папочкой нашим детям. Я хочу по меньшей мере двоих».

А открыв браузер, вижу в поисковике запрос: как сказать своему соседу по комнате, что хочу полизать его яйца?

Лиленд

Пока Джексон проверяет, что я сделал с его компьютером, я просматриваю, что он мне привез. Джексон хорошо постарался, найдя всё, что я просил. Когда он возвращается из спальни, я улыбаюсь ему. Что-то вынуждает меня посмотреть, что ещё он сделает для меня. Имею в виду... Джексон знает, что я копался в его вещах, но первое, что делает, это наполняет мою кружку водой.

— Чувствую себя грязным. Я хочу принять душ, но в больнице мне не разрешили. Ты помоешь меня губкой? — спрашиваю Джексона.

— Нет, но если хочешь, могу помыть тебе голову.

Он просто нереальный.

— Серьезно?

— Да. Тебе, наверное, не стоит так высоко поднимать руки.

Хотя уверен, что могу сам помыть голову, я быстро следую за Джексоном в ванную.

— Хочешь принять ванну? — он оглядывается на меня. — Могу набрать её тебе, заодно и помоешься. Только не замочи швы.

— Давай.

Джексон включает воду и достает полотенце и мочалку, пока я наблюдаю за ним. Даже когда он затыкает слив, я не могу отвести взгляд.

— Почему ты так пристально наблюдаешь за мной, когда я что-то для тебя делаю? — интересуется он.

— Пытаюсь понять, что с тобой не так.

— В каком смысле?

— Мой отец бросил меня на произвол судьбы. Я вообще не уверен, что он мне хоть раз в жизни помог. Я, типа, выскочил из вагины своей матери, и он сказал мне: «Давай, удачи, сам себя прокормишь». А парень, с которым я потом жил, относился ко мне, как к минимашине. Так что, да... это странно. И мне это нравится. Я буду неделями притворяться что мне больно, может даже месяцами. И ты всегда мне будешь помогать.

— Сомневаюсь.

— Но Джексон, я не могу снять спортивки.

Не колеблясь, Джексон подходит ко мне и хватает мои спортивные штаны, но удерживает их, глядя мне прямо в глаза.

— Я знаю, сколько времени обычно залечивается рана. Ты меня не проведешь, но я буду помогать тебе, пока ты не поправишься.

Он спускает штаны вниз по моим бедрам, и они падают на пол, поэтому я их отбрасываю в сторону. Когда он начинает расстегивать мою рубашку, я продолжаю смотреть на него.

Вот каково быть в отношениях? Не отстранятся от всех, зарабатывая на жизнь убийствами? Да кого я обманываю, эта жизнь не для таких, как я. Это для других людей. Людей из книг и фильмов.

Джексон тянется к моим плечам, чтобы стянуть с меня рубашку, но его глаза сосредоточены на моей груди.

— Тебе нравятся мои соски? — спрашиваю его.

— У тебя такая ослепительно белая грудь, что я даже не могу на нее смотреть. Ты когда-нибудь видел солнце?

— Я — солнце, а ты вращаешься вокруг меня.

Джексон фыркает и выключает воду.

— Я не могу залезть в ванну в нижнем белье.

Не задумываясь, Джексон стягивает с меня трусы и даже вида не показывает, что обнаруживает что-то интересное. Короче... вообще не смотрит. Даже я бросаю украдкой взгляд вниз, хотя точно знаю, как выглядит мой член.

— О боже мой, — произношу словно в ужасе.

— Что такое?

— Ты не гей. Я думал, что ты гей, но это не так. И теперь я понимаю, что сделал это предположение только потому, что хотел твою пипку.

— Ты прав, это было предположение.

— Посмотри на него, — указываю на свой пах.

Джексон отрицательно качает головой. Очевидно, мое требование было неправильно понято.

— Залезай в ванну, — говорит он.

— Я хочу, чтобы ты посмотрел на него, и хочу увидеть твою реакцию, чтобы я сам мог судить. Типа, если ты весь такой «надо же!», я пойму, что ты меня хочешь. Погоди... может тебе больше нравятся задницы.

Разворачиваюсь и шлепаю себя по заднице, наблюдая за ним.

Джексон никак не реагирует, за исключением намека на улыбку, которую он всеми силами пытается скрыть.

— Залезай в ванну.

— Не могу. Твои накаченные мышцы должны мне помочь.

— А ты попробуй.

Начинаю поднимать ногу, а затем театрально оступаюсь.

— О нет! Как больно! — вскрикиваю, падая на Джексона. Он инстинктивно хватает меня.

Поднимаю на него глаза, а он смотрит на меня сверху вниз, вопросительно выгнув бровь.

— Твои мужественные руки поймали меня в минуту опасности.

— Тащи свою задницу в ванну.

— Скажи мне, что тебе нравится моя задница.

— Затаскивай свою тощую, плоскую задницу в ванну.

— Дело в том... что именно так я и описал бы свою задницу, поэтому рад, что ты посмотрел на нее. Обними меня крепче, принц. Разбуди меня поцелуем.

— Ты всегда так всё драматизируешь?

— Возможно, — признаю, вставая на ноги. — Однако, ты пробуждаешь во мне худшее. Прежде чем залезу в ванну, я хочу знать... — провожу пальцем вниз по его груди, — твоя грудь такая же волосатая, как задница?

— Моя задница не волосатая.

— Может быть, мне нужно ещё раз на нее взглянуть, чтобы убедиться, потому что мне кажется, что твоя задница была волосатой. Не смогу думать иначе, пока снова не увижу её.

Джексон легонько подталкивает меня:

— Забирайся в ванну.

Неохотно сажусь в воду и стараюсь, чтобы мой пах был легко заметен, но Джексон, кажется, ни разу не взглянул вниз. Вместо этого, он снимает лейку душа и опускается на колени у ванны.

— Чувствую себя собакой, которую ты купаешь. Хочу собаку. Ты купишь мне собаку?

— Хочу кое-что сразу прояснить: это, как ситуация с заключенным. Я не твой муж или партнер, или что-ты там еще хочешь.

— Папочка?

— Я не твой папочка.

— Ладно, буду твоей собачкой.

— У тебя всегда мозг был таким поврежденным? — спрашивает Джексон, подняв мой подбородок вверх.

— Думаю, да. Пару раз у меня был недостаток кислорода в мозгу, а также несколько сильных ударов и сотрясений. Кажется, это придало мне характер, но, может, я и правда сошел с ума.

— Так и есть.

Джексон льет воду мне на голову, когда закрываю глаза и я испытываю разочарование от того, что он не потрудился хоть немного меня приласкать. Даже ласковый взгляд был бы лучше, чем ничего. Вместо этого чувствую себя так, словно нахожусь в парикмахерской, где мне профессионально моют волосы.

Тем не менее, сижу с закрытыми глазами и наслаждаюсь каждым мгновением, пока он моет голову шампунем. Теплая вода ласкает мне бедра, а его руки гладят мою голову, и я испытываю абсолютное блаженство.

Я действительно буду скучать по всему этому, когда уеду.

Джексон смывает шампунь, и я понимаю, что чувствую досаду от того, что всё закончилось. Он в последний раз проводит пальцами по моим волосам, и я обнаруживаю, что прижимаюсь к нему.

— Не могу мыться сам, всё слишком болит.

— Что-нибудь придумаешь.

— У меня спина грязная, надо её помыть.

Джексон берет мочалку и начинает тереть мне спину. Ощущение прикосновения его пальцев заставляет мой член затвердеть. Мне хочется прижаться к нему, но в то же время не хочу отблагодарить Джексона эрекцией, которую он явно не желает видеть. Он проводит мочалкой вниз по спине, почти до задницы, и я едва не умоляю его опустить её ещё на пару дюймов.

— Ну вот, — произносит Джексон, и я вроде как рад, потому что ещё немного, и мою эрекцию было бы уже не скрыть.

— Спасибо, пупсик.

Джексон недовольно хмыкает, как будто ему не очень нравится его ласковое прозвище. Понятия не имею, почему.

— Не буду тебе мешать.

И затем он уходит. Мог хотя бы притвориться заинтересованным.

Откидываюсь назад, но смеситель впивается мне в спину, так как мне пришлось сесть к нему спиной, иначе Джексон не смог бы дотянутся до меня душем.

Со стоном прислоняюсь к стенке ванны, желая собраться с мыслями.

Мне определенно надо сосредоточиться и перестать отвлекаться на его заботливое обаяние и до нелепости привлекательную внешность.