Она покачала головой. Конечно же, нет.

— Но что, если…

— Для кого-то настолько опытного, у тебя слишком мягкое сердце.

Его взгляд, казалось, был слишком исследовательным, чтобы она могла сохранять душевное спокойствие.

— Надо уходить.

Он сделал шаг вперед и сжал ее руку.

— Спасибо за Вашу помощь этим вечером, данем Грета. Этот ребенок будет жить благодаря Вам.

Разве это хорошо? Вся ее семья погибла, и она осталась одна в целом мире — то, чего Грета никому бы ни пожелала.

— Я просто делала свою работу.

— Айзек.

Она вздрогнула.

— Что, простите?

— Мое имя, — напомнил он ей.

Она скрестила руки.

— Мне известно Ваше имя. А также мне известно, что Вы подстроили так, чтобы я назвала его в ту ночь, когда мы встретились.

Таверна Майдры. Уютный столик в углу. Часы разговора. Он заставил ее поверить в возможность дружбы в этом сумасшедшем мире… только чтобы потом понять, что ее обманули.

Он лишь усмехнулся. У чертова гоблина не было ни капли стыда.

Она пустилась вниз по лестнице.

— Я ухожу.

— Увидимся в твоих снах, — крикнул он ей вслед со смехом, заставившим ее кровь вскипеть…

Возможно, это был не тот способ, с помощью которого можно было его вернуть. Если и был какой-то шанс, то вероятно, она его уже упустила.

— Грета.

Она ахнула и снова посмотрела ему в лицо, ее сердце замерло. Его голос. Голос Айзека. Хриплый и гортанный, будто он глотал ножи последние несколько дней, но красивый для ее ушей.

— Ты…

Кашель.

— Ты сказала мое имя.

Он смотрел на нее, его глаза просветлялись.

— Айзек, — прошептала она.

Она потянулась, чтобы коснуться его щеки, но тошнота и головокружение внезапно ударили ее, будто тонна кирпичей.

— Нет!

Она отчаянно сжала его руки.

— Нет, я еще не могу уйти, — воскликнула она.

— Грета!

Его голос снова превратился в рычание.

Он сжал ее крепче, но она уже наполовину исчезла. Его лицо растворялось, а его рев становился приглушенней, и все, что она чувствовала, это его ярость и когти, глубоко врезающиеся в ее кожу.