Первая ложь, которая была принесена в первохристианскую Церковь, обернулась смертью для тех, кто позволил себе солгать Духу Святому, живущему в Церкви.

Мы узнаем это из откровения о Церкви, засвидетельствованного в Деяниях Апостолов (Деян. 5, 11-1).

Ложь в Церкви ведет к смерти, таков Суд Господень. Семя тли, семя лжи было посеяно сатаной уже в раннехристианской Церкви. Бог позволил это для того, чтобы все натиски ада на Церковь не одолели ее врат, как бы ни атаковались эти врата.

Наша Церковь давно ушла из пустыни, начав новый путь своего странствования в мире. Начав новое, историческое христианство, т. е. христианство, приспособленное к условиям, которые предлагает мир.

Мир, в котором удержалась Русская Православная Церковь, стал для нее убежищем, и чтобы сохраниться, ей надо было принять условия мира. Так решил митрополит Сергий (Страгородский), ставший по разрешению Сталина первым советским патриархом. Вместе с ним декларацию 1927 года о "симфонии" со сталинизмом подписали несколько епископов. В средние века Церковь спасалась от мира в пустыне. Теперь было решено остаться в мире, приняв его условия.

Господь сказал: И на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18). Следовательно, если врата ада одолели Церковь, то это уже не Церковь, а вид ее, ибо и сатана принимает вид Ангела света (II Кор. 11, 14).

Эта тема слишком горька, в ней не может прозвучать ни единой осуждающей ноты.

Это наша вина, наша беда, это наша вторая смерть, если мы не откажемся от лжи, ибо Суд начинается с Дома Божия, с Церкви (I Пет. 4, 17).

Мы призваны стать царственным священством, народом, взятым в удел Божий, но мы покидаем добровольно удел, и жизнь наша уже не сокрыта со Христом в Боге, потому что мы ищем своего, а не того, что угодно Богу (Фил. 2, 21).

Начался ли новый этап нашей жизни с назначением митрополита Сергия патриархом? Как случилось, что обновленчество (это обновленческое, реформированное православие принято называть "сергианством" по имени митр. Сергия) все же победило? Было ли это результатом предшествующей истории русской Церкви, раскола, грехом братоубийства, ослабившего духовную силу у традиционного русского священства? Было ли это результатом ухода Церкви из пустыни? И наконец, было ли это реакцией на гонения 20-60-х годов?

Я не пишу историю Церкви и не анализирую особенностей ее пути в истории, мне это не под силу, история напишется, когда ей придет пора. Я хочу коснуться только одного очевидного для всех явления, оно может помочь нам понять особенности духовной жизни в современной русской патриаршей Церкви.

Церковь - Тело Христово, мистическое единство еще странствующих в этом мире и уже почивших в Царстве Бога. Так вкратце мы, православные, мыслим нашу связь во Христе со святыми Его, их участие в нашей жизни, нашу общую жизнь, сокрытую во Христе с Богом, по слову Апостола Павла.

Преподобный Симеон Новый Богослов говорит: "Кто не изволяет со всей любовью и желанием в смиренномудрии соединиться с самым последним (по времени) из всех святых, имея к нему некое неверие, тот никогда не соединится и с прежними и не будет вчинен в ряд предшествующих святых, хотя бы ему и казалось, что он имеет всю веру и всю любовь к Богу и ко всем святым. Он будет извержен из среды их, как не изволивший в смирении стать на место, прежде век определенное ему Богом, и соединиться с тем последним (по времени) святым, как предопределено сие ему Богом" ("Деятельные и богословские главы", с. 560).

Это суждение, бесспорное в его истинном православном смысле, проливает свет на многие наши недоумения. Тело Христово не может быть разорвано, мы не можем существовать как Церковь вне связи со святыми мучениками, исповедниками. Тело Христово не может быть разделено на тех, кого мир разрешает считать святыми, и на тех, кого мир запрещает почитать святыми.

Мы не только утаили своих мучеников, исповедников, своих святых, близких нам по времени, мы не только не признали их, мы солгали Богу и себе, что их не было. На протяжении нескольких десятилетий наши иерархи, в том числе и патриархи, лжесвидетельствовали о том, что мучеников и исповедников, убиенных в России за веру в XX веке, не было и нет.

Это не подлежит человеческому суду, потому что это подлежит Суду Бога.

Тело Христово не может быть разорвано, оно распинается вместе с его Главой, если же оно уходит от креста, значит, это уже не Церковь Христова. Тот, кто лжет на святых, тот "будет извержен из среды их", и тот, кто не признает последних по времени святых, тот никогда не соединится с прежними, он извергает себя из православия и, значит, лишается его духовной силы.

Церковь - не учреждение и не просто собрание верующих для участия в общем богослуже-нии. Это - духовный организм. Бог почивает во Своих святых, и любая измена Ему и Его святым поражает духовный организм духовным бессилием. Где Дух Господень - там свобода. Там, где Церковь уступает миру, там она утрачивает свою свободу, ибо она есть столп и утверждение Истины и призвана утверждать в сем мире Истину.

"Сергианство", или "неохристианство", со всем, что несет оно в своей духовной сути и во внешних проявлениях, отражающих эту суть, свидетельствует о гневе Божием, поразившем нас за измену Слову Божию, за желание исправить Евангелие в угоду миру.

Господь попускал ереси, чтобы в борьбе с ними и победе над ними, которую он каждый раз дарует взыскующим ее в Истине, очищалось православие. Преподобный Максим Исповедник, как ни ломали его иерархи, патриарх, вся Церковь, выстоял во всех мучениях. Когда ему сказали, что он, простой монах, восстает против мнения всех иерархов, преподобный Максим отвечал, что, если бы даже Ангел с небес проповедовал ересь, он все равно отстаивал бы Истину.

Он победил. Это было безумием.

"Плетью обуха не перешибешь!" - сказал патриарх Пимен одному молодому человеку, который осмелился спросить патриарха: почему Церковь добровольно отказалась от той миссии, которая была завещана ей Христом. "Плетью обуха не перешибешь!" - ответил патриарх Московский и всея Руси.

Надо думать, что решение митрополита Сергия было следствием его любви к Церкви и ближним, которые, как он предполагал, не будут спасены, если Церковь будет в постоянных гонениях. Надо думать, что патриарх Сергий не мог предполагать, что он лично, а не Господь, спасает Свою Церковь, которую не могут одолеть врата ада, если она будет стоять на камне бескомпромиссного исповедания Христа. По-видимому, митрополит Сергий, ставший патриархом, был уверен, что исполняет волю Бога. Мы не знаем, прав ли он был. Это не подлежит человеческому суду. Мы можем только искать ответ в Евангелии, нам не известны никакие другие откровения о Церкви, кроме тех, что записаны в Евангелии.

В Евангелии есть ответ на поставленные вопросы. Апостол Петр, названный Господом за исповедание Христа камнем Церкви, из любви к Господу говорит ему: Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! (Мф. 16, 22). Не иди на крест. Мне жалко Тебя терять, не умирай, оставайся с нами...

Мы любим своих близких, своих детей и родных, мы не хотим для них крестной смерти. Это - человеческая любовь. Нам жалко, нам невозможно терять свое, родное, близкое. Но нам сказано: Любовь не ищет своего (I Кор. 13, 4). Нам сказано: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Иоан. 15, 13). И потому на эту человеческую, столь понятную нам любовь Апостола Петра Господь отвечает с жесткостью, отрицающей все пути к компромиссу. Он говорит святому Апостолу Петру, только что названному им камнем, на котором Он создаст Церковь Свою: Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16, 23). Ты ищешь своего. Отойди.

Надо думать, митрополит Сергий, ставший патриархом, знал этот текст и его смыслы не хуже нас, он считался крупнейшим богословом. Но знание, учит нас святой Апостол Павел, ничто. Кимвал звучащий и медь звенящая, если не имеем любви, которая не ищет своего (I Кор. 13, 1-2).