Пинсгер посмотрел на Пуласки грустными глазами.

- Если бы я послушал Вас раньше, мы бы вовремя оказались в комнате.

Пуласки достаточно знал таких аргументов.

- А если бы у моей бабушки была борода, она была бы моим дедушкой.

Пуласки сначала не понял, но затем улыбнулся.

- Вы правы.

- Мы поймаем этого парня,- заверил его Пуласки. - Это вопрос времени. Мы уже многое о нем знаем. - Он подумал о фотографии с камеры видеонаблюдения из Маркклееберга и следы, которые оставил убийца у восточных ворот. - Как дела у Леси?

Пинсгер устало поднял плечи.

- Она в критическом состоянии. Переливание крови вызвало у нее аллергическую реакцию, ее легкие отказали. Врачам пришлось ввести ее в искусственную кому.

Доктор долго смотрел на него, затем вдруг улыбнулся.

- Поначалу вы показались мне грубым, неприятным человеком, но я ошибся. А вот следователи, которые все здесь перевернули с ног на голову, действительно ужасны. У них чувство такта как у стада мамонтов.

- Вот видите, всегда есть еще что-то более ужасное. - Пуласки улыбнулся. - Коллеги сказали, Вы хотели поговорить со мной.

- Ах да. - Пинсгер подошел к столу, открыл ящик и вытащил серую, алюминиевую коробочку. - Ваш медикамент.

Пуласки с благодарностью взял ампулу. Несмотря на сумятицу в клинике, Пинсгер не забыл о нем. Пуласки заметил, что на столе лежало досье. Ему был знаком формуляр такого рода. Основные данные медицинской карты. Он подошел поближе и, как ему показалось, увидел на обложке имя - Леся Прокопович.

- Что Вы собираетесь делать? - спросил врач.

- Завтра рано утром начнется мой рабочий день. У меня есть пара часов времени, чтобы поразмыслить над этим делом.

- Я могу вам чем-то помочь?

Пуласки бросил взгляд на досье.

- Как звали врача, который лечил Лесю и Себастиана в 1998 году в Бремерхафене, прежде чем детей перевели сюда

Пинсгер вздохнул.

- Это все?

- Да.

Доктор рассматривал лист, затем убрал досье в ящик стола.

- Простите, но я не могу Вам этого сказать. Это нарушает врачебную клятву, к тому же Вы работаете над этим делом неофициально.

Это Пуласки частенько слышал со вчерашнего дня.

- Я знаю.

Врач маленького роста, с толстыми очками и взглядом испуганной курицы, подошел к нему и пожал на прощание руку.

- Я надеюсь, Вы понимаете. Потому что если бы я сказал, что врача звали Вобельски, я бы нарушил закон.

Пуласки улыбнулся.

- А Вы тоже не такой уж неприятный тип.

Сев в машину, Пуласки начал поспешно рыться в бардачке. Наконец, он нашел копию больничного листа Наташи и листа с личными данными Мартина, которые Соня Вилльхальм ночью оставила на ветровом стекле.

Мартин Хорнер первым получил лечение после совершенного над ним 17.08.1998 году насилия, Наташа Зоммер два дня спустя, причем она попала в реанимацию клиники Бремерхафена. В обоих этих случаях врач был один и тот же: Доктор Конрад Вобельски.

Вспомнит ли этот человек после стольких лет, что случилось с детьми? Работал ли он еще в Бремерхафене? Поездка туда займет три часа. Пуласки завел машину и взял телефон.