Разумный дракон, создание культурное, мудрое и благородное, разинул пасть и испустил кровожадный вопль. Солнце играло на полусотне острых белых зубов величиной с человеческий палец, а провал глотки казался бездонным, как колодец вечного забвения. Ворсел рявкнул еще раз, медленно облизнулся, щелкнул челюстями и вытянул шею к замершей от ужаса красавице.

— Киннисон! — пискнула она, падая без чувств в мягкую траву.

Блейд сделал рукой величественный жест, словно отгонял комара.

— Кыш, мерзкая тварь! Такие красотки не для тебя!

С воплем «Хо-хо!», который в данном случае должен был обозначать панику, Ворсел взмыл ввысь, стремительно скользнул над россыпью камней и скрылся в темной расселине. Десантники Баскирка, спустившиеся наконец с утесов, сверкающей змейкой потянулись за ним, на ходу вытаскивая свои секиры и бластеры.

Елена приоткрыла один лазоревый глаз.

— Киннисон…

— Да, моя радость…

— Ты прогнал его?

— Это было несложно, малышка.

Он присел рядом и обнял Елену за плечи. Она начала всхлипывать.

— Я думала думала, что смогу… — по алебастровым щекам катились жемчужины слез. — Но… но… это было так ужасно! Я все понимала… знала, что нельзя идти туда… и все-таки шла. А потом… потом… это чудище? О-о-о! — королева разрыдалась. — Оно пришло за мной, да?

— Оно пришло за тобой, моя красавица, но я был на месте, — заверил се Блейд, нежно поглаживая упругую грудь и прислушиваясь к грохоту, что доносился из пещеры. Похоже, Ворсел и парни Ван Баскирка будут сильно заняты в ближайшие полчаса… Его рука осторожно двинулась вниз, к золотистому мягкому треугольнику меж стройных бедер.

Елена, которой все еще мерещилась устрашающая пасть Ворсела, словно не замечала его поползновений. Блейд привлек женщину к себе и нашел губы; они были такими же сладко-терпкими, как и в первый раз, но не в пример более живыми. Потом он мягко опрокинул королеву в траву.

— Что… что ты делаешь? Что ты…

Но было уже поздно. На зеленом лугу, под голубым высоким небом, под звон стали, шипенье разрядов и яростный визг истребляемых дельгониан, Елена Лиранская впервые познала мужскую силу и мужскую нежность. И сам Кимбол Киннисон вряд ли справился бы лучше.

Блейд встал, любуясь распростертым в истоме белорозовым телом. Чуть прижмурив глаза, Елена глядела на него, губы ее были искусаны и вспухли от поцелуев.

— Я… я никогда не испытывала такого… — ее голос был тихим, как дуновение теплого ветерка.

— Тебе многое довелось испытать сегодня впервые, — произнес Блейд, всматриваясь в устье пещеры; там стремительно метались тени и сверкали вспышки выстрелов. — Да, многое… — задумчиво повторил он. — Первый страх, бессилие и обреченность, первую любовь… Дай Бог, девочка, чтобы это пошло тебе на пользу.

Она не ответила ничего, только веки с длинными ресницами прикрыли синие глаза. Блейд присел рядом и взял в свои большие ладони тонкие пальцы женщины.

— Хочешь, я заберу тебя в город?

Елена медленно покачала головой, расплескав по траве паутину рыжевато-каштановых волос.

— Нет. Не надо, чтобы нас видели вместе. Я долечу сама. Потом… Мне можно остаться здесь еще немного? Здесь теперь безопасно?

— Да, милая, здесь теперь безопасно, — подтвердил Блейд. — Только не подходи близко к пещере. Он видел, как десантники начали выбираться наружу Последними появились Ворсел и Ван Баскирк; гигант-валерианин обернулся, что-то швырнул в проход и трещину заволокло облако отравляющего газа. Разведчик погладил женщину по плечу, встал и твердым шагом направился к соратникам. Интересно, думал он, где сегодня одержана большая победа там, под сводами гнусной и мрачной пещеры, или тут, на лугу, среди истекающих медовым ароматом трав.

Бас пожелал отправиться на космодром в спидстере Блейда. Когда катер поднялся в небо и, пристроившись в хвост суденышку Ворсела, сделал круг над скалами и степью, валерианин сказал:

— Твоя подружка очнулась… — толстый палец в перчатке коснулся маленькой фигурки на экране следящего монитора, медленно бредущей к флаеру. — Почему ты не взял ее с собой?

— Бывают минуты, толстокожий друг мой, когда человеку нужно побыть наедине с самим собой, — с задумчивой улыбкой ответил Блейд. — Особенно если он вдруг понял, что является единственным человеком на всей планете.

— Единственным? — Бас приподнял бровь. — На Лиране много миллионов женщин…

— Много миллионов ведьм, хотел ты сказать. Женщина тут одна.

Полчаса полета прошли в молчании. Внезапно Блейд ощутил какое-то смутное беспокойство; оно все нарастало и нарастало, пока он наконец не понял, в чем заключалась причина охватившего его томительного предчувствия. Ни сверлящей боли в голове, ни привычной тяжести в затылке, ни молний, стреляющих в висках. И все же он знал, он был уверен, что сухонькая рука лорда Лейтона легла сейчас на рычаг, и стремительный всплеск испущенного компьютером импульса вот-вот вырвет его из иллюзорного мира Двух Галактик и швырнет обратно в металлическое кресло, под колпак коммуникатора.

Разведчик склонился к Ван Баскирку, крепко стиснув локоть валерианина, обтянутый гибкой дауремовой броней.

— Бас, кажется, мне пора уходить…

Гигант как будто не удивился. Он кивнул головой и прогудел:

— Что ж, Ким, ты — Серый Ленсмен… Тебя ждут в тысяче мест, в каждом углу галактики — он пошевелился, и его лицо с крупными, словно вырубленными топором чертами, вдруг стало серьезным. — Какие будут распоряжения?

— Только одно передай парням на «Неустрашимом», что мы прекрасно провели вместе время. И Ворселу, старому змею, — то же самое Елене. -Блейд помолчал, — Елене скажи: Ричард Блейд будет вспоминать о тебе.

— Ричард Блейд? — Ван Баскирк озадаченно сморщился — Кто это? Почему не Кимбол Ки…

— Ричард Блейд — новый Серый Ленсмен, — прервал Баса разведчик. -Кимбол Киннисон на время уступил ему… мне… свое имя и внешность. А сейчас, дружище, Блейд уходит и прощается с тобой, а Кимбол Киннисон через секунду вернется на свое законное место.

Секунда прошла Ричард Блейд всплыл из сонных глубин, из красочного миража, в котором нежился его дремлющий разум, к границам реального мира. Еще одно усилие — и, разбив зыбкое марево сна, компьютер вытолкнул его в ярко освещенный зал под башнями древнего Тауэра; странник прибыл домой.

Ричард Блейд сладко потянулся; лорд Лейтон смотрел на него во все глаза. Наконец старый ученый прервал молчание.

— Где вы были, Ричард? Что случилось?

На губах разведчика мелькнула мимолетная усмешка.

— Вы все равно не поверите, сэр…

— Однако! Я готов предположить самое худшее. хотя по вашему виду этого не скажешь. Ну, что это было? Сераль трапезундского паши? — его светлость требовательно уставился на Блейда.

— В каком-то смысле… Миллионы одалисок… но мне удалось уговорить только одну.

— Ричард, не паясничайте! Знаете ли вы, какого страха я натерпелся?

— Страха? Но почему?

— Потому! Я включил систему, но вы никуда не исчезли! Вы продолжали сидеть в кресле, застывший, точно мумия! Прошло пятнадцать минут, вы не реагировали ни на звуковые, ни на световые раздражители… Вы были словно в каталептическом сне! — Лейтон вытер испарину на лбу. — Словом, я испугался и подал команду возврата. Хвала Создателю, вы очнулись! — старик все еще не мог успокоиться, и Блейд заметил, как дрожат его руки. Этот сухарь с компьютером вместо сердца по-своему любил его.

— Значит, прошло только четверть часа, — задумчиво протянул разведчик, покачивая головой. Итак, его предположение оказалось верным -сон, всего лишь сон! Иллюзия, созданная его воспоминаниями, чудесным образом ожившими под воздействием машины. Вероятно, спейсер, который обеспечивал устойчивую обратную связь, позволил уточнить тему и направить действие в нужное русло…

Словно сгоняя улыбку с лица, Блейд сильно потер щеки.

— Ничего плохого не произошло, — успокоил он старого ученого. — В этом странствии я находился в полной безопасности, хотя испытал немало удивительного. Думаю, я просто смотрел фильм… приключенческий фильм о мире Двух Галактик, с Ричардом Блейдом в заглавной роли.