В приемной стоял огромный стол с кучей папок на нем, ряд стульев вдоль одной из стен. Два огромных окна с видом на городскую площадь, противоположная от окон стена была заставлена шкафами с огромным количеством литературы и папок. За столом сидела девушка в синей мантии, на которой был вышит волнистый знак и цифра «4». Симпатичная девушка, отметил я. Длинные черные волосы, интересная прическа, но темно — голубые глаза выражали тоску и обреченность. Глядя на папки, которые она перебирала, я понял её настроение и даже посочувствовал. Поздоровавшись с ней, ответа мы не услышали. Во дела! Такого я не ожидал!

— Народ, чай пьем? — обратился к нам Арнинг. — Кстати, собственного производства.

Кто же откажется от такой роскоши?! Мы согласились.

— Зариночка, душечка, помоги мне напоить наших гостей этим чудо — напитком. Хорошо? Да еще вот что: сделай одолжение и поздоровайся с гостями. Немедленно!

Девушка покраснела, и наконец-то соизволила с нами поздороваться.

— Совсем ты студентов замордовал, — произнес Лорнс, когда мы вошли в кабинет магистра и закрыли дверь. — Бедная девушка даже рот боится открыть лишний раз.

— Издеваешься, Тирр? Кто кого еще замордовал. Просто Зарина умудрилась три дня из четырех, опоздать на дежурство в приемной. Представляешь? Я в свое время был еще тем разгильдяем, но себе такого не мог позволить. Вот и высказал ей неудовольствие и предупредил, что она будет вечной дежурной.

Я осмотрелся в кабинете магистра и поразился простоте обстановке: большой и светлый, с тремя окнами, стены отделаны каким — то материалом, похожим на светлое дерево. Пол — паркет с красивым орнаментом. Ни ковров, ни гобеленов здесь не было. Я посмотрел на потолок и ахнул — настоящая картина очень светлых тонов, изображающая чистое весеннее небо с легкими облачками. Но! По небу летели самые настоящие птицы, в прямом смысле этого слова. Магия, одним словом! У противоположной от двери стены, стоял чудовищных размеров стол на резных ножках и к нему, под прямым углом, приставлен еще один стол — близнец.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласил магистр. — Я так думаю, разговор у нас будет долгий.

Арнинг протянул мне мою заплечную сумку и кивнул, мол — открывай.

Первой я достал вазу из дома герцога Витторо, предварительно освободив её от ткани дракка. Магистр хмыкнул и кивнул головой, словно соглашался сам с собой.

Затем я достал и положил на стол раковину, после чего в кабинете повисло долгое молчание. Лицо магистра и Эрона выражали одновременно, удивление, испуг, восторг. В общем, не пойми что.

Первым пришел в себя Арнинг:

— И с этим всем вы так просто ехали сюда? Вот я старый осел! Да надо было вам с охраной сюда ехать, причем с магической защитой. Хорошо, что все хорошо заканчивается, короче говоря! О вазе я предполагал, что она у вас, дорогие мои, но откуда у вас чаша-ракови! Эрон, нужно активизировать защитные щиты по максимуму.

Когда Фаррон вышел из кабинета, магистр присел в кресло и о чем-то задумался, иногда бросая косые взгляды на меня и Сарли.

— В общем так, Сарли и Анней! За Лорнса я могу поручиться, что он глупостей не наделает, но вас предупреждаю сразу — то, что в этом кабинете будет сказано, здесь должно и остаться. Договорились? Кстати, Тирр, правильно сделали, что вы все приехали и дома никто не остался. Я думаю, что в вашем доме уже кто — то побывал, или побывает из тех, кому известно о раковине. Кому — то из вас там оставаться было бы небезопасно. Собственно, я о Сарли говорю. С этим молодым человеком нам судьба встречу уготовила не зря. И случай в вестибюле — тому подтверждение. Сарли, ты всегда такая молчунья? — резко изменил тему разговора Арнинг.

— Она тебя боится, — засмеялся Лорнс.

— И ничего я не боюсь… ну, может чуть-чуть, — сказала Сарли и рассмеялась. Мы поддержали ее смех.

— Так, Анней, заверни вазу в ткань и вместе с раковиной, от греха подальше, давай отнесем их в мой сейф. От них фон стоит такой, что голова начала болеть.

Сейф находился в одном из шкафов, за прикрытыми дверцами. Положив туда артефакты, мы сели на свои места и через минуту зашли Эрон и Зарина, которая несла большой поднос с чайными принадлежностями, Фаррон нес большой заварочный чайник. Поблагодарив девушку, магистр предупредил её, что ни для кого его нет. Зарина вышла из кабинета, плотно прикрыв дверь.

Арнинг достал из ящика стола артефакт в виде куба и приложил к нему руку. Куб засветился оранжевым светом и тихо загудел.

— Теперь нас никто не услышит. Эрон, все сделал?

— Да, магистр. Все в порядке, — Фаррон сделал гримасу. — Многие оказались очень любопытными. Я о преподавателях.

— Любопытство не порок, — заметил Арнинг. — Меньше будут знать, дольше будут жить. Так, наливайте чай, мне еще нужно кое-что сделать.

Он активировал шар — амулет, и когда тот засветился голубым светом, произнес:

— Господин Аразур, захватите, будьте добры, инструменты для взятии пробы крови, ее анализа и поднимитесь ко мне. Жду!

— Ну что, как чай? Друиды четыре года мучились, пока вывели этот сорт. Анней, ты чего это побледнел так? Не бойся, дорогой, ты должен мне довериться. Это же для твоего блага. Я больше чем уверен, ты и сам не против узнать о себе всё и во всем разобраться. Эрон, плесни — ка и мне чайку.

— Зачем вам кровь Аннея? — вдруг выпалила Сарли и покраснела. — А его мнение и согласие никого не интересует? Ан, ты чего, одеревенел что ли?

— Ситар, а не хочешь ли ты и правда, все нам объяснить? — поддержал дочь Лорнс. — А ты чего молчишь, Ан?

Я покраснел и опустил взгляд. Зная столько лет этих людей, хранить свой секрет было очень непросто. То ли страх потерять их доверие и, по — настоящему, родственное отношение, я не знаю. Я даже был рад тому, что предложил сделать Арнинг. Все откроется здесь и сейчас.

— Зарина, подойдет господин Аразур, пусть войдет. Уже? Да, пусть зайдет. — через шар отдал распоряжение магистр.

В кабинет зашел человек в белом халате и с сумкой в руках. Невысоко роста, с огромными залысинами на голове. То, что когда то было когда — то волосами, превратилось в белые жалкие клочья. Тем не менее, он привлекал мое внимание. Чем? Сам не знаю! Может огромными зелеными глазами? Аразур поздоровался с нами и вопросительно посмотрел на Арнинга.

— Ион, я тебя знаю много — много лет, но мне нужна гарантия в том, что информация, которую ты здесь узнаешь, никому не будет известна, кроме присутствующих людей. Ты меня понял? Очень хорошо! А теперь, Ион, действуй.

Аразур открыл свою сумку и выложил на стол белую тряпку, на нее шприц, жгут, два флакона с бесцветной жидкостью, медальон в форме трилистника, лист бумаги розового цвета и плоскую стеклянную чашечку. Сняв куртку, я закатал рукав рубашки и отвернулся — не переношу вид крови. Аразур перетянул руку жгутом, ввел иглу в вену, ослабил жгут и потянул поршень шприца вверх. Процесс стандартный, но я переживал, что руки у пожилого человека задрожат. Но нет, все обошлось. Артефакт — трилистник, поднесенный к моей руке, остановил кровотечение и след от укола исчез.

Аразур в стеклянную плоскую чашечку налил жидкости из двух флаконов, тщательно размешал и вылил часть содержимого на бумаг. Прошло минуты две — три и бумага поменяла цвет на ярко золотистый. Аразур взглянул на Арнинга, тот прикрыл глаза, кивнул. Первые пять — шесть капель крови, которые упали на бумагу, собрались в центре. Удивительно, но эта капля должна была растечься, но нет, такого не произошло. А больше вообще ничего не произошло!

— Неужели я ошибся? — спросил магистр.

— Думаю, нужно подождать, господин магистр. Такой анализ проводился очень давно. Возможно, реактивы слабоваты, — высказал свое мнение Аразур.

Через минуты две, капля крови заискрилась и начала впитываться в бумагу. Ещё через минуту, от одного края бумаги к другому, прошла рябь и постепенно стал проявляться рисунок. На фоне заснеженных гор, раскинув крылья, гордо парил орел. Практически весь черного цвета, с белоснежной шеей и хвостом.