— Ненавижу, когда ты говоришь такие вещи, — сказал Мартини.

— Почему?

— Потому что часто оказываешься права.

Вчетвером мы спустились по длинному коридору, о котором нам рассказал Альфред, что должен привести нас в основную зону карантина. Мужчины шли так быстро, что мне пришлось почти бежать, чтобы от них не отставать. Ну, винить их я не могу.

Астронавтов поместили в разные, но смежные секции. Каждая дверь наверху имела толстое стекло, наверное, чтобы было удобнее за ними наблюдать. Первым мы обнаружили Майкла Гауэра. Он оказался уменьшенным вариантом старшего брата и, когда мы подошли к двери, выглядел он скучающим и задумчивым.

— Майкл, — Гауэр нажал на кнопку интеркома, — ты в порядке?

Майкл вскинул голову и широко улыбнулся, увидев Пола.

— Пол! Парень, как я рад тебя видеть, — он подошел к двери. — Привет, Кристофер, Джефф. А… это кто? — его голос упал почти до шепота, и я получила особую улыбку. Похоже, в отличие от брата, Майкл не был геем.

— Кэтрин Кэт, — представил меня Гауэр. — Отзывается на Китти.

— Китти Кэт, да? — улыбка Майкла стала еще шире и более соблазнительной. — Отличное имя.

— Она занята, — отрезал Джефф и, в подтверждение, обнял меня за плечи.

— Успел, значит, Джефф? — улыбнулся Майкл.

— Пять месяцев назад, — голос Мартини прозвучал раздраженно. И ревниво. Я старалась не зардеться от удовольствия, но у меня не получилось.

— Так, Майкл, — откашлявшись, сказала я, — что случилось? Из-за чего тебя и экипаж заперли здесь?

— Будь я проклят, если знаю, — он покачал головой. — Что-то ударило по «Валианту». Мы думали, что это обычный космический мусор, но датчики показывали, что это какое-то живое существо. Поверьте, я был готов сразиться с паразитом. Но ничего не происходило. Командование управления полетом заставило нас вернуться.

— И вы сели туда же, откуда взлетели.

— Разве? — смутился он. — Я не помню, — а потом усмехнулся. — К тому же, это невозможно.

— Вы сделали это, — решительно сказал Гауэр. — Я смотрел видео.

— Ты не помнишь? — тревожно.

— Нет. Все немного перемешалось после того, как в корабль ударило, но потом ничего не происходило.

— Помнишь саму посадку?

— Да, — кивнул Майкл. — Все происходило так, как на тренажерах.

Внутри меня возникло маленькое подозрение.

— Давайте поговорим с другими астронавтами.

— Как скоро нас отсюда вытащат? — в голосе Майкла прозвучала скукота. — Я уже устал находиться в этом зоопарке.

— Сюда еще кто-нибудь приходил? — спросил Кристофер.

— Такое ощущение, что все, — покачал головой Майкл. — Постоянный поток людей. Никто не задавал вопросов, просто приходили, смотрели на нас через стекло и уходили. В любом случае, с нами никто не разговаривал.

Мы подошли к соседней камере.

— Что-то здесь точно не так, — тихо, как могла, сказала я.

— Весьма, — голос Гауэра был таким же тихим. — Судя по журналам, единственные, кто сюда входил, были медики.

— Может, его по голове ударило.

— Возможно, — в голосе Гауэра не было убежденности, впрочем, как и в моем.

Мы подошли к следующей камере и увидели, что астронавт в ней просто спит. Пришлось постучать по стеклу, чтобы его разбудить.

— Кто здесь?

— Пол, брат Майкла.

— Дэниел Чи. Приятно видеть хоть кого-то, кто решил со мной поговорить.

— Здесь было много людей?

— Ой, вас уже четверо, — сказал Чи, подойдя к двери. — Все говорщие?

— Да, — одновременно сказал мы с Джеффом и Кристофером.

— Мило. И да, здесь уже прошло много людей. Никто из них с нами не заговаривал. Мы все устали от этого.

После недолгого разговора выяснилось, что рассказ Чи полностью соответствует рассказу Майкла. Хотя у Дэниеля не было беспокойства на счет проникновения на корабль паразита, он беспокоился о том, не нарушен ли корпус корабля.

После этого мы подошли к третьей камере.

— С каждой минутой становится все страньше. Кто сюда захоил, если по журналам здесь никого не было?

— Меня больше беспокоит что они не могут вспомнить посадку, — сказал Гауэр.

Мы подошли к третьей двери и обнаружили жильца расхаживающим по помещению. Я постучала по стеклу.

— Эй, привет, с тобой все в порядке?

Жилец остановился и уставился на нас.

— Китти? — астронавт в удивлении широко раскрыл глаза. — Китти, это ты?

— Э-э… да, — понятия не имею, кто это. Насколько мне известно, я не знакома ни с одним астронавтом. Этот оказался высоким, выше даже Кристофера, с прямыми черными волосами и ярко-голубыми глазами. Не знаю почему, но пришла мысль, что это черный ирландец. Он был милым, но не таким великолепным, как центаврийцы и не таким, как Райдер с обложки журнала. Обычный милый паренек, при этом когда все твои друзья будут считать, что ты с ним из-за его внешности.

— Не могу в это поверить, — он подошел к двери. — Что ты здесь делаешь?

— Э-э… выясняю, что случилось? — когда он подошел ближе, показался мне смутно знакомым.

Он улыбнулся. Должна признать, улыбка вышла шикарная. До стандартов Мартини не дотягивает, тем не менее, привлекательна. Это напомнило мне еще кое о чем.

— Не ожидал тебя увидеть еще, как минимум, пару недель.

Я услышала, как Кристофер что-то нашептывает Мартини.

— Э-э… да. Ну… Э-э… — наконец, я сдалась. — Мне очень жаль, но кто ты?

Парень выглядел потрясенно.

— Брайан Дуайер, — вклинился Кристофер. — Твой старый приятель из средней школы.

Кристофер — сильнейший на планете визуалист. Незадолго перед операцией, когда мы уничтожили кучу сверхсуществ, превратившихся в монстров, Кристофер без моего ведома побывал в моей квартире и некоторое время рассматривал фотографии, валяющиеся на трюмо. На одном из этих фотографий были запечатлены мы с Брайаном, на мой шестнадцатый день рождения, когда пытались изобразить какую-то дикую версию танго.

Только Кристофер мог по одной фотографии одиннадцатилетней давности признать в сегодняшнем Брайане парня, благодаря которому я когда-то потеряла девственность.

Через одиннадцать лет Брайан узнал мой голос, а ведь прошедшее время казалось внушительным, и, само собой, это сбило с толку. Нет никакой надобности смотреть на Мартини, чтобы точно знать, что в нем к Брайану нет никакой симпатии. Готова поспорить, у Кристофера тоже.

Но Брайан смотрел только на меня.

— Да ладно, Китти, я ведь выгляжу так же, как и раньше.

На самом деле, не совсем. Сейчас он выглядит далеко не так, как выглядел семнадцатилетним юнцом. И голос его отличается от тогдашнего.

— Твой голос немного ниже.

Нет у меня ничего ему сказать, так что хоть что-то сказать лучше, чем долго молчать.

— Да, — улыбнулся Брайан, — я и сам стал чуть выше и, видит Бог, мускулы нарастил.

Так и есть. Я начала узнавать его интонации.

— Я понятия не имела, что ты стал астронавтом, — и это правда. Сказать, что мой интерес к космосу и всему, что с ним связано, проснулся лишь пять месяцев назад, все равно что не сказать ничего. Я ничего не знала и была не слишком любопытна на этот счет.

— Все еще маркетингом занимаешься?

Отлично, наступает жуткое времечко.

— Откуда ты знаешь, что я маркетолог?

В школе я сама не имела четкого представления, чем займусь, когда закончу учиться, меняла свою позицию раза три, прежде чем пришлось объявить решение официально. Я, наконец, остановилась на бизнесе, потому что Чаки собирался уйти в него и, таким образом, мы провели с ним вместе больше времени. Ну и занялась маркетингом, больше из-за того, что моя компания взяла меня на работу, не успела я получить диплом. Ощущение, словно это была мечта моей жизни, хотя на самом деле это было не так.

— Я недавно разговаривала с Шейлой, — одна из моих лучших давних подруг еще со средней школы. Живет на восточном побережье, замужем, трое детей. По праздникам мы шлем друг другу открытки, временами обмениваемся эсэмэсками, смысл которых в последние пять месяцев превратился в ничто — Шейле я могу врать и делаю это, признаться, с большим удовольствием, чем обманываю Чаки. Но шесть месяцев назад она точно знала, чем я занимаюсь.