Она внезапно поняла самую ужасную и тревожную вещь об Айзеке, короле гоблинов, парне, с которым она хотела провести жизнь и в которого была безнадежно влюблена…

Это она отравляла его.

Он оказался так близко к превращению в Потерянного, и это была ее вина. Она даже не представляла этого. Проблемы с его лунными циклами были из-за нее. Каким-то образом, она мучила его своей тьмой через ту связь, которую они разделяли, ее демоны взывали к его демонам.

О, боже, это не должно произойти снова.

— Айзек, все в порядке, — солгала она.

— Грета, — прогрохотал он.

— Я в порядке, — повторила она.

Он обернулся к Сионе и сурово посмотрел на нее.

— Что они здесь делают?

Лейла вышла вперёд.

— Мы понимаем твоё нежелание поверить в наши намерения. Раса фейри слишком долго избегала отношений с остальной Миленой, — сказала она. — Но твоё заявление на эту восходящую луну уже стало катализатором для событий, которые затронут всех нас. Мы с братом здесь для заключения союзов, а не для вражды. Мы передали наше предложение твоей будущей королеве, — Грета оглянулась, чтобы посмотреть, о ком они говорят до того, как до нее дошло, и замерла, — и мы будем ждать в своём лагере за воротами дворца твоего решения. Если мы не дождемся твоего эмиссара до следующего новолуния, тогда будем уверены, что ты не хочешь нашей помощи на войне, которая, несомненно, ожидает тебя.

Айзек упрямо скрестил руки, равнодушный к их предупреждениям.

— Вы уже сейчас можете покинуть мои земли. Я не позову вас.

— Почему бы нам просто…

Айзек резко схватил ее за руку, не успела она сгладить его резкие слова. Грета закусила губу и замолчала.

После этого, Лейла со вздохом склонила голову. Они с Байроном развернулись к выходу. Сиона отошла с дороги со сдержанным выражением лица и позволила им выйти.

— Я провожу наших гостей до ворот замка, — сказала она.

Когда они остались одни, Айзек набросился на нее.

— Ты могла…

— Даже не вздумай, — рявкнула она, подбоченившись.

— Они уже пытались убить тебя раньше. Лишь то, что теперь они в дорогих одеждах и с жеманными улыбками на лицах, вовсе не означает, что их цель сколько-нибудь изменилась.

— Меня пытался убить один фейри, и теперь его нет. Если бы эти двое хотели моей смерти, у них было предостаточно возможностей совершить это до твоего появления, но они меня не тронули. На самом деле, они, возможно, единственные люди на Милене, кто симпатизирует мне.

— Фейри нельзя доверять. Ты же знаешь.

— Кем нас можно было бы назвать, если бы мы так думали о каждом?

— Мудрыми и предусмотрительными, — упрямо сказал он, но потом вздохнул и устало провел рукой по лицу.

— Айзек, что, если… она обняла его обеими руками за талию. — Что, если они могли бы помочь нам… мне? Я имею в виду, мне.

Он замер и поставил ее перед собой.

— Кроме нас самих нам никто не нужен.

— Принцесса сказала, что королева Минетта может что-то сделать с ужасным даром, оставленным мне Аграмоном, — ее переполняли расстройство и страх. — Если бы мы поехали в Стеклянное Королевство…

— Я не доверю этому виду твою безопасность ни на минуту, — недовольно сказал он.

— Это не твоё решение. Мое.

— Они не нужны нам, — настаивал он.

— Но кто-то нам нужен. Когда ты собирался рассказать мне, что мятежи стали опаснее? Ты говорил, что всё под контролем, что тебе приходится сталкиваться с обычными, рутинными недовольствами, но это ложь, так? Люди восстают против тебя, и это из-за меня!

— Не из-за тебя, — упирался он. — Это моя вина. С тех пор как умер отец, я был королем только формально, но сегодня я хотел пообещать, что буду здесь не только ради своих людей, но ради всей Милены.

Это не сработало в качестве попытки успокоить ее.

— Тебя не было здесь, потому что ты помогал мне освободить горстку людей от демона. Демона, должна добавить, который поработил бы Милену и бесчисленное множество других миров, если бы мы его не остановили.

— Все это правда… Но все это не имеет значения, — признал он. — Гоблины хотят видеть своего лидера тем, кто понимает их ежедневные трудности, а не тем, кто сбился с пути, сражаясь в фантастических битвах.

Он хотел соблюсти свои обязанности перед своим королевством и свои обязательства перед ней. Она хотела того же, но в гораздо меньшей степени верила в то, что это удастся. Если она и Милена окажутся по разные стороны баррикад, кого он выберет? Смогла бы она вообще попросить его выбирать?

Ее решимость сделать все от нее зависящее, чтобы Милена приняла ее, удвоилась, но она не могла бы сделать это в нынешнем состоянии фитиля на пороховой бочке, полной опасной темной магии. Фейри были правы. Ей нужно избавиться от этого, и быстро, иначе в следующий раз, когда она потеряет контроль, она может разрушить не только все его попытки заставить Милену принять ее, но и сам Айзек может закончить как Потерянный.

— Ты можешь приуменьшать все, сколько тебе заблагорассудится, но Милена не примет меня только потому, что ты так сказал, и в особенности, если их король может превратиться в Потерянного, просто находясь со мной в одной комнате, — предупредила она.

— Похоже, что я Потерянный? — он притянул ее в объятья, решительно настроенный доказать свою правоту. Он склонился и поцеловал ее. Мягко. Нежно. Целовал до тех пор, пока она не растаяла в его руках.

— Но…

— Я смогу держать это под контролем, — убеждал он шепотом, ласкающим уголок ее губ. — У меня нет выбора, кроме как держать это под контролем, или я потеряю тебя. Потеряю все.

Она не могла позволить ему взять весь риск на себя. Он заслуживал, чтобы его королева была дееспособной и достойной, как и он сам, а не ненавистной особой, на которую нельзя положиться, которая вероятнее всего приведет его к потере полученного им королевства, а не поможет спасти и объединить всю Милену.