— Я могу назвать вам это имя, — продолжал Бонс, — если, конечно, сочту это нужным.

— Старина, ты не совсем нас понял, — осклабился Шейн. — Одно имя для нас ничего не значит, нам нужен сам человек. Он должен пойти вместе с нами и предстать перед судом.

— Какая глупость, — буркнул старик. — Мы оба знаем, что он виновен в глупом бессмысленном убийстве. Мне ничего не стоит убить его, просто указав на него заостренной костью. А ведь суды стоят больших денег.

Шейн усмехнулся.

— Не будь настолько цивилизованным. К тому же мне платят не за то, чтобы я убил его, а чтобы доставил его в город. Это всего лишь бизнес, Бонс, обыкновенный бизнес. Ты вполне можешь это понять.

— Могу, — согласился Бонс. — Вот чего я никак не могу понять, так это, почему сейчас должен заниматься с тобой каким-то бизнесом? Все должно быть quid pro quo, мистер Шейн, а вот этого я как раз не наблюдаю. Ты предлагаешь одностороннюю сделку, и мне это не нравится. Твой приятель выполнит свою работу, тебе заплатят, а что получу я? Между прочим, Эрл Карвер в какой-то степени один из моих людей. Если я отдам его вам, то остальные начнут задумываться, а мне это совершенно ни к чему. Зачем мне так рисковать?

Наступило молчание. В костре треснула ветка, тени заплясали на лице Бонса, но черные глаза были неподвижны и не отражали огня.

Подобрав маленькую палочку, Шейн задумчиво повертел ее в руках и бросил в костер.

— Да, Бонс, у тебя есть свои причины, — медленно произнес он. — Совсем как у этой палочки — чтобы не попасть в огонь, нужно заплатить.

— Это угроза? — Голос старика прозвучал так тихо, что был похож на змеиное шипение. Из тени выступили молодые люди с «винчестерами» на изготовку.

— Конечно, угроза, — согласился Шейн. — Но только не думай, что это я тебе угрожаю. Ни я, ни мистер Патрик, ни те люди, которые нас сюда послали.

— Тогда кто же?

Шейн громко рассмеялся.

— Бонс, ты же сам все прекрасно знаешь. Мог бы и не спрашивать. Угроза исходит от Эрла Карвера и его друзей, убивающих как бешеные собаки — без всяких причин. Угроза и от того человека, который платит им за шкуры аллигаторов и за патроны, которыми они стреляют в егерей, за то, чтобы они уничтожили тебя.

— Уничтожили меня? Ты шутишь!

— Я и впрямь люблю шутки, но только когда дело не касается бизнеса. Сейчас я не шучу и ты это отлично знаешь. Все очень просто, мистер Бонс. Мы с тобой — люди трезвые, знаем, когда остановиться, чего не скажешь о человеке, который стоит за этими браконьерами. Тебя раздражает, что Карвер убивает без причины, но тот человек думает по-другому.

Если слишком много аллигаторов будет уничтожено из-за варварской, никем не контролируемой охоты, Глейдс тоже умрет. Бонс, ты ведь знаешь, что означает слово «экология». Когда жизнь на болотах исчезнет, куда ты денешься? Ты подумал, что будет с тобой?

Возникла долгая пауза, казавшаяся бесконечной. Ее нарушил старый индеец.

— Друг мой, а ведь здесь он тебя крепко прижал.

Бонс хмуро посмотрел на Шейна.

— У меня уже были такие мысли — на болотах есть время подумать. Когда-то браконьеры представляли для меня ценность… Что ж, может быть, ты и прав, они не знают, когда надо остановиться. Ты правильно сказал, они перебьют всех аллигаторов и мои болота умрут. Я отдам тебе Карвера. В течение трех дней его доставят в любое место, которое ты назовешь. Детали можешь обсудить с Мануэлой.

— Как зовут человека, который…

— Ты слишком жадный, мистер Шейн, — с усмешкой покачал головой Бонс, — даже не поблагодарил меня за один подарок, а уже просишь следующий. Его имя? Не знаю. И никто другой его здесь не знает. Да, у меня есть власть, но она не беспредельна. Если бы кто-нибудь знал его имя, я бы выжал это имя как сок из апельсина. Но никто не знает.

— Может быть, этого ты и не знаешь, — сказал Шейн, — но зато знаешь массу других интересных вещей. Шкуры вывозят отсюда, конечно же, на лодках?

— Конечно. Более надежного пути просто не существует.

— Расскажи все остальное.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Бонс. — Твои силы не так велики, как мои, но ты можешь послать шпионов и они выведают для тебя все это. Не вижу причин что-либо скрывать.

Шкуры вывозят в район Десяти Тысяч Островов на пирогах, скифах и моторках, а там перегружают на шхуны. Местоположение базы время от времени меняется. Сам ты ее не найдешь. Но, впрочем, это неважно. Шхуны встречаются с кораблями в Бискейнском заливе; время и место встречи обговариваются по рации. Корабли — как правило, это старые пароходы, выполняющие трамповые рейсы, — принадлежат компании «Сикс Даймондс Лайн», зарегистрированной в Либерии. В основном шкуры вывозятся на север, скорее всего в Нью-Йорк. Это все, что мне известно.

Несмотря на дальнейшие расспросы Шейна, больше из старика ничего вытянуть не удалось. Голова его упала на грудь, и он задремал. Шейн кашлянул, и Бонс потянулся.

— Вы устали, друзья мои. Вам надо поспать, а утром Мануэла выведет вас отсюда. Идите с миром и спасите мои болота, мистер Шейн, хотя бы до конца моих дней. Приходите, корда вам вздумается, но в следующий раз постарайтесь обойтись без угроз.

Он вошел в заросли точно так же, как появился вначале; Стоящее Дерево последовал за ним. Шейн, Патрик и Мануэла заснули на земле у костра. Незадолго до рассвета Мануэла разбудила их, они сели в каноэ, и вскоре остров скрылся в предрассветном тумане.

Мануэла достала из рюкзака еще один термос с кофе — уже остывшим, но щедро разбавленным коньяком. Все трое с удовольствием выпили.

— Вчера ночью я чувствовал себя полным идиотом, — признался Патрик, — ни слова не сказал. Но вы, Майк, проделали отличную работу. Здорово вы обхитрили старика.

Шейн заметил, что Мануэла пристально посмотрела на Патрика поверх края колпачка термоса, из которого пила.

— В том-то и беда, Билл, что на самом деле я его не обхитрил, — признался Шейн. — Все оказалось слишком легко. Этот старик далеко не глуп. Глупый человек никогда не сможет стать колдуном или шаманом в глазах окружающих. Он уже давным-давно продумал все варианты того, что я мог сказать.

Мануэла одобрительно посмотрела на него.

— Но тогда на кой черт был затеян весь этот спектакль? — возмутился Патрик.

— Да, на кой черт был затеян весь этот спектакль, — задумчиво повторил Шейн. — Как раз это меня и беспокоит. Скорее всего он хотел, чтобы я выложил перед ним свои карты. Он пытался выяснить, что мы собираемся делать дальше.

Шейну было любопытно, как отреагирует Мануэла, но она в этот момент отвернулась.

На краю болота они спрятали лодку в том месте, где кончалась старая, вымощенная бревнами дорога, и пересели в спрятанную в кустах «багги» с огромными резиновыми шинами, отлично подходящими для передвижения по болотистой местности. Мануэла достала ключи и повела машину с легкостью, свидетельствующей о солидной практике. Проехав всего несколько миль, они вышли из машины, снова спрятали ее и двинулись пешком.

Через полмили дорога вывела к отличному асфальтовому шоссе. В небольшой рощице в нескольких десятках футов от него кто-то оставил недорогую спортивную машину, ключи от которой каким-то образом снова оказались у Мануэлы. Перед выездом она вытащила из багажника рюкзак и ненадолго скрылась в кустах, а когда появилась вновь, на ней было чистое полосатое платье, лицо и руки вымыты, волосы аккуратно причесаны.

Рядом с ней Шейн и Патрик, грязные и заросшие двухдневной щетиной, выглядели парой настоящих болотных бродяг. Она довезла их до Неаполя — маленького городка на западном побережье Флориды, из которого каждый час ходили автобусы до Майами.

Перед тем, как расстаться, они договорились, что Эрл Карвер будет доставлен через три дня к восьми утра на шоссе ровно в шестидесяти милях от городской черты Майами. Потом Мануэла одарила их ослепительной улыбкой, помахала рукой и уехала.

— До сих пор не знаю, что это было, — признался Патрик Люси Гамильтон. — Временами все больше походило на сон или кошмар, чем на реальность.