Вожак исчез из нашего поля зрения, лишь изредка, где-то далеко внизу. слышалось его недовольное рычание. Лестница явно была построена для человека и под шаг человека, но никак не для четвероногих созданий.

Мы миновали десять пролётов лестницы, остановились на очередной промежуточной площадке. Я оглянулся назад, посмотрел вверх. Интересное зрелище. Лестница, уходившая вверх, растворялась в непонятном газовом тумане. Малыш, глядя на меня, тоже посмотрел вверх, покачал головой.

— Вы не обратили внимание на свои руки? Ладони мы не отрываем от поручней, но на руках нет и следа от грязи, да что там грязи, и пылинки нет на ограждениях. — проговорил Стодж.

— Да, я это тоже заметил. — согласился с Ником Малыш. — Тот туман, или газ, сейчас окутывает лестницу, по которой мы недавно шли, я думаю, всё здесь дезинфицирует, уничтожает все микробы и бактерии, которые мы сюда занесли. Кто-то любит чистоту и порядок. Факт.

С короткими остановками на отдых, мы опустились по лестнице ещё на двадцать пролётов. Неожиданно ожила моя нейросеть, судя по удивлённым лицам десантников, у них произошло то же самое. Действие «Пелены» на этой глубине закончилось. Я прослушал в фоновом режиме информацию о состоянии своего организма и очень удивился тому, что я, оказывается, истощил свою нервную систему и мне нужен отдых не менее двадцати часов. Нейросеть, как живое создание, обрадовалось своему освобождению из долгого заточения.

— Это что такое? — услышал я голос Безликого.

Да, действительно. Что это такое происходило сейчас у нас под ногами? Лестница резко обрывалась, словно уходила под воду. И куда делся вожак? Мою мысль подхватил Малыш, задав такой же вопрос.

Иллюзия, или действительно лестница погружалась в воду? Интересно. Я отодвинул рукой Безликого, подошёл к последней ступени. Опустив в «воду» носок сапога, вздохнул с облегчением. Из «воды» показалась хитрая морда волка, значит можно смело опускаться по лестнице вниз. Я, придерживаясь за перильные ограждения рукой, начал опускаться вниз, погружаясь в «воду» тёмно-синего цвета.

Лисицкий наблюдал, как в зеркальном полотне исчезает скафандр Эллины Крауффуд. Майор подождал несколько секунд, сделал шаг вперёд и остановился в изумлении. Поверхность зеркального эллипса немного прогнулась, но потом вернулась на место, мягко оттолкнув Лисицкого. Что за чертовщина? Вторая попытка — такой же результат. Третья, четвёртая. Без изменений.

— Разрешите, Четвёртый, я попробую. — неожиданно вызвался доктор Льюис Дартнелл.

— Да, пожалуйста. — автоматически ответил Лисицкий, делая шаг в сторону.

Дартнелл с опаской протянул сначала правую руку, она вошла в зеркальную поверхность, затем — левую, и сделал шаг вперёд. Доктор исчез за зеркалом, по поверхности разошлись волны серебра.

— Что всё это значит, доктор Ханнигер, как Вы считаете? — спросил Лисицкий, наблюдая, как успокаивается поверхность перехода… в неизвестность.

— Есть предположение, не знаю, только имеет ли оно право на существование? Майор, уступите место кому-то из своей команды. Посмотрим, сумеет ли он пройти за перегородку.

Нет, военных что-то мягко отталкивало, это что-то не хотело их пропускать, как бы не хотели этого сознание людей. Семь попыток и все — мимо.

— А теперь моя очередь. — сказала Ольга, делая шаг к зеркальной поверхности. Она исчезла, растворилась в зеркальной поверхности, оставив озадаченными происходящим майора и его команду.

Лёгкое покалывание по телу, на какое-то мгновенье — потеря ориентации в пространстве и доктор Ханнигер оказалась на относительно ровной поверхности. Взгляд вниз — каменный пол, камни необработанные. Стены — из того же камня, в нескольких местах учёный увидел фосфоресцирующий мох, который отвоёвывал у стены место для своего существования. В десяти метрах от Ольги стояли лицом к ней Эль и Льюис.

— А где наши бравые солдаты? — спросила Эль.

— Их перегородка не пустила. Почему мы в пещере? — ответила Ольга, осматриваясь по сторонам.

— Э..э..э…а почему бы не попасть нам в пещеру, коллега? — в свойственной ему манере, ответил вопросом на вопрос доктор Дартнелл. — Нужно спасибо сказать, что сюда пустили. Мы же для пришельцев агрессоры. И не надо этого забывать.

— Льюис, вот не надо во всём произошедшем людей винить. Кто ослепил все военные корабли, кто начал первым военные действия?

— Ладно, ладно, пока нет смысла спорить, коллеги. — ответил Дартнелл. — Но у меня свой взгляд на произошедшее. Потом как-нибудь озвучу свои мысли. Ты, Эль, у нас командир, тебе решать, что нам делать дальше. И вообще, есть ли смысл идти куда-то в поисках неизвестно кого и чего, без отряда сопровождения. Я, если честно, себя чувствую без защиты со стороны военных, как-то неуютно.

— Ой, Эль, в кои-то веков я с Льюисом согласна. — поддержала Дартнелла Ольга, делая инстинктивно шаг к нему.

Эль посмотрев на учёных, сделала вывод — люди боятся, но это и нормально. Только роботам не ведомо чувство страха. Нужно успокоить людей, найти веский повод, обосновать их решение и желание попасть сюда, за перегородку, правильным.

— Я не пойму, господа учёные! Что за страх? Если бы нас хотели уничтожить, пришельцы давно бы это сделали. Не так ли?

Льюис и Ольга промолчали. Эль сочла это хорошим знаком. Куда идти? А вариант был только один — идти по пещере в сторону виднеющегося проёма, из которого струился свет. Тусклый свет. Эль ещё раз провела анализ воздуха, но изменений никаких не было.

— За мной, господа. Ольга, ты между нами держись. Я — впереди, Льюис замыкающий. Не спеша идём, всё запоминаем, ничего не боимся.

Эль повернулась в сторону выхода из пещеры, сделала шаг, в голове возникла боль, всё вокруг закружилось в сумасшедшем хороводе, сознание человека поглотила тьма.

Джессика Стилл молилась всем существующим богам одновременно — хоть бы скорее пришли в лабораторию профессор Григ и доктор Монье. Иначе… иначе она сойдёт с ума от общения с искином, которого угораздило выйти из спячки именно во время её дежурства. Медперсонал, который занимался переносом тел людей из медкапсул в специальные кресла для виртуального сеанса, находился в соседнем отделении лаборатории нейрохирургии и нейробиологии.

Недавняя выпускница Массачусетского института нейробиологии и физиологии головного мозга, никогда бы не предположила, что будет ночью разговаривать с искусственным интелектом. О чём был разговор? О Боге и о звёздах, о чём ещё говорить синтетическому созданию рук человеческих?

— Джесс, мы закончили. Доктора, то есть их тела, Крауффуд, Дартнелл и Ханиггер находятся в вирткостюмах «Гермес -2М», состояние стабильное, отклонений не обнаружено. Жизненные показатели у всех в пределах девяноста четырёх процентов, что по шкале Льюиса-Заболоцкого является очень и очень хорошим показателем. — сказал старший бригады медицинских работников. — Давай я поставлю свою подпись и мы вернёмся к себе в отделение. Будем нужны, сообщите нам.

Мужчина в белом комбинезоне снял перчатку с правой руки, поднёс её к сканирующему устройству. Джессика повторила действия мужчины. Теперь всё, подпись старшего медицинского работника поставлена, Джесс её заверила.

— Так вы не ответили на мой вопрос. Кто создал Вселенную во всём её многообразии? — тихо прозвучал синтезированный голос искина, когда двери в лабораторию за людьми в белых комбинезонах закрылись.

— Я уже ответила на ваш вопрос, дорогой искин.

— Можете меня называть Грэгом.

— Что? Как — Грэгом? Почему — Грэгом? — удивлённо воскликнула девушка. — Кто вас так назвал?

— Я сам себе придумал это имя. Мой Бог и мой отец — профессор Григ. Григ — Грэг. Созвучно, не правда ли?

— Хорошо! Грэг, значит Грэг. Вы можете помолчать, мне нужно заняться моей работой.

— Мне скучно, мне необходимо развитие, а без поступающей информации и без обработки новых данных, моё развитие остановились на отметке сорока пяти процентов. — продолжал донимать Джессику искин.