— Так давай выясним, кто есть кто. А, да, Шеннон? Ты сам нам назовешь своих подельников или мы по очереди проверим реакцию всех этих людей, когда они будут смотреть, как тебя бьют по лицу?

— Только не по лицу, — задохнулся Шеннон.

Не знаю, почему он так заботится о внешности. Сломанный нос вряд ли еще больше испортит его.

Об этом знал Кевин. Он схватил Шеннона, силой разжал его челюсти и через мгновение вытащил оттуда зуб.

— Пластик, — сказал Кевин, передав зубной протез парню из саперной команды, участвовавшему в нашем закончившемся марафоне.

Райдер вытащил из внутреннего кармана пиджака пару салфеток.

— Спасибо, — кивнул и дружески улыбнулся Кевин.

Райдер улыбнулся в ответ, а я заметила, как сузилcя взгляд Гауэра. В скором времени нам с Райдером придется пройти через сложный разговор с нашими партнерами, когда мы останемся наедине, это было ясно. Потому что раз Мартини никак не отреагировал на то, что я чуть не захлебнулась слюнями при виде Кевина, он найдет способ заплатить меня за это чуть позже. Я ждала этого, уже сейчас предвкушала океан удовольствия. Надеюсь, наказание Райдера будет аналогичным. Но мы с ним ничего не могли с собой поделать — Кевин обладал сумками… нет, мешками харизмы.

Шеннона утащили на наш пятачок для подозреваемых. Он всю дорогу протестовал, что зубной протез ему нужен позарез.

— Какой же тупой этот парень. В смысле, кто бы хотел получить назад зубной протез, выглядящий как дерьмо?

— Он кажется довольно глупым, но это может быть просто игрой, — вздохнул Кевин. — У нас есть его зуб и Айпад. Нам не хватает спускового крючка. Могу предположить, что нам нужно вычислить, как минимум еще пятерых участников, может быть, больше. И необходимо выяснить, как этой группе удалось завербовать так много желающих к самоуничтожению.

Я думала об этом, когда мы шли к главным подозреваемым, столпившимся на небольшом пятачке.

— Пожилая пара. С ними что-то не так.

— С ними будет посложнее, они еще не прекратили истерику, — Кевин не выглядел счастливым.

Когда мы подошли к ним, старушка снова завелась.

— Они действуют так, как когда-то в Уганде! Там они разделяли евреев, а потом убивали их!

Моя мама — итало-американская католичка, которая, единственная в своем роде, не еврейка, не гражданка Израиля, но все же работала на Моссад. Она познакомилась с моим папой, евреем из Америки, в Тель-Авиве. Так что, в какой-то степени, во мне есть и эта кровь. А у подозрительной старушки — вряд ли. Но она притворяется.

— Почему ты думаешь, что мы пытаемся отделить евреев от других пассажиров? — спросила я у нее.

— Потому что так всегда происходит! — завыла старушка.

— Только не в Америке, — Кевин не купился на провокацию. И я уже знала, что Мартини тоже не купился.

Мартини выдал свою самую победную улыбку. Как правило, он приберегал ее моим родителям.

— Мэм, почему вы думаете, что такой хороший еврейский паренек, вроде меня, решил проделать такое с вами?

— Ты не еврей, — старушка бросила на Мартини злобный взгляд.

— Вы правы, — усмехнулся он. — Так же, как вы не старая леди, — с этими словами он протянул руку и дернул ее за волосы… оставшиеся в его руке. Открыв миру короткие, светлые, явно крашеные, светлые волосы.

— Ик.

Мартики уронил парик.

— Нам нужно их проверить. Полный обыск. Ее и ее мужа.

— Это не моя жена! — запротестовал липовый старик. — Помогите! Они подменили мою жену!

— Самые худшие из актеров, которых я когда-либо видел.

Это было похоже на какое-то театрализованное представление, разве что без поп-корна.

Райдер протянул руку и стащил парик со старика, изображающую лысину. Под ней обнаружилась ермолка, приминавшая волосы, чтобы парик сидел как родной.

На обыск липовых стариков, оба из которых отказались назвать нам свои имена, реальные или липовые, молодого человека, у которого мы отобрали наушники и Шеннона Беззубого Хорька, нам потребовалось несколько минут. Пока лучшие сыщики Пуэбло Кальенте обыскивали их самих, Кевин, Мартини, Кристофер и я прошлись по их сумкам. Райдер, Тим и Гауэр, на всякий случай, перепроверили все за нами. Мужчины расправлялись с просмотром быстрее меня, я же рассматривала разнообразные членские карточки женщины. Их было много, и я видела, как она переживает, потому что вряд ли их ей вернут обратно.

Вскоре мы опознали наших подозреваемых. Это было легко, потому что у всех у них нашлись водительские права. Так выяснилось, что фамилия Шеннона — О’Рурк. Родители не позаботились о его будущем, зная, что в американских школах у этого парня будет ужасная жизнь. Самый молодой парень оказался Кертисом Ли, у него даже обнаружилась карточка с родословной, доказывающая, что он — прямой потомок Роберта Э.Ли. Уверена, Юг ничего не потеряет, лишившись этого конкретного сына. Женщину, судя по документам, зовут Морин Томпсон, а парень, игравший ее мужа, оказался Робертом Томпсоном. Не трудно догадаться, что они женаты на самом деле.

— Что мы ищем? — спросила я, рассматривая пятидесятый членский билет Морин.

— Все, что их связывает, — в голосе Кевина прозвучало разочарование. — Слишком большая группа и слишком хорошо организована.

— И все четверо, как мы уже выяснили, глупы.

— Да, — сказал Мартини. — Поэтому операцию планировали не они, а кто-то другой, — увидев мой удивленный взгляд, он возмутился: — Что? Я тоже умею думать.

— Да, но я на тебя посмотрела не из-за этого. До меня только что дошло, что ты не назвал Рида, а просто сказал, что это кто-то другой.

— Мы пока не знаем, что это Рид, — он пожал плечами.

— Правильно, — мой мозг дал мне затрещину. Я посмотрела на карточку, что держала в руках. Карточка «Клуб 51». — Джеймс, не в курсе, есть ли где-нибудь большой скад-магазин под названием «Клуб 51»?

— Нет, я такого не знаю. Но, знаешь… звучит знакомо.

— Ну, мы часто зависаем в Зоне 51, — усмехнулся Тим.

Ну-у… м-да. Чаки до сих пор поклонник НЛО. Из-за него я знаю все имена и большинство слухов, многие из которых в последние пять месяцев превратились из просто слухов в неопровержимые факты. Я отбросила вину за то, что до сих пор ему ничего не рассказала и вряд ли когда расскажу — сейчас для этого нет времени.

— Хорошо, ищем в их вещах вот такие карточки, — я показала всем карточку «Клуба 51». Это был простой кусок бумаги, вырезанный из листа побольше, никакой официальности, все нарисовано вручную и так же вручную внизу было подписано — Морин.

Все стали рыться в вещах наших главных подозреваемых.

— Так… э-э… что? — спросил Кристофер. — В смысле, если это местный клуб, то в чем дело?

— Это клуб, только не местный, — я не многое о них помнила — Чаки не любил этих людей, поэтому не особо любил обсуждать их. — Мне нужно о них кое-кого спросить, — сказала я и вытащила телефон.

— О, великолепно, снова призываем мистера Мой Лучший Друг, — пробормотал Мартини. — Разве ты с ним не наболталась еще?

— Лучший друг с девятого класса. Лучшие друзья разговаривают друг с другом, иногда много. Тебе на самом деле лучше принять его.

Рычание Мартин показало, какой, в случае чего, будет прием. Я подумывала поначалу позвонить, но Мартини такие звонки всегда огорчали, а сейчас, к тому же, он был перенапряжен. Спасти положение может текстовое сообщение, потому что когда Чаки спросит, что происходит, ему труднее будет поймать меня на лжи.

Чаки ответил сразу, мою уклончивость воспринял легче, чем когда мы с ним разговариваем вживую, так что я могла поздравить себя с мудростью принятого решения. Попыталась откинуть в сторону привычное чувство вины — не так нужно относиться к своим лучшим друзьям, но я уже в этом стала профессионалом, и какая-то часть меня ненавидела саму себя за это.

Мартини почувствовал мою вину.

— Вопрос национальной безопасности, малышка, — тихо сказал он. — Твои родители все эти годы скрывали правду о себе, помни.