Восточная база расположилась в Нью-Йорке, а так как нам запретили использовать ворота, нет никакого способа перемещаться отсюда туда и обратно, независимо от того, что хочет большинство из нас.

Я напомнила себе, что такое положение станет помехой и для личной жизни Райдера с Гауэром, не говоря уже о том, что у Тима с Кристофером тоже есть частная жизнь. Такое положение чувствовать себя лучше меня не заставило. И один Господь знает, как они отреагируют на Кевина.

— Ты уверен? — спросил Кевин. — Я не хочу, чтобы твоя семья подверглась опасности.

— Они центаврийцы. Из того, что мы знаем, любой центавриец подвержен опасности, — Мартини потер лоб. — К тому же, наш дом защищен и все мои пять сестер в них с недавних пор не живут. У родителей огромный дом, они еще не переделали их комнаты из спален во что-то еще, кроме моей, превращенной в игральную комнату для внуков.

Интересная новость. В голосе Джеффа я слышала боль, скрывающуюся под поверхностью слов. Мартини не шутил — скорей всего, это будет изматывающее испытание.

По громкой связи в салоне раздался голос Тима

— Время посадки. Думаю, всем нужно пристегнуться. Кто знает, какой прием мы получим.

Кресла установились обратно, в нормальное положение, мы застегнули ремни. Я обхватила руку Мартини, крепче, чем обычно. Раньше при посадке, когда еще понятия не имела, как управлять самолетами, я никогда не чувствовала себя уютно. Сейчас, когда успела попробовать сама, точно знаю, сколько разных вещей может пойти не так. Райдер — наш лучший пилот, одновременно лучший водитель, но я не могу сдержать нервы в узде.

Мартини погладил мою руку.

— Все будет хорошо, малышка, — тихо сказал он.

— Уверена, — я положила голову ему на плечо. — С твоими родителями тоже все обойдется. Обещаю.

— Надеюсь, что ты права, — он чмокнул меня в макушку.

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и мы пошли вниз. Посадка прошла гладко, как по стеклу. Райдер знал свое дело. Но глаза я не открыла. Я поймала мысль и хотела удержать ее в себе.

— Джефф, кем работает на космодроме твой отец?

— Начальником инженерного отдела.

— Получается, он может и не знать моего папу?

— Может и знает, он никогда не говорил об этом, — замешкавшись, сказал Мартини. — Но твой отец шифровальщик, а мой работает непосредственно с космическими аппаратами.

— Значит, он помогал проектировать космический аппарат дальнего радиуса действия, что получил неизвестный удар в космосе?

— Вероятно. У наших людей большой опыт работ с космическими кораблями. Больше, чем у землян.

— Как так? Я считала, чтобы попасть сюда вы использовали технологию ворот.

— Так и есть, но к тому времени мы уже достаточно серьезно изучили свою солнечную систему. Просто у нас не было времени построить корабль и прибыть вовремя на Землю, чтобы остановить паразитную угрозу.

Я задумалась. И, учитывая, что с последнего ужина выпила только банку содовой, не была голодна. Удивительно.

— Сколько в вашей системе обитаемых планет?

— Больше половины, то есть десять.

— Сколько из них вышли в космос и могут путешествовать на большие расстояния?

— Не уверен. Когда нас выслали, было известно еще о двух мирах. Три планеты были достаточно развиты, но с остальными особо не контактировали. На двух планетах особо не интересовались чем-либо за пределами нашей солнечной системы, а у кого-то не было никакого интереса к чему бы то ни было за пределами их небольшого мира.

— А как на счет десятой?

На несколько секунд повисла пауза.

— Они были воинственны более, чем любой другой из наших миров. Даже более, чем земляне.

— И?

— Ну и остальные миры, по крайней мере, достаточно продвинутые, собрались вместе и лишили их способности к космическим путешествиям.

— Как это возможно?

— Без понятия, — вздохнул Джефф. — Этому нас учили в школе.

Я немного обмозговала новые факты.

— Ты никогда дополнительно не интересовался этим вопросом?

— Не-а.

— Хм-м, а почему нет?

Мартини пожал плечами:

— Зачем нашим учителям, родителям, бабушкам и дедушкам, другим родственникам, обманывать нас в этом вопросе?

Я чуть было не прикусила язык.

— О, могу выдать сразу несколько причин, — я задумалась, как получше подойти к главному. — Так что, когда вы были молодыми и учились, неужели никто не задавался такими вопросами?

— Естественно, интересовались. Научная теория, границы таланта, методы контроля воздействия на скорость человека, когда нужно его приостановить, почему мы не можем быть больше похожи на землян и тому подобное.

Пришлось напомнить самой себе, что у них совершенно другой круг интересов, чем у землян. Но не поинтересоваться, как и почему с десятой планетой так поступили, лично меня обескураживало.

— Получается, это черта центаврийцев, не подвергать сомнению слова старейшин?

— Думаю, да, — снова вздохнул Мартини. — Я понял, куда ты клонишь. Каждый из нас лгал о том, кто такой был на самом деле Рональд Йейтс и, наверняка, если бы мы этого не делали, смогли бы остановить его раньше.

— Что-то вроде того. Просто это как-то… необычно. Ну, то, что вы входите во взрослую жизнь без множества вопросов, принимая все за истину. И даже то, что ты фактически главный над всеми центаврийцами, а тебе не все рассказали.

— Мы живем здесь и то, что делается в моем родном мире, уже не имеет большого значения. К тому же, если ложь достаточно хороша…

Мне многое стало ясно. К тому же мои собственные родители все время скрывали от меня некоторые интересные факты своей жизни. Если бы не скрывали, представляю, сколько ночей я провела бы в обнимку с бессонницей, беспокоясь о них.

— Все понятно.

— Если это тебе важно, отец может знать, как сдержали ту расу.

— Думаешь, он расскажет мне правду?

— Думаю, ты не отстанешь от него, так что, скорее всего, расскажет.

— Ричард знает? — я быстро обнаружила, что из понтифика нужную информацию легко выудить.

— Возможно. Наверняка он знает лучше, чем отец.

Отлично, пока есть минутка, можно что-то сделать. К примеру, вызвать понтифика и допросить его. В то же время не попасть под убийственную атаку, выяснить, кто убил Смита и произвести хорошее впечатление на родителей Мартини. Без проблем, я сильна в многозадачном режиме.

Самолет вырулил к огромному ангару, выглядевшему как обычный док, а потом к зданию, выглядевшему, как обычный ангар. В нем было множество окон, но ни в одном из них ни проблеска света, что напомнило мне парочку фильмов ужасов, просмотренных черт те когда.

— Где мы храним оружие?

Мне захотелось держать в руках ружье. Не знаю почему.

— В сейфе, — ответил Кристофер.

Мартини с Гауэром подняли кусок пола. Пока они его поднимали, я заинтриговалась. Пока они к этому не приступили, никто не мог сказать, что там находится тайник. Кристофер скользнул внутрь и раздал нам всем оружие и запасные обоймы.

— Мило, — буркнул под нос Кевин.

— Уверена, у них есть разрешение, — вообще-то, я в этом сомневаюсь, но с враньем у меня никаких проблем нет.

— Держу пари, что нет, — хмыкнул Кевин, — но это нормально. У них свои порядки.

— Что-что? — блин, чего я еще не знаю?

— Как у индейцев, только их оговорки более красноречивы.

Я уже слышала сравнение с индейцами, но ни разу в таком плане.

— Так что, считаем их этническим меньшинством?

— Для некоторых правительственных целей — да, хотя они такие же граждане Америки, как законно рожденые на этой земле, — улыбнулся Кевин. — Я сам об этом узнал только несколько месяцев назад.

— Ага, а некоторые из нас получают информацию, скажем так, постфактум.

Кристофер протянул мне пистолет. «Глок 23», знакомая штучка.

— Уау, мой любимый.

— Твоя мама попросила, чтобы мы держали эту марку специально для тебя, — сказал Кристофер. — Почему ты не носишь пистолет с собой постоянно?

Потому что постоянно забываю поставить его на предохранитель, но вслух ответила по-другому: