— Как вам известно, у нас замечательный хор — вел далее Мушкетон Васильевич — таких исполнителей кошачьих песен вряд ли где найдешь. Вот лишь с названием нам не очень повезло. Ну, подумайте сами, куда это годится — горобцовский кошачий хор?

— Правда — подтвердил Аристарх — это действительно никуда не годится.

— Ха! Стыд один, а не название! Это же надо — горобцовский кошачий хор! А участники его, выходит, воробьята, что ли? Поэтому посоветовались между собой решили, что от сегодня будем именоваться кошачьим хором имени Аристарха. А члены его — аристарховцами. И даем кошачье слово чести, что никогда и нигде не постыдим этого высокого, честного имени!

И здесь Аристарх почувствовал, что не только у людей может щипать в глазах.

— Благодарю вас, дорогой учитель — растроганно сказал он — благодарю и вас, дорогие мои друзья!

И он низко уклонился котам.

— А я лично буду ожидать вашего возвращения — сказала Мурка — Всегда! Ежедневно, ежеминутно!

— О-о! — вырвалось из глубины Аристарховой души — Я об этом даже думать не смел! — Он взял лапку Мурки и крепко прижал к своей счастливой морде — Неужели мне это не снится? Неужели это правда?

— Правда — искренне подтвердила Мурка — Честное слово, правда!

— Извините, дорогой юноша — вмешался главный дирижер — нам с Муркой ужасно никогда. Мы должны подготовиться к выполнению прощальной серенады.

Аристарх вернулся к ребятам с какой-то торжественной печалью в глазах. Он пристально всматривался в их лица, будто хотел что-то в них прочитать. Наконец сказал:

— Обещайте мне, что, когда вам придется встретить немощного, лишаистого кота — вы обогреете его, накормите и приголубите. Может случиться, что это буду я.

— Обещаем — заверил его Степан.

— Обещайте мне — вел далее Аристарх — что, если вам случиться встретить маленького жалкого котенка — вы не станете футболить его ногами или выкручивать уши. Не хотел бы я, чтобы он повторил мой путь.

— Можешь быть спокойным — заверил Степан — мы его и пальцем не зацепим.

А Василь, недолго думая, прибавил:

— Ну и дурак же ты, Аристарх! Очень нам нужно футболить всевозможную комашню.

Аристарх в отчаянии возвел глаза к небу.

— И где тебя только воспитывали? — простонал он — Дурак, комашня. Эх, до чего только может дойти человек, до чего докатиться! Страшно даже подумать, что из него вырастет!

Он снял с шеи транзистор и с нескрываемым сожалением протянул Василю:

— Возьми свое радио. Жалко, что такая замечательная вещь и попала в руки лоботряса.

Василь на те слова лишь улыбнулся и отвел лапу с транзистором в сторону.

— Можешь оставить его себе — сказал он — чтобы не думал потом, будто все это тебе лишь приснилось.

— Вот спасибо! — воскликнул утешенный Аристарх — Вот так подарок, вот так Василь! Оказывается, что и под внешностью такого лоботряса иногда может биться чуткое и благородное сердце!

Ядвига Олизаровна в последний раз расцеловала зареванную Таня, потом по очереди прижала ребят и забралась в СТУПу. Аристарх вскочил следом.

— Прощайте, дорогие мои! — звала Ядвига Олизаровна — Хотя мне так хочется сказать: до встречи! До скорой встречи!

Аристарх тоже помахал лапой. Потом механически покрутил ручку транзистора — из приемника неожиданно грянул прощальный марш.

— Ня-ав-а-у-а-а! — дружно взвизгнула полтора десятка аристарховцев.

— У нас этот марш выполняют для самых дорогих гостей! — заорал Василь, перекрикивая гром музыки и кошачий вопль. — Слышишь — для самых дорогих!

Аристарх в знак согласия склонил голову.

СТУПа медленно, будто неохотно, начала подниматься вверх.

С каждой минутой она уменьшалась в размерах. Наконец превратилась в маленькую черную точку.

Вскоре исчезла и она.

Лишь с синего, чистого неба все еще долетал торжественный и немножечко грустный марш.

Горобцы, кажется, вымерли.

Участники хора Аристарха, словно сновиды, с утра до ночи слонялись улицами. Мурка не слезала с крыши. Она, похоже, совсем отказалась от еды.

Даже собаки — и те перестали лаять.

— Как там наша бабушка? — по сто раз на день спрашивала Таня, и ее грустный взгляд останавливался на кровле далекого домика, который стоял на опушке леса.

— И чего бы я так переживал? — притворно бодрым голосом отзывался Василь — И они же там… ого-го! Вот увидишь, ничего с ними не случиться. Вот увидишь!

— Если бы можно было их еще хоть бы раз увидеть — вздохнула Таня — но, видимо, этого уже никогда не будет. Они, видимо, улетели навсегда.

Степан мрачно отмалчивался. Лишь теперь он понял, каким дорогим для него стал Аристарх.

Сегодня, как и всегда, друзья встретились у реки. Они вволю наплавались и теперь грелись под солнцем.

— Пятый день как о них ничего не слышно — будто сама к себе отозвалась Таня.

— Ну и что с того? — ответил на это Василь — Вот еще! Вечно бы ей паниковать.

Однако в этот раз в его голосе уже не слышалось былой уверенности.

Внезапно в кустах что-то зашуршало, и на берег вышел здоровенный черный кот с хоккейным шлемом на голове.

— Аристарх! — заорал Степан. Он кинулся к коту и, не удержавшись, обнял его с такой силой, что тот аж кавкнув.

— О! — выкрикивал Василь — О! А я что вам говорил? А вы не верили!

Да, это был Аристарх. Но какой он имел жалкий вид! Раскосмаченный, истощенный, весь в шишках и царапинах, он более смахивал на тень того Аристарха, с которым ребята попрощались пять дней тому.

Еще больше пострадал хоккейный шлем. На нем вообще не было целого места.

— Досталось же тебе — сочувственно заметил Степан, когда радость от встречи немного улеглась.

Аристарх что-то мяукнул и потерся головой о его колено. Кот и не скрывал, как он счастлив, что вернулся. Лучезарными глазами смотрел он на друзей и мурлыкал, словно трактор, который впервые вышел в поле.

— Ну, рассказывай, как вы там жили — потребовал Василь — Видимо, хорошенько им дали, а?

— Мяу — ответил Аристарх.

— Что? — не понял Василь — Что ты сказал?

— Мяу — повторил кот.

В его глазах появился испуг. Видимо, он и сам не ожидал, что вместо человеческой речи из его горла вылетит мяуканье. Он напряг горло что было сил, однако оттуда, как и раньше, вырывалось лишь мяуканье. Наконец, кот в отчаянии махнул лапой и низко опустил свою косматую голову.

— У него отобрало язык — первым догадался Василь.

— Мяу — подтвердил кот — Ня-ав!

Какой-то миг Степан молчал. Тогда сказал:

— Ну и что? Подумаешь — язык отобрало! Зато он вернулся. И главное — понимает нас! Я правильно говорю, Аристарх?

Кот утвердительно качнул головой.

— Ну вот, видите. А разговаривать. Подумаешь! Как-то научимся.

— Правду говоришь — согласился Василь — выучим азбуку Морзе. Или мы будем спрашивать, а ты будешь отвечать. Согласен — мяукнешь один раз. Не согласен — дважды.

— Мяу — ответил Аристарх и опять прижался телом к Степановой ноге.

— А где бабушка? — подала голос Таня, которая до этого времени молчала — Что с ней?

Аристарх повел взглядом в сторону дороги, над которой склонился разлапистый бересток.

Под берестком сидела старенькая бабушка. Она прислушивалась к детским голосам, и на ее морщинистом лице играла мягкая улыбка.