— Увидимся позже, ладно? — спрашивает он, прежде чем спуститься по ступенькам с крыльца.

Я закрываю дверь и опираюсь на неё, как только та запирается. Делаю глубокий вдох и желаю, чтобы голова так не раскалывалась и чтобы тяжелый груз на плечах дал небольшую передышку. Я плюхаюсь на диван и кладу на колени подушку. Мысли медленно плывут в голове. Меня поглощает всё, что произошло вчера. Мысли пытаются перескочить на то, что было ещё раньше, на то время, когда я изо всех сил старалась заблокировать воспоминания.

Благодарна, когда звучит дверной звонок. Должно быть, Эйдан что-то забыл. Рывком поднимаюсь с дивана, и моё сердце сжимается, когда я вижу, кто стоит на крыльце. Его обычно яркие голубые глаза потускнели и, прищурившись, смотрят на меня. Золотые волосы, намного длиннее, чем в то время, когда я пробегалась по ним пальцами, и выглядят так, словно он весь день не прикасался к ним. Борода отросла с тех пор, как я видела его в последний раз несколько дней назад, и она не была похожа на трехдневную щетину, прикрывающую его застывшее лицо. Его присутствие было подавляющим. Гнев и грусть волнами расходятся от него; эмоции такие сильные, что будь у них физические воплощение, меня бы задавило. Прошло столько времени с тех пор, как мы стояли так близко, как оставались наедине. Не знаю, почему я не подготовилась к этому моменту, но я совершенно уязвима.

— Думал, ты поняла, Лиза, — говорит Уилл, и голос не соответствует горящим глазам. Он тихий, мрачный и сломленный.

— Я не знаю, что тебе сказать, Уилл, — выдавливаю я.

Он толкает дверь и проходит мимо меня в центр гостиной. Я закрываю дверь и скрещиваю руки на груди.

— У меня не было выбора, — произношу я, аккуратно подходя к нему.

— У всех нас есть выбор! — рычит он.

Я ничего не говорю. Знаю, что он ещё не закончил, но не хочу, чтобы он кричал и разбудил Уиллу. С его нынешним настроением у них произойдёт неловкая первая встреча.

— Сначала ты могла поговорить со мной. Как-то предупредить меня. Я был ошарашен! Крис никогда меня не простит за это! — отчаянно говорит Уилл, подступая ближе, так что между нами остается пара сантиметров.

— Мы очень давно не разговаривали. Ты сам этого хотел, помнишь? — грубо говорю я.

Его глаза расширяются.

— Так ты решила вернуть меня таким способом? Годы спустя и в самое неподходящее время?

— Дело не в том, чтобы вернуть тебя. Как ты можешь так думать? Я просто поступила правильно. Я думала, что это поможет Крису! — кричу я в ответ.

— Поможет ему? Думаешь, уничтожение его семьи сможет помочь ему? — Он снисходительно рассмеялся.

— Я так думала… просто посчитала, что, возможно, если он узнает правду о нас и о том, что он видел, до того, как начал вести себя по-другому, то это поможет его лечению.

Из глаз полились слёзы. Не ради Уильяма, не ради себя, а ради Криса.

— Он не помнил о нас. Это лучшее, что могло произойти. Не только для нас с тобой, но и для него самого! Ты сломала его. Это никогда не нужно было рассказывать. Он хорошо справлялся. Ты видела! — Его тон был отчаянным, и я не понимала, меня ли он убеждал или самого себя.

Мы оба виноваты. Мы радовались, что наш секрет забыт. С Крисом мы словно начали заново. Когда я вернулась домой из колледжа, то поняла, что он не только простил меня, но и вёл себя так, будто вообще ничего не произошло. Это было своеобразным подарком. Или я тогда так думала.

— Крис не в порядке с тех пор, как увидел нас той ночью. Он все эти годы время от времени посещал психотерапевта. То, что он не помнил, как видел нас вместе, не было его благословением, это его проклятие, подавленное воспоминание, которое разрывало его на части. И мы всегда это знали. Никто не может просто забыть, что видел отца, трахающего его лучшую подругу! — ору я в ответ.

Уилл опускает голову и качает ею.

— Я думала, что, возможно, он простил нас, что он решил не рассказывать, потому что не хотел делать больно маме. Я совсем не подумала, что он мог подавить это воспоминание, — умоляюще произнесла я.

Он хмуро смотрит на меня.

— Ну, позвольте только сказать, доктор Лиза, что он всё ещё не в порядке. Никто из нас не хочет твоей исповеди, — выдавив смех, сказал Уилл, и из его глаз полились слёзы, которые он быстро вытер.

— Как он? — отчаянно спросила я.

— Сама как думаешь? — отвечает он вопросом на вопрос.

— Лиза, из-за этих криков я не могу спать, — остановившись в дверях, говорит Уилла.

— Прости, милая. Мой друг просто огорчён. Вернись в кроватку и посмотри мультики, ладно? — говорю я, прежде чем мягко подтолкнуть её к спальне.

Когда я возвращаюсь в гостиную, лицо Уилла ничего не выражает. Его большие голубые глаза блестят.

— Это она?

Чувствую, как бабочки порхают в животе. Я столько раз представляла этот момент, но никогда не думала, что это будет так. В мечтах девятнадцатилетней девочки я бы позвонила ему сразу после родов. Он бы поспешил ко мне и сказал, что всё будет хорошо и у меня будет семья. Тогда не имело значения, должна ли я буду делить его с ещё одной семьёй. Когда ты молод, ты не видишь жизнь, какой она есть. Ты игнорируешь жестокую реальность. Думаешь, что если сильно пожелаешь, вслух выразишь свои желания, долго в них будешь верить, то сможешь все их осуществить. Но жизнь не обязательно должна быть такой.

— Да, — тихо говорю я.

Уилл кивает, медленно подходит к дивану и садится. Я смотрю на мужчину, в которого впервые влюбилась, которому отдалась. Я хотела, чтобы он не просто любил меня, а был влюблён по уши. Когда он закончил наши отношения, я выпала из жизни на какое-то время. У меня было разбито сердце, я скорбела.

— Почему ты не сказала мне? — спросил Уилл, и его глаза встретились с моими.

Впервые за годы я снова втянута в это. Я помню всё, что было между нами. Восемь лет я притворялась, что всего этого не было, и закрываю глаза, чтобы разрушить чары.

— Я думала, что поступала правильно.

Я сажусь рядом с ним, сохраняя необходимое расстояние. Уилл кладёт голову на руки и глубоко вздыхает.

— Для кого? — бормочет он.

— Для всех вас. Для Криса, для Гвен, — говорю я, чувствуя себя виноватой, даже произнося её имя.

Моя любовь к Уиллу постепенно росла, также росла и вина внутри меня. Я понимала, что делала с Гвен — с женщиной, от которой видела только добро. Она никогда не смотрела на меня как-то иначе, чем на друга Криса. Она никогда не осуждала меня за то, кем была моя мама или что она сделала. И то, что я оказалась такой, какой меня все считали, ранило больше всего.

— Она знает, что я её отец?

Я вздыхаю.

— Она даже не знает, что я её мама, — грустно смеюсь я.

Мужчина вопросительно смотрит на меня:

— Как это возможно?

Закатывают глаза. Забавно, что он думает, будто я смогла бы совмещать жизнь учителя дошкольного образования и бармена и втайне быть мамой.

— Её со мной не было, Уилл.

— А где она была? — спросил он, и его взгляд застыл на ладонях.

— С тётей Дэни. Я уехала к ней, когда узнала, что беременна. Знала, что она будет лучшей матерью, чем я, — честно ответила я.

Он вскинул голову. Теперь я завладела всем его вниманием.

— А как насчёт её отца? — гневно спросили Уилл.

— Какого отца? Который был женат и у которого была своя семья? Отца, для которого она была бы внебрачным ребёнком? — говорю я, и слёзы катятся из глаз.

— Это нечестно. Если кто-то и знал, сколько для меня значит ребёнок, так это ты, — возражает он.

Игнорирую приступ вины.

— Скажи, если бы я пришла к тебе и сказала, что забеременела или уже родила, то что бы ты сделал? Ты бы принял её с распростёртыми объятия ми, или это был бы втайне любимый ребёнок? Ты этого хотел бы для нашей дочери?

— А сейчас? Сейчас какой жизни ты для неё хочешь? — сверля меня взглядом, спросил он.

Я отвожу взгляд, когда чувства, которые я так долго пыталась подавить, воспоминания о прикосновениях попытались пробиться в сознание.

— Я хочу, чтобы у неё была жизнь лучше, чем у меня. Это всё, что я могу сказать.

— Гвен выгнала меня из дому. Крис в ярости. Не знаю, как он всё это выдержит. — В его глубоком вздохе отчётливо чувствовалась боль, когда он проводит рукой по волосам. — Я должен придумать, как всё исправить. Не могу потерять свою семью.

Чувствую, как во мне поднимается гнев. Мужчина, которого я любила, которому отдала свою молодость и чьё дитя я принесла в этот мир, сидит и рассуждает, как ему сохранить свою семью так, словно маленькая девочка в соседней комнате — не его семья. Пытаюсь подавить злость, ведь она эгоистичная и беспричинная. Нужно остановиться и попытаться не сорваться на него.

— Хотел бы я встретиться с ней, но не в такой ситуации, — поднявшись с дивана, произнёс он.

Я тоже сразу же поднялась.

— Ты куда? — спрашиваю я, следуя за ним к двери.

— Прямо сейчас я не думаю, что буду хорошим отцом хоть для кого-то. Мне нужно… мне просто нужно время. Я вернусь. Обещаю.

Когда он уходит, я делаю то, чего не делала долгие годы. Я плачу по нему и надеюсь, что это не войдёт в привычку.