— Ну зачем вы так, голубчик? Какой там бизнес, когда вот-вот за шкирку схватят! Любой здравомыслящий человек, окажись он в вашем положении, уже летел бы над океаном в родные пенаты. Нет, тут дело в другом. Просто вам, дорогуша, там — я имею в виду остальной цивилизованный мир — места нет. Вернее, как раз есть — в тюрьме, в тюряге, как у нас говорят и как когда-то выражались и вы, живя в прекрасной Одессе. Что вы так испугались, господин американец? Тут пока не так опасно, как там. Там вас повсюду ищет Интерпол за ваши маленькие грешки.

Полковник ласково улыбался, глядя, как то краснел, то бледнел шикарный мистер Гордон.

— Всего хорошего! Думаю, больше мы к этому вопросу не вернемся, — модулировал одеревеневший мистер Гордон прыгающими губами.

— Думаю, не вернемся, если… Сэм, как вы относитесь к золотому ключику, которым открывается потайная дверь, ну та, что за холстом с нарисованным на нем очагом?

— Не понимаю! Золотой ключик, дверь… При чем здесь это? — глаза американца опять забегали.

— У вас, кажется, дома компьютер? — Вадим Анатольевич намертво впился своим железным когтем в нежную плоть американца, лишь на мгновение выглянувшую из-под спасительной брони.

— У меня нет компьютера! — испуганно сказал американец. — Что за странные вопросы вы мне задаете? Сначала какие-то небылицы про Одессу и Интерпол, теперь… Простите, меня ждут!

И мистер Гордон, повернувшись к полковнику спиной, стремительно направился к двум скучающим в стороне хищницам, каждая из которых в тайне желала бы заполучить американца для личного пользования…

У стоящего на окраине дачного поселка магазина «Продукты», в котором уже давно торговали стираным секонд-хэндом, шоколадками из детского пластилина, подозрительными магнитофонами и одноразовыми телевизорами, по-черному завезенными сюда с рынков Третьего мира, остановился иностранный автомобиль.

В автомобиле сидело четверо парней, сильно напоминавших спортивную команду. Однако это были обыкновенные мытари, то есть сборщики «налогов». Если воспользоваться сельскохозяйственной терминологией, то парней правильнее всего было бы назвать мастерами машинного доения, поскольку промысел их был ближе всего именно к доильному делу.

Однако внешне они совсем не походили на обычных скромных (в смысле ума) выбивателей долгов. Эти ребята были спокойны и задумчивы. Они знали себе цену. Никто из них даже не вышел из машины: они сидели не шевелясь, развалясь в мягких сидениях. Шофер только два раза просигналил, и тут же из магазина выкатился вежливо улыбающийся человек в белой рубашке, вероятно, хозяин «заведения», который вежливо поздоровался с гостями, соответствующим образом прогнувшись.

— Ну, где они? — лениво спросил шофер.

— Обещали быть. Сами «стрелку» назначали, значит, сейчас явятся. Вчера заявляют мне, что им, видите ли, плевать, что я уже плачу, что теперь я должен платить только им. Наглецы! — все так же улыбаясь, ответил хозяин.

— Из местных кто? — спросил с заднего сидения один из мытарей, жующий спичку.

— Нет, такого товара не держим! — пошутил белорубашечник. — Залетные ребята. Аппетиты у них, скажу вам, акульи! Я им только заикнулся про «крышу», то есть про вас, а они смеяться… Любую «крышу», говорят, может ветром снести…

— Ветром? Ну посмотрим, посмотрим на залетных, — сказал державший во рту спичку. — Гриша, ты им ветер устроишь, если что?

— Да-а, — задумчиво ответил Гриша — парень медвежьего сложения, едва уместившийся на первом сидении рядом с шофером. — Размяться не помешает.

— Вот они идут! — взволнованно и даже как-то радостно шепнул хозяин магазина. Он подумал, что наконец-то увидит, как будут отрабатываться его кровные денежки, которые он ежемесячно со стоном отрывал от сердца.

Навстречу автомобилю не спеша шли двое парней. Один из них — помоложе и пошустрее, курчавый, в спортивном костюме — жался ко второму, коренастому, одетому в просторную кожаную куртку. Жался и все время что-то говорил. Второй только ухмылялся да отмахивался от курчавого, как от назойливой мухи.

Не доходя до автомобиля, из которого на идущих со все возрастающим интересом смотрели мастера машинного доения, у которых пытались увести одну из лучших дойных коров, коренастый позвал хозяина.

— Ну что, это они? — спросил коренастый суетливого хозяина, лениво указывая на машину.

— Они. «Крыша».

— А чьи они, не знаешь?

— Ребята солидные, — с готовностью ответил хозяин и вежливо улыбнулся.

— Ну иди, милый, — сказал коренастый, усмехнувшись. — Вернешься, когда мы тут «разберемся». В магазине еще кто-нибудь есть?

— Ни души!

— Кузя, я пойду! — кучерявый дергал коренастого за рукав, опасливо поглядывая на обитателей автомобиля, один из которых уже вышел из салона и стоял теперь, положив локти на полированную крышу автомобиля, поджидая «конкурентов».

— Иди, Кирюха, в магазин, только не обделайся там! — хохотнул Кузя.

— Эй, алло! Мы ждем! — крикнул тот «дояр», который стоял у автомобиля. — Где ветер-то? Что-то ветра не слышно! — сказал он, усмехнувшись.

— Щас сделаем ветерок! Попутный будет! И-эх! — крикнул Кузя, когда был уже в нескольких шагах от автомобиля, и, выхватив из-под куртки небольшой автомат (это был израильский Узи), стал в упор расстреливать конкурентов.

Первым упал тот, что стоял. Те, что сидели в машине, так и не успев ничего понять, лишь пытались нелепо заслониться руками от пуль. Через несколько секунд непрерывной стрельбы все было кончено.

Когда стрельба стихла, из-за магазина вышел испуганный Кирюха и робко подошел к страшно улыбающемуся Кузе.

— Ну вот и все, — ненормально сверкая глазами, сказал Кузя, — а ты, дурочка, боялась. Иди, притащи сюда этого придурка. Я ему дам установку.

Когда перед мрачноватым Кузей возник ни живой ни мертвый от «впечатлений» хозяин, Кузя кивнул в сторону автомобиля, набитого трупами, и сказал:

— Платить будешь столько, сколько я тебе скажу. И чтоб не капризничать. Да, меня ты не видел и его, — Кузя показал на Кирюху, — тоже. Сам будешь с ментами выкручиваться. Тут я тебе даю полную свободу: выдумывай, что хочешь. В общем, твори… Но если где проколешься, я тебя, твою жену, детей, родственников — всех соберу в одну машину и вот так же пошинкую. Понял? Ну, отвечай? А, да ты сдуру себе язык откусил! Тем лучше…

Валерий Николаевич Хромов, один из наиболее толковых оперативников Управления с ярко выраженными аналитическими способностями, был из числа тех незаменимых работников, на которых всегда надеется начальство, но которых не очень-то жалуют сослуживцы за их интеллектуальное превосходство.

Полковник, как и подобает умному начальнику, уже давно полагался на Балерины мозги при разработке всех операций, ибо сей молодой ум сулил ему множество неожиданных и весьма изящных решений, которые, в свою очередь, поднимали авторитет полковника в глазах генералов на невиданную высоту.

По дороге в Комарове Валерий Николаевич продолжал размышлять об анонимном контактере, который примерно год назад связался с ним по модему. Ведь именно тогда или примерно тогда началась утечка информации.

«Допустим, — размышлял Валерий Николаевич, — это действительно был «взломщик». Нет, не банальный воришка, суетливый похититель чужих секретов, а самый настоящий медвежатник — матерый волк, которому понадобилась совершенно секретная информация и который — очень вероятно! — собрался передать или продать ее за кордон. Допустим, он уже тогда знал «ключ» к расшифровке. Установив с нами связь, он успел считать с моего секретного диска и перекинуть на свой значительный кусок закрытой информации, и потом в спокойной домашней обстановке с помощью алгоритма, того самого «ключа», установить мой шифр. Тогда теперь он мог по дальней связи обращаться к моему компьютеру и, назвав шифр, «открывать» секретную информацию… Машина-то — дура: все «отдаст», если ей правильный шифр назвали. Хотя нет, я бы сразу заметил замедление работы моего компьютера, ведь у меня маловато оперативной памяти. Но если «взломщик», зная остальные шифры, вышел на нашу рабочую «станцию», то замедления в ее работе можно и не увидеть. А ведь «станция» связана со всеми нашими компьютерами! Тогда «взломщик» мог по нашей локальной сети спокойно войти в мой компьютер. В этом случае я не заметил бы никакого замедления. А после этого? После этого он уже без проблем мог открыть для доступа мой компьютер и дальше перекачивать по модему любую информацию себе на компьютер. И я бы даже не почувствовал это! Итак, ему был известен «ключ» к шифру. Но как он узнал, скажем, мой код? Хорошо, пусть я ошибаюсь, и не было никакого «взломщика», а информацию «слил» налево тот человек, который владел ею. Но тогда это «папа» или генерал, ну или уж никак не меньше его: так сказать, человек верхушки. Но никто из генералов до сих пор не сбежал из страны, не пропал без вести, а ведь работа комиссии из Москвы продолжается уже больше месяца. У кого не сдадут нервы, когда каждый день тебя пробуют на вкус и на цвет, а ты еще изволь оправдываться?! Трясут всех, но до сих пор никого еще не отстранили и не арестовали. А утечка информации продолжается… Вот и получается, что здесь работает квалифицированный «взломщик» и «работает» он через модемную связь со всеми нашими компьютерами. Иначе откуда у него берется столь разнообразная информация? Нет, этот человек, этот «взломщик», вероятно, вне подозрений, и совсем не из начальства, но вот информация у него поистине генеральская. Да! Дела… Все правильно: система защиты одна, значит, и «ключ» к шифрам один. Открывай любую дверь! Интересно, кто был инициатором постановки именно этой защитной системы в компьютерах Управления, кто ее рекомендовал? Можно и это выяснить… Но почему я так теперь уверен, что «взломщик» — это один из нас?… Да потому, что он знает наши коды! Зная их и определив шифры пользователей, он теперь спокойно «копается» в секретах Управления. Так, так, очень похоже на то, что один из моих коллег, вероятнее всего скромный и незаметный рыцарь щита и меча, ведет под носом у нас двойную, а, возможно, и тройную игру…»