Глава 7

Он выбрал ресторан по рекомендации консьержа своей гостиницы.

— Какое-нибудь место, облюбованное университетской публикой. Профессорами, но не студентами.

— Не волнуйтесь, я знаю прекрасный ресторан, сэр. Очаровательное маленькое бистро, называется «Игра контрастов». Специализируется на кухне «Новой волны». Превосходный ассортимент вин. Очень нравится университетским.

Теперь Лидия молча следовала за метрдотелем к столику у окна. Эммет знал, что она злится, но под бурлящим гневом заметил в ее глазах вспышку одобрения и сделал мысленную пометку дать консьержу чаевые. С рестораном парень угадал.

Эммет внимательно осмотрел комнату, оценивая отполированный деревянный пол, приглушенно освещенные столики и одетых в черное и белое официантов. В последние годы он наконец ухватил суть понятия «небрежный шик». Он узнавал его, когда видел, а «Игра контрастов», определенно, им отличалась. Это было место, где подавали большие порции пасты и делали хитроумные, затейливые композиции из миниатюрных овощей.

Лидии удавалось сдерживаться до тех пор, пока официант не принял заказ. Потом она положила руки на стол и, прищурившись, посмотрела на Эммета поверх пламени свечи.

— Итак, — сказала она, — что это за разговоры о моем увольнении?

Он много размышлял над тем, сколько ей можно рассказать, и в итоге решил, что будет лучше поделиться хотя бы частью правды. Он не мог придумать другой способ убедить ее отказаться от работы.

— Я говорил вам, что приехал в Каденс, чтобы найти семейную реликвию, украденную из моей коллекции, — начал он.

— Хотите сказать, что история о пропавшем кабинете редкостей — ложь? — Лидия нервно забарабанила по столу кончиками пальцев.

— Нет, это правда. Но я не упомянул, что его украл мой племянник Квинн.

Эта информация заставила ее пару раз моргнуть.

— Ваш племянник?

— Ребенок моей сестры. Ему… — Эммет на миг задумался, — в прошлом месяце исполнилось восемнадцать.

— Я не понимаю. Он украл семейную реликвию?

— Сомневаюсь, что он смотрел на это под таким углом.

— Под каким еще углом он мог на это смотреть?

— Формально он просто его заложил и отправил мне по почте копию квитанции. Как он сказал, на всякий случай.

— На какой такой случай?

— Я должен начать сначала. Несколько месяцев назад у Квинна появилась новая знакомая — молодая особа по имени Сильвия. Моя сестра с мужем девушку не одобрили. История закончилась тем, что Сильвия приехала сюда, в Каденс, по-видимому, в поисках работы. Квинн последовал за ней.

Лидия нахмурилась:

— Какой работы?

— Не знаю. Квинн говорил, что она довольно сильный пара-резонатор эфемерной энергии и мечтает о работе в области пара-археологии. Но она не обучена и не имеет диплома. К сожалению, ее возможности весьма ограничены. Семьи нет. Когда Квинн ее встретил, она едва держалась на плаву, работая официанткой.

— Ясно, значит, она отправилась в Каденс, а Квинн поехал за ней. С вашей шкатулкой.

— Правильно. И теперь он исчез. О нем ничего не слышно почти две недели. Моя сестра начинает сходить с ума. Ее муж обеспокоен.

Лидия задумчиво его изучала.

— Значит, вы согласились поехать на его поиски?

— Да. Насколько я могу судить, он продал кабинет редкостей перекупщику в Старом квартале и использовал деньги, чтобы снять номер в гостинице. Но провел он там всего две ночи, а потом просто исчез.

Лидия, казалось, погрузилась в размышления.

— А что с торговцем, который купил шкатулку? Вы с ним говорили?

— Я пошел в магазин, но там никого не оказалось. Ни хозяина, ни шкатулки.

Она посмотрела на него, и в ее глазах вспыхнуло понимание.

— Вы говорите о Честере? Это он купил у Квинна кабинет редкостей?

— Да. — Он наблюдал за ее лицом. — Когда я приехал, его магазин оказался закрыт. Я все равно вошел, чтобы оглядеться.

— Вы вломились в его магазин?

— Не хотел впустую терять время.

— Боже мой!

Он засунул руку во внутренний карман пиджака.

— Я не нашел ни шкатулки, ни какой-либо подсказки о том, кому Брейди ее продал, но зато обнаружил это.

Он вынул фотографию, которую обнаружил на стене за прилавком магазина Брейди, и положил ее на стол перед Лидией.

На фото была запечатлена женщина с блестящими рыжими волосами, сидящая за столиком в захудалом на вид ночном клубе. Она грустно улыбалась в камеру. Рядом с ней расположился елейный коротышка с прилизанными волосами в дешевом, крикливом спортивном пальто. Мужчина улыбался от уха до уха.

Лидия мельком посмотрела на фотографию, и ее глаза тут же потемнели.

— Это мы с Честером в «Нереальном баре». Празднуем мой последний день рождения. Он всегда просил там кого-нибудь сфотографировать нас вдвоем. Это был его второй дом.

— Когда я не смог определить местонахождение Брейди, то решил вместо этого поискать вас, — Эммет взял фото и снова сунул в карман. — Это оказалось нетрудно, но практически сразу после этого Брейди был обнаружен мертвым в том саркофаге.

Ее щеки вспыхнули от гнева.

— Господи, вы во всем мне лгали с самого начала? Вы разыскали меня, потому что решили, что я связана с Честером. Притворились настоящим клиентом, а сами все время думали, что я выведу вас на шкатулку и пропавшего племянника.

— Мне больше неоткуда было начать, — спокойно сказал он.

— Я так и знала.

— Что знали?

Ее рука на белой скатерти сжалась в кулачок.

— Вы и правда были слишком хороши, чтобы оказаться правдой.

Он пожал плечами и промолчал.

— Почему сегодня вечером вы решили покончить с этим фарсом? — свирепо поинтересовалась она.

— Из-за выжженных отметин, оставленных призраком на стене вашей спальни.

Замешательство слегка уменьшило ее возмущение.

— И какое же отношение они…

Она резко замолчала, поскольку к столику подошел официант с закусками. Эммет посмотрел на поставленную перед ним тарелку. В меню блюдо значилось как «Креветки в тройной гармонии».

Ни одна из трех отлично приготовленных креветок, выложенных поверх тонко нарезанного редиса, не выглядела достигшей тройной гармонии, но он решил не делать из этого проблемы. Кухня «Новой волны» предназначалась еще и для души, напомнил он себе.

Как только официант удалился, Лидия нетерпеливо поддалась вперед:

— Объяснитесь, Лондон. Каким образом отметки на моей стене все изменили?

— Лидия, рисунок, который призрак оставил на стене, не был случайным. Если приглядеться повнимательнее, можно было различить три волнистых линии. Работа небрежная — охотник, определенно, не полностью контролировал призрак, но насчет линий я уверен.

— И?

— Думаю, кто-то пытался оставить вам сообщение.

Теперь она выглядела настороженной.

— Хотите сказать, что узнали те волнистые линии?

— Да. — Он попробовал одну из креветок. — Я видел их прежде.

— Где? — ее голос звучал крайне напряженно.

Он опустил вилку, расстегнул пиджак и вынул из внутреннего кармана клочок бумаги, который нашел на письменном столе Квинна. Эммет молча протянул его Лидии.

Она выхватила листок из его пальцев, посмотрела на три волнистых линии и снова подняла взгляд.

— Я не понимаю.

— Я нашел это в блокноте рядом с телефоном в комнате Квинна. Думаю, он сделал эту заметку после телефонного звонка от Сильвии, а спустя несколько часов Квинн исчез.

— Вы знаете, что означают эти линии?

— Нет. Я над этим работаю. Но тот факт, что кто-то использовал призрака, чтобы оставить их на вашей стене, говорит о том, что эти знаки могу быть важны и, возможно, опасны.

Она рассеянно постучала по листку на скатерти.

— Это также доказывает, что я наверняка не имею отношения к исчезновению вашего кабинета редкостей и Квинна, правильно?

Он пожал плечами:

— Мне действительно пришло в голову, что если кто-то рискнул вывести вас из игры с помощью этого преступления, то вам может грозить опасность из-за вопросов, которые вы начали задавать. А раз вам пришлось задавать вопросы, значит, вы наверняка не знаете, где моя шкатулка и племянник.

— Полагаю, это объясняет телефонный звонок, который я получила, придя утром на работу, — неохотно сказала она.

— Какой еще звонок?

— Я решила, что звонит какой-то сумасшедший, — небрежно отмахнулась она. — Голос был мужской. Кажется, довольно молодой. Я его не узнала. Он сказал только: «Больше никаких вопросов!» — и повесил трубку.

— Проклятье, какого черта вы мне не рассказали?

Она пронзила Эммета негодующим взглядом.

— Я только что объяснила, что приняла говорившего за чудака. Фраза не имела никакого смысла. Я не связала звонок со своими расспросами о пропавшей шкатулке.

— Черта с два, вы не связали. Вы слишком умны, чтобы не уловить связь.

От досады ее голос зазвучал напряженно:

— Ладно-ладно, признаю, такая вероятность приходила мне в голову. Но я испугалась, что вы меня уволите, если решите, будто мне может грозить опасность.

— Именно это я и собираюсь сделать. Теперь ясно, что я просчитался. Вы не имели к происходящему никакого отношения, пока я вас в это не впутал.

— Думаете, теперь сможете «выпутать» меня, нарушив свое слово и разорвав контракт? Так?

— Лидия, я хочу, чтобы вы держались от всего этого подальше.

Он был готов к упрямству и гневу, которые отразились на ее лице. Но его удивила вспышка чего-то еще. Отчаяния?

— Даже если вы правы, уже слишком поздно, — поспешно сказала она. — Я поговорила с несколькими перекупщиками. Слух о том, что я ищу кабинет редкостей, пущен.

— Завтра утром можете их предупредить, что клиент вас уволил и вы больше не ищете его семейную реликвию.

— Почему вы думаете, что это сработает? Слухи уже разошлись за пределы среды антикваров. Я не могу просто так все остановить. Если кто-то что-нибудь узнает о шкатулке, то свяжется со мной независимо от моего увольнения.

— Скажите своим знакомым, чтобы обращались ко мне.

— Те, у кого есть реальный шанс узнать что-то полезное, не захотят разговаривать с вами напрямую. — Лидия поддалась вперед. Решимость вибрировала вокруг нее почти осязаемым энергетическим полем. — Я знаю этих людей. Они доверяют мне, но не доверяют посторонним. Я нужна вам, Лондон.