Грета вспомнила о той ночи и о гномах, которые устроили переполох — фейри воспользовались этим моментом, вмешались и разобрались с ними, затем предложили свою преданность королю гоблинов. Айзек отверг их. Даже после их помощи, он всё ещё не доверял им. Должно быть, они не ожидали этого, и им пришлось искать другой способ выманить его из гоблинского замка туда, где он был бы более уязвим.

Грета стала приманкой.

— Он доверял тебе, а ты подставила его, — обвинила она. — Если бы он только знал, что в его среде был предатель.

— Я не предательница, — запротестовала Сиона.

— Конечно. Ведь любой верный друг непременно многократно лжет своим друзьям и строит планы по захвату мира с кровожадными фейри.

— Ты ничего не знаешь.

— А мне и не надо ничего знать. Почему бы тебе не развязать меня и не дать мне меч? Устроим честный бой.

— Мы не будем драться, — сказала, Сиона отступая назад. — И мы, определённо, не добьемся ничего полезного, споря друг с другом. Ты должна выслушать и довериться мне.

— Ладно, можешь меня не развязывать, — фыркнула она. — Только дай мне мой меч.

— Мы не будем…

— Ты упустила свой шанс, фейри. Возможность заслужить мое доверие была до того, как ты присоединилась к шайке потворствующих…

— Выслушай меня, — снова попросила она, показательно медленно и спокойно убирая свой кинжал в ножны. Грета приподняла брови. Смелый ход, если учесть, что единственный другой человек в комнате был связан.

— Лейла и Байрон — первые дети королевы, родившиеся сотни лет назад, когда она была замужем за королём фейри. Он был злодеем, и его дети такие же.

— Сдается мне, что эта черта присуща не только его детям, — усмехнулась Грета.

Сиона не поддалась на провокацию.

— Моя мама покинула это место, чтобы сбежать от него, и именно тогда она встретила моего отца. К сожалению, после его смерти она была вынуждена покинуть королевство гоблинов, она была совсем одна и ждала ребенка, у нее не было другого выбора, кроме как вернуться к фейри.

— Что с ней сделал король?

— Ничего, как оказалось. Он был убит в ночь по ее прибытию.

— Удачно, — пробурчала Грета, стиснув зубы и усмиряя покалывание, пробежавшее по ее рукам. — Так в чем же дело? Она все еще королева, а это значит, что фейри не сочли это слишком подозрительным и не повесили ее за его убийство.

— Немногие оплакивали его смерть, — призналась она, — и прежде чем его тело остыло, Лейла и Байрон уже собирались захватить власть. Моя мама не собиралась позволить Стеклянному Королевству попасть к ним в руки. Ее магия была сильнее, и она успешно заняла трон, но вскоре после этого, когда я родилась0 и стало ясно, какова моя сила, стало также ясно, что я сделаю ее уязвимой. Я была совсем ребёнком и не умела контролировать свою силу. Это был только вопрос времени, когда Лейла и Байрон найдут способ извлечь из этого выгоду, поэтому она отослала меня и заперла ворота, чтобы никто не мог последовать за мной.

— После того, я ушла, я узнала, что на неё напали Лейла и Байрон. Все те, кто находятся вне Стеклянного Королевства, думают, что она мертва.

— Что случилось дальше?

— Она удалилась в глубины катакомб под замком, чтобы исцелиться, где и остается запертой с тех пор вдали от остального мира и ее народа.

Должна ли она испытывать сочувствие к неспокойной семейной ситуации Сионы?

— Итак, теперь ты собираешься помочь им закончить то, что они тогда пытались сделать? Это какой-то способ отомстить твоей маме за то, что тебя выгнали?

Сиона нервно посмотрела на дверь и дала ей знак, что нужно понизить голос.

— Я позволила им так подумать, потому что мне нужен был доступ в Стеклянное Королевство, — сказала она. — Врата, наконец, открыты после всех этих лет, но они всё ещё строго охраняются. Я никогда не смогла бы сама сюда проникнуть.

Грета вспомнила, как близко они должны были подойти, прежде чем она смогла увидеть стены замка, как будто кто-то приложил много усилий, чтобы попытаться скрыть все Королевство. А затем была сотня или около того, воинов охраняющих врата.

— Они тебе не рады, Сиона. Даже королева фейри.

Разве это не было мелочным с её стороны указывать на это? Она пожала плечами. Она подумает об этом позже.

— Она моя мать.

Сиона сказала это без сожалений, словно это было достаточным оправданием для ее предательства и лжи.

— Если она всё это время была взаперти, то каким образом все узнали, что она ещё жива?

— Я чувствую это, — ответила Сиона. — Я чувствовала это с момента затмения. Я думаю, что шок, потрясший Милену, когда Аграмона изгнали из мира, достаточно проник глубоко, чтобы придать ей некоторое осознание.

— Твои ощущения не являются доказательством.

Сиона сделала шаг вперед, но Грета всё ещё не была готова позволить ей приблизиться к себе и отошла назад.

— Врата открылись. Это тоже должно быть намёк на то, что она пробуждается, — упрямо ответила Сиона.

— Отлично. Значит, она может позаботиться о себе.

— Пробуждается, но не пробудилась, — пояснила Сиона. — Ее сознание остается в ловушке в состояния неопределенности, которое удерживало ее все это время, как в ловушке. Но чем глубже она погружалась в него, тем больше она теряла способность контролировать, и теперь она не может сама выбраться. Она не может полностью вернуться.

— Откуда тебе знать?

— Так же, как это знает каждая фейри. Ее шепот мы слышим мысленно, — руки Сионы сжались в кулаки. Она не светилась от счастья, как кто-то, кто только что узнал, что его мама выходит из комы.

— Ты думаешь, что она сошла с ума после всего этого времени, — догадалась Грета. — Что, возможно, это начало конца. Она слабеет, может даже умирает.

— Именно так думают и принц с принцессой, и они уверены, что теперь могут использовать нас обеих против неё, — ответила Сиона.

— Если она пробудится, тогда они проиграют, верно?

Могущественная, но сумашедшая фейри создаст им столько же проблем, что и королева фейри, которая просто захотела бы вернуть своё положение и видела бы их как преграду. В любом случае, Лейла и Байрон не получат трон, если Минетта не умрёт насовсем.

— Какое отношение это имеет к нам?

— Темная магия, которую призвал Аграмон, чтобы открыть черный портал, теперь находится в тебе. Лейла и Байрон заставят тебя использовать её, чтобы открыть катакомбы, и они хотят, использовать меня, чтобы заблокировать способности королевы Минетты, если она восстанет и попытается отомстить им.

— Но это ведь не всё, не так ли?

Масштаб и разнообразие всей лжи, которую Сиона говорила — не только Грете, но и всем — была ошеломляющей, но ее истинные мотивы начали становиться на свои места.

— Ты хочешь, чтобы я дала им именно то, чего они жаждут, но когда ваша мать освободится, ты позволишь ей убить их.

Она покачала головой.

— Нет, конечно же, нет. Лейлу и Байрона будут судить с милосердием.

Это даже не было хорошей ложью.

Грете нужно было узнать ещё об одной вещи.

— А большинство фейри всё ещё лояльны к королеве, или они все подчиняются приказам Лейлы и Байрона?

— У них есть немного последователей, но королева Минетта больше любима среди своего народа, — ответила Сиона с улыбкой. — Ты была свидетельницей процессии, когда мы вошли в Стеклянное Королевство. Даже несмотря на то, что фейри провели здесь много лет, как в тюрьме, так же, как и их королева была заключена внутри себя, они не отвернулись от неё теперь, когда врата открылись. Они пойдут на край Милены, чтобы выполнить ее приказ, потому что она защищает их. Она поддерживает их связь друг с другом, и эта связь важнее, чем пища, вода или воздух для дыхания.

Грете никогда не доводилось видеть, чтобы Сиона говорила о чём-либо, выражая такое количество эмоций. Всегда спокойная и собранная гоблинша-охотница была в отчаянии, а отчаяние это опасная вещь. Это то, что может превратить верных друзей в непримиримых врагов.

Сиона рассказала правду о затруднительном положении королевы Минетты, и правду о планах Лейлы и Байрона убить ее. Это было правдой, когда она сказала, что хочет помочь своей матери… но правдой было и то, что раса фейри сделает все для своей королевы, и что она сама тоже всё сделает для своей матери.

Было логично, что за всеми заговорами стояли Лейла и Байрон. Они же и настроили гномов против гоблинов и подтолкнули короля гоблинов к черте, пока он не стал Потерянным. Таким образом, когда они будут готовы взойти на трон и отправиться за всеми остальными оставшимися в Милене, половина работы уже будет проделана.

Но Лейла и Байрон не были теми, о ком Грета волновалась.

Если это правда, что королева Минетта нашёптывала своим подданным, готовя их к тому моменту, когда Сиона уничтожит ради неё всё противодействие и освободит ее из тюрьмы… значит, что у нее были планы на Милену.

А Грета вздрагивала при одной мысли о том, какими же они могли быть.

— Что, если я просто откажусь так поступить?

Сиона спокойно покачала головой. Не было заметно, что её это как-либо обеспокоило.

— Как думаешь, почему мы пошли через Солемов мост и разбили лагерь в логове кровавых призраков? Каждый момент путешествия был рассчитан на то, чтобы побудить тебя использовать магию все чаще и чаще.

Грета побледнела.

— Потому что ты знала, что, как только я начну, остановиться будет невозможно.

Сиона кивнула.

— И ещё потому, что она должна быть очень мощной, чтобы получилось освободить королеву Минетту.

О, Великая Мать, они все ненормальные.

— Ты же понимаешь, что играешь с огнём, ведь так?

Сиона вздрогнула, но осталась при своём.

— Не всё было ложью. Когда королева пробудится, она сможет избавить тебя от магии.

— Только до тех пор, пока всё идёт по плану, — ответила Грета. — Но ведь ты знаешь, что ничто никогда не проходит в точности по плану, верно? Ты ведь охотница и понимаешь, что я права.

— Если ты доверишься мне, тогда все будет хорошо, — упрямо сказала Сиона.